– Я останусь здесь, – заявила девушка, хотя прекрасно понимала, что у нее столько же шансов настоять на своем, сколько шансов у хромой старухи Голуэй победить в беге наперегонки.
– Я уже собрал твои вещи, дорогая. Наши сундуки – в пакгаузе.
– Какие еще вещи? – Блу готова была презирать себя за то, что спросила об этом.
– Платья, шляпки и туфли, которые я выбрал для тебя. Думаю, леди Кэтрин будет довольна. – Месье вдруг помрачнел и добавил: – Возможно, все это уже вышло из моды, но… будем надеяться на лучшее.
– Платья? Да еще и шляпки? Проклятие!
Блу с трудом удерживалась от слез. Завтра утром ее отправят в Лондон, и она не в силах помешать этому. Что ж, хорошо… Бо Билли может сослать ее в Англию, но даже он не сможет превратить ее в настоящую леди. Да, она останется самой собой! И она задержится в Лондоне ненадолго. Ведь леди Кэтрин, разочаровавшись в ней, наверняка пожелает побыстрее от нее избавиться и отправит ее домой. Да-да, она непременно вернется домой!
Почувствовав себя гораздо лучше, девушка с улыбкой взглянула на Месье, в задумчивости ковырявшего в носу. Наблюдая за ним, она восхищалась изысканной точностью его движений. Наверное, даже леди Кэтрин была бы очарована изяществом Месье.
Леди Кэтрин… При мысли о ней Блу содрогнулась от отвращения. Ей не нужна мать, которая ее бросила. Правда, было время, когда Блу плакала в одиночестве, скучая по матери. Иногда она осторожно прикасалась к золотистому локону, который Бо Билли до сих пор носил в круглом медальоне у себя па груди, и пыталась представить себе смеющуюся женщину с золотыми волосами. Даже теперь в глубине сердца Блу все еще испытывала жгучее любопытство. Но к нему примешивались ненависть и презрение, и они были гораздо сильнее.
Когда наступило время обеда и Блу появилась у главной хижины, она сразу же заметила Герцога. На мгновение их взгляды встретились, и Блу тут же лизнула большой палец и презрительно сплюнула. Вот что она думает о таких мерзавцах, как Герцог! Они для нее – крысиное дерьмо!
Отвернувшись, девушка зашла в хижину, подошла к спящему отцу и бесцеремонно пнула его ногой. Бо Билли, мирно дремавший за столом, вскинул голову и проворчал:
– Видно, Месье тебе уже все сказал.
Девушка насупилась и молча кивнула; Ее переполняли обида и гнев. Бо Билли со вздохом поднялся, взял дочь за руку и вывел ее из хижины. Немного помедлив, он повел Блу вдоль берега. Они прошли с четверть мили, не произнеся ни слова. Наконец Бо Билли остановился и присел на обломок скалы. Блу опустилась рядом с ним и, немного помедлив, спросила:
– А на что похожа эта ваша Англия?
Бо Билли пожал плечами и с усмешкой ответил:
– Этого не описать никакими словами. Ты все равно не сможешь себе это представить, пока не увидишь. Помнишь Сент-Джордж? Так вот, Лондон гораздо крупнее, дома там выше, а шума больше.
Блу опустила ноги в воду и пошевелила пальцами.
– Почему же ты не остался там?
Морган посмотрел на дочь и тут же отвел глаза.
– Я не хотел строить корабли. Я хотел ими управлять. Третий сын в семье обречен тяжко трудиться всю свою жизнь, но ему не заработать даже на обломок судна, не то, что на целый корабль. Поэтому я захватил чужую посудину и отправился в море.
– А потом захватил и леди Кэтрин?
– Что было, то было.
– Я хочу узнать о ней побольше.
Морган потрогал золотой диску себя на груди.
– Когда я работал в доках, граф Мерриби иногда появлялся на верфи в сопровождении своей супруги и трех дочерей. Я снимал шапку и кланялся, но никогда не заговаривал с юными леди, хотя они и бросали на меня пламенные взгляды поверх веера. – Морган улыбнулся дочери. – Говорят, в молодости я был красивым парнем. Но впервые мне довелось заговорить с настоящей леди, когда я захватил корабль твоей матери. Видишь ли, как-то раз мне пришла в голову мысль стать пиратом-джентльменом. У меня был неплохо подвешен язык. Конечно, настоящего аристократа мне не удалось бы обмануть, но я мог легко одурачить простых смертных. О, я ужасно гордился своей внешностью и тщательно подбирал себе наряды. Я носил сапоги из Валенсии, жилеты непременно из Парижа, а чулки и панталоны – с Бонд-стрит.
Блу с удивлением взглянула на отца. Она не могла представить Бо Билли Моргана в чулках и с пышным платком на шее. Это было почти так же невероятно, как если бы он надел женское платье и шляпку.
– Я рассказываю тебе все это для того, чтобы ты поняла: леди Кэтрин знала меня совсем другим. Я тогда был не таким, как сейчас.
– Ты взял ее силой?
Морган в изумлении уставился на дочь.
– Бо Билли никогда в жизни не брал женщину силой! – воскликнул он в негодовании.
Блу немного подумала, потом спросила:
– Я похожа на мать?
– Ты пошла в нашу породу, ты настоящая Морган, У твоей матери волосы золотые, как солнечные лучи, а глаза – как вода в этой бухте. И двигается она грациозно, как кошечка. – Бо Билли тяжело вздохнул. – Ее родители в Англии сразу же предложили хороший выкуп, но к тому времени она уже была беременна. Чтобы они ни о чем не узнали, я стал затягивать переговоры. Бог свидетель, Блу, она так плакала, расставаясь с тобой.
– И все же она оставила меня.
– Твоя мама просто не могла поступить иначе. Это стоило бы ей жизни.
– Она могла бы остаться здесь.
Бо Билли сокрушенно покачал головой:
– Леди Кэтрин? На Морганз-Маунд? Нет, девочка моя. Твоей маме не место на этом острове. Она – настоящая леди.
Блу вспыхнула и резко повернулась к отцу.
– А если я стану леди, то мне тоже здесь нечего будет делать?
Бо Билли опустил глаза, и Блу поняла, что получила ответ на свой вопрос. На мгновение ей показалось, что она вот-вот задохнется; казалось, чья-то безжалостная рука сжала ей горло. Стараясь не выдать своих чувств, Блу спросила:
– Но я еще увижу тебя?
– У тебя будет счастливая жизнь, моя девочка. Ты выйдешь замуж за какого-нибудь лорда. – Бо Билли поднял голову и посмотрел на корабль Герцога. – Но ни один лорд и близко к тебе не подойдет, если узнает, что ты моя дочь.
Губы девушки скривились в презрительной усмешке.
– По-твоему, я должна отречься от родного отца?
Бо Билли крепко вцепился в скалу, так что костяшки пальцев побелели. Внезапно он резко поднялся и, не глядя на дочь, быстро зашагал вдоль берега. Блу молча смотрела ему вслед.
Если стать леди означает не вернуться домой и никогда больше не увидеть отца, то никому не удастся сделать из нее леди, это уж точно.
– Я вернусь, – прошептала она, закрывая глаза. – Я обязательно вернусь сюда.
По воде стелилась тонкая пелена тумана, и небо было таким же серым, как мысли Блу. Крепко стиснув зубы, она смотрела на толпу на пристани и твердила себе, что ни за что не расплачется. Она – дочь Бо Билли, а дочь Бо Билли высоко держит голову, что бы с ней ни происходило.