«Привет, мисс Крыса!»
В ответ ему достался визгливый пронзительный смешок крысы, заставивший Джека поморщиться. Этой дерзости было достаточно, чтобы привлечь ее к ответу.
«Ах ты, срань наглая! Испытываешь судьбу? Шансов у тебя – ноль!»
Большой палец привычно нажал на кнопку предохранителя на шейке ложи, а указательный лег на спусковой крючок. Он вскинул ружье и поймал силуэт крысы на мушку прицела, сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Тело Джека на секунду напряглось, как стальная пружина, а затем начало расслабляться.
Крыса не убегала, застыла на месте, в кружке света, как гулящая девка перед фотокамерой заморского секс-туриста.
Джек ловил момент для точного выстрела между ударами своего сердца.
«Стоп! – мысленно сказал он себе и начал медленно опускать стволы. – У тебя мир под носом разваливается, друзья в смертельной опасности, к ним на помощь не прилетит на воздушном шаре Иисус и не скинет веревочную лестницу. А ты прицепился к этой блохастой, мокрой крысе, которая таращит на тебя зенки, точно находится под хорошей дозой анаши. Да и сами крысы, если разобраться, одновременно и наши враги, и невольные союзники. Если б не они, то амфибии давно бы нас переварили в своих желудках, а после раскинули тут свои долбаные плантации и нами же их удобрили. Пришельцы редко появляются в домах, где обитают грызуны и змеи, они вообще боятся всякой химической грязи, отравы и любой заразы. На Пустошах давно хозяйничают легионы полуголодных крыс, хитрых и изворотливых, ко всему привычных. И такие смелые бродяги, как мы, соседствуем с ними. Другим людям и животным здесь долго не выжить вместе. Потому что и они, и мы – голодны и свободны. А свобода – как солнце, могущественней которого ничего нет. В какой-то мере мы с этими тварями чем-то даже схожи, с их любовью к жизни, стремлением сожрать друг друга так шустро, чтоб за ушами трещало. Кто первый – тот и прав. Кто первый – тот и выжил…»
Джек снова сплюнул, и ему внезапно захотелось очень быстро убраться отсюда. Он улыбнулся крысе, точно нейрохирург, решивший без наркоза удалить пациенту половину лобной доли. Да, еще секунда, еще один мерзкий писк, и он бы точно прикончил ее.
Крыса благоразумно сохраняла дистанцию и молчание. И продолжала за ним наблюдать.
Джек поставил ружье на предохранитель. И на мгновение задумался: а в своем ли он уме? Сдалась ему эта тварь!
«Всего доброго, мисс Крыса! Потерпи. Дойдет очередь и до тебя…»
– Жуткая Жуть надвигается, а с ней грядут и перемены, – буркнул Джек. – Мерзостная сегодня ночь. Не нравится мне все это, ох, не нравится. – И вернулся в дом, захлопнув за собой дверь.
* * *
– М-м-м, чего там? Кто-то приходил? – сквозь сон пробормотал Джо Снежок.
– Проныра.
– Попутного ему ветра в спину, – устало произнес Джо, переворачиваясь на бок.
– Я тоже такого мнения, любимый.
– А чего он хотел? – в его голосе звучала апатия. – Он уже во второй раз приходил или в первый?
– Ты разве слышал?..
– Да, но есть единственные в мире часы, показывающие точное время, когда пора подниматься – это мое личное решение. Так чего же Проныра хотел-то?
– Звал к Джеку. Сначала он хотел, чтоб ты помог ему разбудить Дикого, а теперь они вместе собираются организовать миссию спасения и заодно пострелять амфибий.
– Почему ты меня не разбудила! – Джо подскочил, как будто муравьи к нему в кровать забрались. – Джек – другое дело!
– И без тебя обойдется твой любимый Джек, – заявила Магда, насупившись.
– Нет! – фыркнул Джо. – Без меня он не обойдется! Это охота! Мужское дело! Понимаешь? И кого они собираются спасать? Что-то случилось?
– Наши ушли на Корабельное кладбище и до сих пор не вернулись.
– Кто?
– Косой, Шустрик и Прыщавый. И Дорин с ними увязалась.
Магда подошла к шкафу, порылась в нем и протянула Джо ботинки, теплую рубаху и джинсы:
– Надень, там прохладно. Льет как из ведра и ветер сильный.
– Слушай, ну что тебя так связывает с Джеком? – спросила она.
Удар пришелся в цель. Магда заметила, как Джо вздохнул и закусил губу.
– Лучшее качество мужчины, любимая, – ответил он, – это умение хранить тайну.
– Но… – Магда замолчала. Нужные слова не приходили ей в голову.
– Когда я привел тебя в банду… – начал Джо. – В общем, Джек сказал: «Не важно, что она девка, важно то, как она выполняет свою работу». Да и моя наука когда-то пригодилась Джеку как нельзя кстати.
– Понятно, все дело в мужской дружбе? – сказала Магда, хотя поняла, что Джо что-то не договаривает.
– Угу. Без этого не выжить.
Снежок быстро скинул с себя шорты, схватил одежду, надел джинсы, обулся и пошел, скорее даже побежал, на ходу застегивая рубашку поверх футболки.
Хлопнула дверь, но через пару секунд снова распахнулась. Джо Снежок снял с крючка на стене дождевик и пояс с чехлом, в котором красовалась ручка армейского мачете [26], и послал Магде воздушный поцелуй:
– Я скоро! – и ласково добавил их тайную клятву, слова, останавливающие обиду: – Одно сердце!
– Одна судьба! – ответила ему девушка, чмокнув губами, и улыбнулась.
Снежок тоже улыбнулся, и у него будто гора с плеч свалилась: он не хотел ссориться, но как-то слишком резко повел себя с ней.
Магда сделала последнюю отчаянную попытку:
– Может, останешься? – И капризно наморщила носик.
Он взглянул на нее и медленно покачал головой:
– Нет. Я не могу тебе многого объяснить, но… нет.
Она села на стул, погладила рукой живот, вздохнула:
– Мы будем тебя ждать. У каждого в душе есть свой необитаемый остров, милый…
* * *
Проныра энергично барабанил пальцами по капоту «Тойоты» – потрепанного временем грузовичка-пикапа, краска на котором настолько поблекла и осыпалась, что было невозможно сказать, каков был его первоначальный цвет. Некогда яркий многослойный лак вылинял до цвета зеленой совиной мочи.
– Хватит стучать, – пробормотал Клим. – Ты меня конкретно отвлекаешь…
В гараже повисла тишина, точно в похоронном зале. А за его стенами, пропахшими бензином и маслом, устроила бурный политический митинг стихия, и ветер играл, как на поющих пилах. Вдоль стен располагались ярко-красные шкафы с выдвижными ящиками и открытые стеллажи, заваленные всяким хламом и пустыми канистрами.
Клим стоял рядом с Пронырой, напустив на себя густую ауру академизма и крутя в руках какой-то чудный прибор, приделанный к шлему-маске противогаза. Чуть дальше, на продавленном кожаном диване, из которого кое-где торчали пружины и пучки конского волоса, устроились Угрюмый и Безумец. Они были словно отлиты в одной форме – крупные, неповоротливые, и было в них что-то воловье. На их лицах под сросшимися на переносице бровями тускло сверкали черные блестящие глаза. Вид у них был такой беззаботный, точно братья считали слонов во сне. Но они не спали. С монотонностью роботов доставали из коробок патроны, долго осматривали «свинцовых божков» и вставляли их в барабаны револьверов. Отличало близнецов лишь то, что у Угрюмого все лицо было изрыто оспой. Периодически их глаза поднимались и следили за большой мухой, с ленивым жужжанием летавшей под потолком.