уже на копытах, рядом с Тором, в открытом стойле с ещё несколькими лошадьми. Он невозмутимо жевал траву и смотрел на всё абсолютно спокойно. На его боку рану намазали той мазью что и Луми, а поверху был наложен широкий лист, насколько Вождь помнил, лечебный. Для лошадей его породы, этого было более чем достаточно, ведь Лаборосские вороные практически во всём само исцеляются с невероятной скоростью. Теперь оба коня были спокойны, и Вождь тоже немного успокоился. Раз Тор и Вальд не чувствуют угрозы… а то за последние три часа в окружении настоящих Ведьм ему было как-то не по себе. Но судя по всему, Луми- была всё-таки одна из них.
Женщина уселась на шкуру на бревенчатой скамье с широкой спинкой, возле самого яркого костра и усадила его рядом. Девушка с косой и сиреневыми лукавыми глазами поднесла кувшин и два кубка, поклонилась и тихо отошла. Вольфиаг чувствовал на себе взгляды этих странных девушек, не боящихся холода и несравнимых по силе с самыми сильными воинами его армии. Женщина налила мутноватую жидкость, отхлебнула, довольно причмокнула и протянула ему его кубок.
– Выпей Вольфиаг Страшный, у тебя нынче тяжелый день был. Поди нелегко отогнать от молодой Валькирии сотню каннибалов…
Вольфиаг онемел от удивления.
– Откуда ты знаешь мое имя? – Спросил он для начала.
Женщина лукаво улыбнулась, а ты мол, не знаешь откуда?
– Меня зовут Олимия, я потомственная Лунная Валькирия, Атери, то есть мать и наставница, для моих учениц и дочерей. Эту, – она указала на деву с сиреневыми глазами что подносила кувшин, – зовут Мисалиафа. Она моя Первая дочь и лучшая ученица.
Мисалиафа грациозно кивнула головой, серебристая коса тяжело упала ей на плечи.
–Я не увидела в трансе к сожалению, того, откуда взялась твоя Луми, но могу сказать точно лишь то, что она моя кровная родственница. И, из моих нескромных соображений – она моя племянница, Лумилисенна, которую все считают погибшей при рождении.
Вольфиаг отпил из кубка глоток, затем еще один, затем осушил его до конца. Крепкое пойло, с запахом хвои и трав! Олимия улыбнулась и тоже выпила.
– Что ещё ты знаешь?
Женщина удивлённо и одобрительно кивнула.
– Что ж, раз ты готов, Вольфиаг. – Олимия устало откинулась назад и начала рассказ, – Взывая к нашей Богине Сванвейг, я просила спасти и вернуть жизнь нашей сестре и для этого мне пришлось ввести себя в транс, что я и сделала. – (Вольфиаг вспомнил как она упала на колени закатив глаза). – Но Луми оказалась не просто из нашего рода, а моя кровная родня, я поняла это потому, что она вошла в транс вместе со мной. Силой моих дочерей и послушниц, мы с ней видели послание Богини. Человек, который носит красный плащ и с белыми волосами, тот, кто ест своих собратьев: он собирает войско уже сейчас. Войско несоизмеримое с твоим, Вольфиаг! Сегодня ты разбил его лучших воинов, и увел его добычу. Он и девчонка с длинными белыми кудрями собираются убить всех и Лумилисенна их главная цель… Вольфиаг, там я и узнала твое имя, и её тоже. Ты должен знать его. Я не понимаю почему она его не помнила… Лумилисенна. Так её назвала её мать Майя, моя родная сестра.
Вольфиаг пытался уловить всё что говорила ему Олимия и ему с трудом это удавалось, как бы медленно и размеренно она не говорила. Рожер? Джилли? Собирают армию? Луми дочка серебристоволосой Ведьмы? И при этом племянница Короля? Неужели пастырь Равир, сам святой брат Короля Нумера, имел брак с ведьмой? Перед ним сейчас её тетка?
Она опять заговорила. И следующие слова не помещались в его уставший разум.
– Вольфиаг, у Луми есть отец. Он был принцем за морем, когда я его знала. Он был здесь всего раз. С её матерью и повстречался тогда. Они влюбились, решили быть вместе, но ему нужно было вернуться на родной берег. Сейчас он уверен, что его ребенок от Майи мёртв, ведь когда он отбывал домой, он не знал о её существовании. Майя на крайнем сроке беременности заболела лихорадкой, а сразу после этого сбежала и пропала на четыре года! Её нашли у деревни Шаманны однажды утром… Мёртвой. Целых четыре года спустя! Все были уверенны, что её ребёнок погиб. Я ему об этом и написала в письме…
Олимия допила до конца и в зелёных глазах появилась влага.
– Он сможет помочь Лумилисенне и нам с тобой, у него тоже есть войско, он Принц. Ты должен отправится к нему завтра утром. Только тогда, ты возможно успеешь привести его людей сюда, до наступления той страшной смерти, которая нас всех ждет. Сейчас каждый день может стать решающим. Он не откажет дочери Майи!
Вольфиаг, наверное, не поверил бы. Но когда женщина замолчала, у него в голове вдруг отчетливо всплыл брюзжащий голос провидца: "Свет ночной ты поймал в свои руки… Жизнь твоя прежняя закончится скоро и начнется новая…много испытаний будет… Но счастье ты только с ней найдешь… Не упускай её, иначе свет обратится тьмою. Не только для тебя…" Он устало закрыл глаза и недобро ухмыльнулся уголком рта. Безумный провидец! Он всё знал ещё тогда, а сказал ему так мало! Вождь открыл глаза.
– Я не оставлю её одну. Да и все вы, – он посмотрел на молодых девчонок, прикидывая что скажут ему на это его воины, – все вы в опасности. Я остаюсь на ночь с Лумилисенной. А на рассвете, возьму…– Он оглянулся вокруг и наткнулся взглядом на девушку с косой, что подносила кувшин, Первая дочь. – Вот тебя возьму с собой и заеду в свой лагерь. Ты покажешь дорогу моим воинам, и они будут охранять вас, вплоть до моего возвращения.
Вольфиаг говорил грозно, но Олимия в ответ лишь улыбнулась.
– Ты и правда думаешь, что мы себя не защитим?
–Может и защитите, но кто защитит Луми от вас? – Олимия удивлённо подняла брови, и он пояснил. – Я всё ещё не доверяю вам и вашим… видениям, хоть и предлагаю вам свое главное участие в нем… Я отправляюсь к её отцу. И попытаюсь убедить его, что я не окончательно спятивший болван. И что у него действительно есть дочь, за которую стоит бороться!
Женщина одобрительно кивнула и наполнив им ещё по стопке жгучего напитка, пустилась в расспросы о его встрече с Луми, а потом и в рассказы о том куда ему ехать, а точнее даже плыть! Остальные валькирии тихонько прислушивались к их разговору, барабаны и гремучие инструменты приятно шумели на ухо.
Вождю придется переплыть море… а за морем, как он помнил, живут Даманты… И это его вовсе не радовало. Страшные звери,