все же обширна и красива. Вьющиеся каменные дорожки только подчеркивали красоту рукотворной рощи, что, судя по схеме, тянулась полукругом, предваряя вход в жилую зону. По дорожкам я не пошел. Никогда в жизни по газонам не ходил, а теперь вот посчастливилось. И ведь изумрудная подстриженная травка самая настоящая — живая.
Крадясь от одного толстого дерева к другому, я ненадолго задерживался у каждого и, только убедившись, что опасности нет, двигался дальше. Эта тактика и позволила мне первым увидеть двух незнакомцев, идущих по центральной дорожке. Шагали они неспешно, при этом покачивались и громко смеялись.
Вот же…
Везет, как в космос без скафандра выброшенному!
Очередные напившиеся от страха пассажиры куда-то бредут. Идут мне навстречу. На ней роскошное красное платье с белым лифом, на нем старомодный серый костюм, белоснежная рубашка и болтающийся на шее распущенный серо-белый галстук. У этой волосы коротковаты и всколочены, но наверняка чуть ранее они были уложены в ультра-элегантную и очень дорогую прическу. А вот украшений просто навалом. Одних только золотых браслетов на каждой руке штук по пять… А еще у нее в руке полупрозрачная банка. Цвет чуть другой, но дизайн в целом схожий.
Подпустив их ближе, я неспешно вышел из-за дерева, держа игольник опущенным. Заговорил я первым:
— Спокойней… спокойней… я свой…
Они все же испуганно дрогнули, но увидев мой комбинезон и опущенное оружие, чуть расслабились и задышали спокойней.
— Господи! — она картинно приложила руку к высокой груди. — Как же вы меня напугали… мистер…
Мужчина промолчал, стоя чуть позади девушки. И когда он успел отступить назад? Я ведь наблюдал за ними, а не заметил его маневра. Вот что страх делает — начнешь и за женщин прятаться.
— Мы так рады вас видеть, мистер, — защебетала она, окончательно придя в себя. — Такой ужас творится на корабле! Столько смертей! Всюду насилие! Это никак не гармонирует с мой нежной аурой! Я слишком чувствительна для всего этого! Видите, — она ткнула в мою сторону банкой, и я невольно подумал, не хочет ли она постучать ею по шлему. — Только коктейль и спасает! Супермодный! Он даже здесь — на каждом столе! Пью его уже два года понемногу… я ведь против излишеств…
Не слишком ли она много говорит?
— Но когда такое происходит прямо на наших глазах… мы с Билли чуть с ума не сошли от страха! А я Эльвира! А вы? Вы из службы безопасности? Как ваше чудесное имя?
— Почти, — ответил я, опуская игольник еще ниже. — Значит, только коктейлем и спасаетесь?
— Еще бы! Буллис Лайм — мой любимый!
— Буллис Лайм, — повторил я, следя за мужчиной, что продолжал молчать и вроде как начал смещаться еще дальше за спину Эльвиры. — И пьете уже два года?
— О да! Наблюдайте! Мое здоровье! — она запрокинула голову и начала вливать в себя напиток тонкой струйкой.
— Коктейль с Сатурнии, — добавил я, смотря куда угодно, но только не на льющийся напиток. — А по их правилам идущие две подряд «Л» читаются как две «Г». Так что это не Буллис, а Буггис… какая-то глупость, да?
Она поперхнулась. Струя дорогого коктейля полилась мимо перекосившегося рта.
— Как можно два года пить супермодный и суперпопулярный напиток элиты и не знать его правильное название? — задумчиво спросил я.
— Сука! — выдохнула Эльвира и резко присела.
Я трижды нажал на спусковой крючок, одновременно падая на пол. Первая игла вошла ей в глаз, хотя целился я в другую мишень. Вторая игла ушла в никуда, едва задев ухо мужчины. Третья игла со щелчком отлетела от его рубашки. Перекатившись по траве, я скрылся за деревом, в то время как с дорожки донеслось яростное:
— Бастардо! Сучий сын! Убью!
— Элита, блин, — вздохнул я, доставая электрошокер. — Чтоб вас…
— Я и не таких убивал! Порешу! Оторву тебе голову и… А-А-А-А-А!
Не знаю, каких он там убивал или нет до меня, но в бою он оказался дилетантом. Верю, что с этой перекошенной в непоказной ярости берсерка рожей он был хорош на трущобных улицах какой-нибудь ржавой станции вроде Невезухи… но против меня, прошедшего через тренировки и реальные боевые ситуации, он был не больше, чем набитый вялыми крысами мешок мусора с пищевыми отходами — шевелиться пытается, но остается на месте…
Поймав лицом зазубренные контакты электрошокера, он получил разряд и свалился рядом с мертвой подругой. Выскочив из укрытия, я в пару прыжков оказался рядом и… тут же рухнул, заметив вскинувшуюся руку вроде как мертвой «Эльвиры». По макушке шлема звонко щелкнуло. Перекатившись, я выстрелил дважды, всаживая иглы в левый бок девушки. Захрипев, она выронила миниатюрную золотую игрушку и затихла. Привстав, сквозь запотевшее забрало я всмотрелся, убеждаясь, что на этот раз она точно мертва. Вроде бы да… А вон и моя игла. А ведь мне казалось, что игла утонула в ее глазу — но вон ее хвостовик торчит чуть ниже и левее, застряв в скуле. В этом беда игольников — кости им чаще всего не по зубам.
— Ы-Ы-Ы-Р-Х! — смирно лежавший мужик резко сел, дернул рукой к лежащему рядом оружию.
— Да вашу мать! — рявкнул я, торопливо вжимая спуск. — Как?!
Что-то проскрипев, он подался вперед и замер, пуская кровь из простреленного рта. Но убила его игла, ушедшая в грудь, угодив между расстегнутых пуговиц рубашки. А рубашка у него явно непростая — я помнил, как от нее отлетела первая игла. Этот очень дорогой на вид поблескивающий материал, пошедший на пошив элитного предмета гардероба, был мне незнаком, но, пожалуй, я был бы не прочь иметь такую одежду. Вот только вряд ли мне это по карману — и представить себе не могу, сколько кредов она стоит. А вон еще и массивные золотые запонки с прозрачными камешками…
Я не разбираюсь в дорогих гардеробах, но все же вижу, насколько хорошо запонки подходят к рубашке, а они вместе не подходят к своему носителю. Равно как и платье не подходит девушке… Тут и думать нечего — преступники дорвались до чужих чемоданов и оторвались по полной, наконец-то нарядившись так, как мечтали всю жизнь, смотря сериалы про богатых…
Вздрогнув, парень плюнул кровью и просипел, глядя в пол:
— Вонг… сука Вонг…
С трудом сдержав крик — я ведь думал он мертв! — я поспешно спросил:
— Вонг? Это имя? Фамилия?
Полутруп едва заметно кивнул и скривил губы в жалкой усмешке:
— Не успели… она т-тайно убыла раньше… такой приз из рук… у… ушел… а теперь и плевать…
Странно хлюпнув грудью, он захрипел и кашлянул, выбрасывая изо рта что угодно, но только не кровь —