Они с Росом и Бо стояли чуть в стороне, изображая личную охрану капитана Пайела, несмотря на то, что охрана более высоких гостей жалась у спецоновского оцепления за которым толпились сопровождавшие всех мастей, охранники, гости.
Наглость Дерена, настоявшего на том, чтобы встать поближе, маскировали группки старших эйнитов, тоже просочившихся на оцепленное спецоном кладбище, но застывшие в некотором отдалении от высоких гостей.
Просачивались они так же, как Дерен, раздвигая бойцов оцепления силой психического наката.
— Ну… Тоо поменял, это да, — усмехнулся Рос. — Но наши-то тут причём? Ладно, эрцоги, они ценят все эти игры с причинностью. Но чтобы у одной могилы собралось и военное командование Юга Империи, и кабаны из Содружества? Вальтер, что они все тут делают?
— Тоо — сын лендслера, — пояснил Дерен.
— Чё? — Рос приподнял бровь. — Ты реально? Сын командующего наземными силами Юга Империи? Нашего лендслера? Я не оглох? — он тихонько кашлянул, прочищая горло. — Ещё скажи, что Локьё ему какая-нибудь родня…
Дерен кивнул:
— Мать Тоо, Проводящая Эйи, много лет назад покинула Дом Сапфира и ушла в храм. Ей сейчас лет двести, не меньше. Она наследница дома Сапфира по одной из самых древних линий. Тоо мог бы теоретически сменить Локьё, стать следующим эрцогом Сиби.
— Ну, мать твою, Тёмную… — пробормотал Рос.
Бо переваривал молча. Даже дышать перестал, только механически улыбался.
— Тоо погиб, изменив вязь причин, что несли Югу войну с Империей, — прошептал Дерен. — Мир изменится. Скоро Юг Содружества и Юг Империи объединятся против имперского Севера. Такого не было в будущем. Но теперь оно есть.
— Ничего так себе, заход… — Рос чуть заметно качнул головой. — Выходит, парни не зря погибли?
Дерен помрачнел и подобрался.
— Вальтер, пре-кра-ти! — прошипел Рос. — Просто прекрати. От тебя мертвечиной несёт.
— Я знаю, что выход был!.. Я и сейчас вижу его!..
— Тшш…. Смотри… Катер! Вест-зенит, со стороны леса.
Дерен повернул голову.
И тут же белая машина закрыла солнце. Над кладбищем и в самом деле снижался катер.
Рос быстро взглянул на браслет, оценивая параметры маленького судна, и объявил:
— Парни, это инспектор Джастин!
— Слава Беспамятным! — выдохнул Дерен.
— И чего ты обрадовался? — удивился Рос.
Катер всё ещё спускался. Он отключил двигатели и мерно скользил вниз на домагнитке.
— Это шанс, — тихо сказал Дерен. — Смотри!
Пилоты увидели, как капитан Пайел отделился от группы людей замерших у могилы, и почти пробежал к полянке, над которой кружился катер инспектора Джастина.
Полянка уже была оцеплена двойным кольцом местной полиции и особистов Мериса.
— За ним! — скомандовал Дерен.
Пилоты двинулись за капитаном на некотором отдалении, как и положено охране.
Капитан растолкал особистов, встретил инспектора и повёл к кладбищу. Бо и Рос внимательно наблюдали за ним, а Дерен отделился от группы и исчез в толпе охранников и менее титулованных гостей, ожидавших своей очереди постоять у могилы.
Рос пожал плечами, но кивнул, увидев, что пилот возвращается… с Энреком Лоо, внебрачным сыном эрцога Локьё.
Энрек, инициированный духом зверя на Тайэ, был нужен Дерену как противовес Ингвасу Имэ. Иннеркрайт был исключительно устойчив к ментальному воздействию.
Особисты попытались задержать Энрека, но тот, растолкав охрану, быстро пошёл к могиле. А Дерен вернулся к караулящим капитана пилотам.
— Ну ты гений, — хмыкнул Рос. — Энрек выпустит Имэ кишки, если тот попробует дёрнуться. У него зуб на эту скотину.
— Очень на это надеюсь, — кивнул Дерен.
— А инспектор Джастин зачем прилетел? — робко спросил Бо.
— Как хатт, наверное, — хмыкнул Рос.
— Нет, это не хатт, — уверенно отозвался Бо.
— Ну, тебе виднее, — нехорошо усмехнулся Дерен, наблюдая, как Энрек подходит к могиле и становится за спиной предателя Имэ.
* * *
Река неширокой змейкой текла между лесом и поселением эйнитов. Обрывистым берегом она легла к лесу, подставив эйнитской молодёжи золотистый бок пологого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
День был жаркий, но купалось совсем немного ребят и девчонок. Они разошлись по пляжу маленькими группами и вели себя тихо. С реки был отличный вид на кладбище.
Амаль улыбнулась, расшнуровала на груди белое платье… И стянула его через голову.
Рэм сглотнул: под платьем у девочки не было ничего, а вся она была покрыта ровным золотистым загаром, как солнышко.
«Она ещё маленькая! — сказал себе Рэм. — Просто маленькая. У неё и волосы ещё почти не растут, и грудь ещё… Гм… Да. И грудь — маленькая совсем!»
Он опустил глаза, сосредоточившись на выпутывании себя из штанов. Амаль, к счастью, побежала в воду.
Рэм отдышался и пригляделся к группкам юношей и девушек, разбросанным по длинному песчаному пляжу.
Кажется, голыми здесь купались не только малолетки…
Но и единообразия не было — купались и нагишом, и в купальниках, и даже в коротких платьях.
Рэм выругался про себя: вот же экзоты Хэдовы! И побежал в воду.
Вода была прохладная, и возбуждение прошло. Он попытался догнать Амаль, но не тут-то было. Пплавание никогда не было его сильной стороной, а после девяти месяцев без практики…
Рэм устал, бросил гоняться за девочкой, выбрался на берег и улёгся у самой воды на мягкий жёлтый песок. Начал копать ямку, чтобы запустить в неё воду.
Амаль накупалась и подплыла к нему. Вышла из воды на песок, роняя капли с волос, села рядышком, наклонилась.
Рэм выкопал глубокую ямку и прокопал к ней ручеёк от реки.
— А что ты делаешь? — с любопытством спросила Амаль.
От неё пахло молоком, и Рэм рассмеялся.
— Ты чего? — спросила девочка.
— Ты ещё такая маленькая, что от тебя молоком пахнет, — сказал Рэм и потёрся щекой о её колено. — И мягонькая.
Амаль залилась смехом.
— А ты — совсем белый. Мы недолго будем купаться, иначе сгоришь.
Над головами зашумело — белый катер спускался на полянку за кладбищем.
— Интересно, кто это? — спросил Рэм. — И так уже столько шлюпок и катеров. А этот — белый…
— Это другой человек, — сказала Амаль.
Рэм подождал пояснения, но его не последовало.
— Что значит «другой»? — спросил он.
— Есть такие, как ты и такие, как я. А есть — другие.
— И кто они, эти другие?
— Я не знаю. Так старшие говорят. Это другой человек — и он тоже должен будет встать рядом. — Амаль встала, отряхнула с ладоней песок и сказала: — Смотри. — Она указала на кладбище. — Там стоит синий эрцог, и он помнит мир. Там стоит чёрный Имперский генерал, и он помнит боль. Но того, кто помнит и мир, и боль — пока нет. Он ещё не пришёл.
Рэм встал. Амаль доверчиво взяла его за руку и они вместе смотрели, как прилетевшего подвели к могиле.
Люди возле могилы зашевелились. Расступились, дав ему место.
Может, они молчали, или говорили что-то — но делали это не двигаясь. А потом женщина наклонилась и бросила в яму первую горсть земли.
— Это мать Тоо, — пояснила Амаль. — Одевайся теперь. Старшие скоро уйдут, и мы тоже сможем попрощаться с Тоо. Я обязательно хочу попрощаться. Чтобы он смог вернуться.
— Вернуться? Как? — Рэм взял с песка одежду.
Обмыться бы?
— Все когда-нибудь возвращаются, — пояснила Амаль совершенно серьёзно.
Она отряхнула от песка платье, набросила и стала затягивать шнуровку.
— Помочь? — спросил Рэм и взял из её пальцев одну из верёвочек. — Я понял, как надо тянуть.
Амаль улыбнулась.
«Чего же она такая маленькая?» — думал Рэм с тоской.
Рядом был сад. И трава. Но она же совсем ребёнок. Она даже не поймёт, если поцеловать её.
Амаль подняла на него золотистые глаза. Завязала верёвочки. Указала на реку:
— Иди, смой песок. Я отвернусь.
Те, кто стоял у могилы, расходились небольшими группами, а стоявшие поодаль эйниты в белых одеждах начали бросать в могилу землю.