ровно до настоящего момента.
— Честно сказать, я не хотел утомлять Вас своим присутствием. Я понимаю, что Вы устали, — Дамиан решил, что честность — это лучшее из доступных ему средств покорения неискушенных женских сердец.
— Тогда пойдемте в лабораторию. Мазь там.
Доротея легко вспорхнула из-за стола и поспешила по коридору в сторону единственной закрытой на первом этаже двери. Здесь еще не был наведен порядок, и девушка засмущалась, опустила взгляд в пол, а щеки заалели ярче обычного.
— Не успела здесь прибраться.
— Меня трудно смутить беспорядком.
— Тогда раздевайтесь. Придется стоя. Кушетки у меня пока нет. — Тея после секундного раздумья поняла, что сказала что-то двусмысленное, вскинула взгляд и поймала ответный лучащийся весельем взгляд Дамиана. Снова засмущалась. — В смысле, снимайте рубашку, Ваше Величество. — И уже совсем тихо добавила. — Ох уж это вино.
Девушка подошла к столу, раскрыла свой дорожный ридикюль, покопалась в содержимом и достала уже знакомую императору баночку. Дамиан снял камзол и рубашку. От него не укрылось, что Тея любуется его телом, и ее не смущает этот ужасный клубок шрамов. Она без лишней суеты зачерпнула мазь и, задумавшись о чем-то, начала своими длинными пальчиками обводить каждый рубец, не забывая при этом посылать искры Силы. Мазь ужасно жгла поврежденные участки кожи, и Дамиан кусал внутреннюю сторону губы. Эта привычка осталась у него с детства. Своими прикосновениями Доротея дарила одновременно боль и удовольствие. Вино или, может быть, чувства кружили Дамиану голову, и желание поцеловать Тею стало непреодолимым. Он аккуратно сжал ее руку в своей и поцеловал тыльную сторону ладони. Тея наконец выпала из задумчивости и удивленно посмотрела на свою ладонь в его руке. Мужчина замер, обуреваемый целым коктейлем чувств. Ему было страшно, что он напугал ее и поторопился, хотелось отступить и в то же время хотелось продолжения. Но Тея снова удивила его, шепнув на грани слышимости:
— Еще!
И он поцеловал снова, но уже запястье, а потом каждый пальчик, пахнущий травами уже впитавшейся мази. Почти невесомо коснулся губ.
Девушка сначала замерла, потом ее ладонь, лежавшая на обнаженной мужской груди, медленно, словно решаясь, поползла вверх, и пальчики зарылись в волосах на затылке, и Тея немного неумело ответила на поцелуй. Время для них остановилось. Потом, спустя минуты, а может, и часы они пытались отдышаться. Девушка прятала лицо на груди мужчины, а он бережно обнимал ее и совсем не хотел отпускать.
Глава 17
На прощанье Дамиан поцеловал мою ладошку и пожелал спокойной ночи, попросил обязательно закрывать двери на замки и быть осторожной. Я проводила его к выходу. Он набросил на плечи ничем не примечательный плащ, спрятал лицо и волосы в тени глубокого капюшона и растворился в ночном сумраке. Я медленно прикрыла дверь и защелкнула замок. К себе, на третий этаж поднималась, как пьяная. Ноги были ватными, щеки полыхали румянцем, руки немного дрожали, а в глазах словно была пелена. Я поплескала в лицо холодной воды, сняла платье, распустила косу и упала на кровать, раскинув руки и ноги в разные стороны. Это был мой первый поцелуй, и он мне очень понравился. Конечно, для благородной леди поцелуй приемлем только после помолвки. Но, по сути, мне было глубоко плевать на условности, сплетни и мнение высшего общества. Я еще покопалась в своих ощущениях, пытаясь найти остатки совести или стыда, ведь император был без рубашки. Ну и что? Когда я его лечила, то вообще голого видела и даже растирала. Напротив, мне нравилось чувствовать, как мощно бьется его сердце под моей ладонью. И я была совершенно не против все повторить. На этой радостной и неприличной мысли я провалилась в сон.
Вставать пришлось рано. Утром должны были прийти люди, рекомендованные лордом Оллиром. А нам с Таисией нужно было привести себя в порядок. Я умылась, тщательно расчесала волосы, немного спутавшиеся после ночи, заплела косу, надела первое из трех платьев, взятых из дома, и спустилась вниз. Таисия уже накрывала на стол. Я невольно залюбовалась ею. Чуть выше среднего роста, стройная с высокой грудью и крутыми бедрами, немного округлыми плечами, толстой косой цвета спелой пшеницы и огромными голубыми глазами она мне казалась воплощением женственности и очарования. Но, похоже, сама себя недооценивала.
— Тея, ничего, что я вчера ушла? Оставила тебя одну?
Я немного смутилась, но по привычке постаралась удержать лицо.
— Нет, все в порядке. Его Величество быстро ушел. Да и после того, как я его лечила, думаю, нет ничего страшного, что мы остались вдвоем, — я помогла ей порезать хлеб, и мы вместе сели за стол.
— А правда, что ты видела императора… раздетым? — не смогла сдержать любопытства Тая.
Я кивнула в ответ.
— И как? Красивый? — по-детски наивно спросила она.
— Да, — я не стала отрицать очевидное.
— Тея, мне кажется, ты ему нравишься, — Таисия хитро блеснула глазами, — он так на тебя смотрел вчера.
— Похоже на то, — а сама подумала, что и он мне нравится.
— Какие у нас сегодня планы?
Таисия аккуратно намазала булочку маслом и с большим удовольствием впилась в нее зубами. Манеры она имела безупречные, но не страдала излишним жеманством, тем более, что свидетелей нашей трапезы не имелось.
— Сначала дождемся лорда Оллира и его людей, подпишем договоры найма, если нас все устроит, вкратце введем в курс дела, а там будет видно, успеем мы что-либо еще или нет. В первую очередь нужно посетить банк и швей, а дальше разбираться по обстоятельствам.
— А как тебе лорды Гвейн и Оллир?
— Мне показалось, что им можно доверять. В пределах разумного, конечно. Они очень сильные маги.
— И лорд Гвейн та-а-а-кой симпатичный, — Тая закатила глаза и хихикнула.
— Нууу, мне нравится более брутальная внешность, например, как у императора или лорда Оллира, — я пожала плечами и отправила в рот очередную ложку каши.
— Император, да, очень красивый. Но это же император. — Тая помахала в воздухе рукой, что обозначало как минимум причисление его к пантеону богов. — А у лорда Оллира все время такое хмурое выражение лица, что я его боюсь.
— Ну не съест же он тебя, — я рассмеялась.
— Ну да, — вздохнула подружка, — наверное, не съест.
Мне нравилась эта детская непосредственность Таисии. Она добавляла в ее образ женственности и невинности, не раздражая, а вызывая желание опекать.
С завтраком мы закончили быстро, прибрали посуду и стали поджидать гостей. Тая, как обычно, за вышивкой, а меня на рукоделие не тянуло. Я умела многое, но у меня с трудом получалось придумывать рисунки, композиции