«Что ж, возможно, я и впрямь не очень-то цивилизованная, – подумала Блу, презрительно фыркнув. – Но его светлость меня еще узнает!»
– Дьявол, я еще никогда за всю свою жизнь не таскала на себе столько оснастки! – воскликнула Блу, разглядывая свои пышные юбки. – Я чувствую себя как рождественский пудинг, который по ошибке положили в простую миску.
С помощью Изабеллы она надела корсет, нижние юбки, подвязки, чулки и туфли на высоких каблуках. Месье же, стоя за дверью ее каюты, давал указания. Блу казалось, что ее поминутно щипают, царапают и тискают.
– Я не буду носить эту пакостную упряжь! – кричала она, с отвращением глядя на широкие фижмы.
– Придется! – крикнул из-за двери Месье, утирая платком лоб. Ему стоило огромных усилий уговорить Блу впервые в жизни надеть корсет, и теперь этот рискованный опыт грозил обернуться долгими ночными кошмарами. – Сейчас я приду на тебя полюбоваться, – предупредил маленький француз.
Не зная точно, чего ожидать, Месье с опаской отворил дверь в каюту Блу, но настороженность тут же сменилась облегчением. Он медленно обошел вокруг девушки, внимательно разглядывая ее со всех сторон, и в конце концов признал, что результат превзошел все его ожидания. Месье был в полном восторге.
– Замечательно, дорогая, – сказал он с улыбкой.
– Хочется, верить, черт побери, – пробурчала Блу. Проклятый корсет причинял невыносимые мучения. Он так стиснул ребра, что ей казалось, она вот-вот лишится чувств. – Ну что, ты доволен? Теперь я могу наконец от всего этого избавиться?
– Это только начало, – решительно заявил Месье. – Сейчас мы пойдем прогуляться по палубе.
Блу смачно выругалась. Ничего глупее она еще не слышала. Но раз уж Месье что-то вбил себе в голову, то он будет упорно стоять на своем. Тяжко вздохнув, девушка попыталась протиснуться в дверь, но мешала широкая юбка. В конце концов ей пришлось пролезать боком – да еще как следует поработать кулаками, чтобы протолкнуть фижмы в узкий проход. Прогулка по коридору оказалась сплошным мучением – проклятая юбка то и дело задевала за стены и противно колыхалась сзади и спереди, – и Блу облегченно вздохнула, когда, преодолев несколько ступеней, вышла наконец на палубу.
Оказавшись под открытым небом, Блу сразу же почувствовала, как свежий морской ветерок и солнечные лучи коснулись се полуобнаженной груди в вырезе платья, и мгновенно прикрыла соблазнительные округлости рукой.
– Если в Англии придают такое значение девственности, то тогда надо лучше прикрывать своих женщин, – проворчала она, заметив, что матросы с изумлением ее разглядывают.
Месье отвесил Блу поклон и предложил ей руку.
– Ты должна сделать реверанс, – сказал маленький француз.
Блу честно попыталась присесть в реверансе, стоя на своих высоких каблуках, но стоило ей согнуть колени, как она потеряла равновесие и рухнула на палубу, запутавшись в ворохе юбок. Громко ругаясь, девушка ухватилась за руку Моутона, и тот помог ей подняться на ноги. Изабелла тут же подскочила к Блу и помогла надеть туфли.
– Тебе лучше носить туфли с задниками, – в задумчивости произнес Месье.
– Ничего, я справлюсь, – прошептала Блу. Она согнула пальцы ног, стараясь не потерять туфли, сделала глубокий вдох и шагнула вперед. Но, наступив на подол платья, покачнулась и непременно упала бы лицом вниз, если бы Моутон вовремя не подхватил ее. – Дьявольщина! Черт, черт, проклятие!
Только сейчас Блу заметила, что из-за широких фижм она не может опустить руки. И еще ее поразила неестественная тишина, внезапно воцарившаяся на корабле. Девушка нахмурилась и осмотрелась. Стоявшие на палубе матросы не сводили с нее глаз. Заметив, что Блу на них смотрит, они поспешно отвернулись и сделали вид, что заняты своими обязанностями.
– Дорогая, постарайся грациозно согнуть руки в локтях, – сказал Месье. – Кисти лучше расслабить и держать перед собой.
– Сейчас у меня начнутся судороги. Я чувствую, как у меня сводит ноги под этими проклятыми подвязками. – Блу неуклюже наклонилась, пытаясь справиться с непослушными фижмами, подхватила юбки и сделала несколько шагов. – Какого дьявола? Зачем я все это надела? По мне, так лучше штаны и сапоги.
Месье привстал на цыпочки и внимательно оглядел Блу поверх очков.
– Дорогая, ты хочешь, чтобы леди Кэтрин с презрением отвернулась от тебя? Хочешь выставить себя перед ней на посмешище?
Блу пожала плечами.
– А что, леди Кэтрин презирает тех, кто не умеет расхаживать в платье? Она что, сама носит такую сбрую? – Месье утвердительно кивнул в ответ, и из горла Блу вырвалось рычание. В последние годы она лишь изредка пыталась представить себе, как выглядит ее мать, но все же в ее воображении леди Кэтрин всегда была одета в мягкие полотняные юбки и блузы, какие носят женщины на островах. Теперь-то она поняла свою ошибку, но раньше ей и в голову не приходило, что леди Кэтрин ходит в таких же платьях, что и знатные дамы с острова Сент-Джордж. – Ну, если она справляется с подобной оснасткой, то и я смогу, – решительно заявила девушка.
Стиснув зубы, Блу попыталась пройтись по палубе, но это у нее не очень-то получалось. Девушка то и дело наступала себе на подол, теряла туфли, спотыкалась и даже дважды упала. В какой-то момент она вдруг заметила Герцога. Он стоял у поручней, скрестив руки на груди, и ухмылялся. Перехватив взгляд Блу, Герцог мгновенно сделал «серьезное лицо» и вежливо склонил голову. Когда Изабелла надела потерянную туфлю на ногу своей подруге и выползла у нее из-под юбки, Блу умудрилась сделать шаткий реверанс, крепко прижимая руку к груди, чтобы Герцог не мог заглянуть в вырез ее платья. Выпрямившись, девушка бросила настороженный взгляд на капитана. Если только он посмеет издевательски ухмыльнуться, она тут же выхватит у Месье шпагу, мгновенно изрубит на куски юбку, сбросит неудобные туфли и пустит Герцогу кровь. Но щеки Томаса были втянуты, а губы крепко сжаты – как будто он изо всех сил пытался подавить смех. Шатаясь и спотыкаясь, Блу сделала еще несколько шагов по палубе и лишь чудом избежала падения. После этого она удалилась к себе.
В конце недели капитан пригласил Блу и ее свиту на ужин. Не желая нарушать с трудом установившийся мир, девушка согласилась. Вечер, проведенный с Герцогом в его каюте, вряд ли обещал быть приятным, но Блу предоставлялся случай проверить, сумеет ли она вести себя в обществе, и ей не хотелось его упускать.
Ради такого события Моутон натер голову кокосовым маслом и надел к своим холщовым бриджам новенький жилет. Все сошлись во мнении, что золотая парча смотрится просто изумительно в сочетании с черной как смоль кожей Моутона.