фирменные ватрушки. Вот только тогда Вихрь не отказался от угощения — и по его лицу Варя с ехидным удовлетворением поняла, какой железной силой воли обладает этот молодой чародей, ежедневно из принципов противостоя ее конфетным приставаниям…
Да, Варя беззастенчиво предпочитала мужское общество — и сама не стремилась завязать близкое знакомство с кем-нибудь из местных дам, хотя школа вовсе не была похожа на монастырское братство. Здесь были и прочие ученицы, и дамы-преподавательницы. Пусть и тех, и других насчитывалось гораздо меньше, чем представителей сильного пола, однако ни о каком ущемлении прав женщин на образование речи не шло. (Кстати, с комнатой Варе повезло еще в том плане, что не пришлось делить жилплощадь с соседкой за неимением других учениц ее возраста. Ну, не селить же ее с преподавательницей! Так что, если девочки помладше размещались по трое в общей спальне, Варя, как принцесса, воевала с Фиником, деля пуховые подушки.)
Между прочим, заведовала школьным имуществом и командовала поварихами в столовой тоже дама — благообразная энергичная бабуля со внешностью сдобной крестной феи. Варя долго смущалась и хихикала, когда случайно обнаружила, что экономка по совместительству является сердечной подругой Чуролюта — долгими вечерами они, бывало, уединялись на балконе с видом на Кольцо и пили чай, предаваясь душевным разговорам…
— Сексизм? — на внезапный вопрос своей великовозрастной ученицы выгнул бровь Алояс Вихрь. Получив же разъяснения непонятному слову, пожал плечами: — Наш мир сотворен Великой Матерью, и силы чародеям дарует лишь ее воля. Как, почитая ее, мы можем неуважительно относиться к дамам и считать их в чём-то ниже себя? Мудрец сказал: «Взгляни в лицо своей возлюбленной — ее глазами смотрит на тебя сама Создательница». Физически слабее — да, часто требуете внимания и заботы — несомненно. Но хуже? Какая глупость.
И всё-таки чародеек было гораздо меньше, чем мужчин-магов. Как ни парадоксально, в этом была виновата щедрость самой богини. Слишком часто девочки с ярким цветом волос рождались с таким мощным даром, что просто не могли его контролировать. Тогда старшие в роду маги вынужденно запечатывали дар, опасный как для самой носительницы, так и для окружающих. С достижением совершеннолетия печати можно было снять и попробовать снова укротить рвущуюся наружу силу, но далеко не всякая барышня на это решалась — ведь тогда пришлось бы снова столкнуться с огромными трудностями, и усердие отнюдь не гарантировало успеха. Тем более, пока еще у юной не-колдуньи достаточно укрепится дух и воля для второй попытки — скорее ее тело успеет созреть для замужества, а то и для материнства. Кто же в здравом уме станет рисковать благополучием любимых близких? Вот потому и выходило, что умелыми чародейками становились преимущественно обладательницы сравнительно слабых способностей.
А мужчин риском и трудностями не испугать, особенно по малолетству — им всё будет мало! Пусть при рождении Великая Матерь одаривала мальчиков более скупо, чем девочек — возможно, как все родительницы, опасаясь тяги к хулиганству? — зато они использовали свои силы по максимуму, ничего не боясь. И со временем талантливый чародей мог значительно расширить возможности благодаря упорным тренировкам, на какие редким барышням хватит упрямства. К тому же мужчины научились «одалживать» силу у женщин своего рода или, что еще лучше, у избранницы сердца — через амулеты-накопители.
Влить заряд энергии в любой минерал (а лучше, конечно, в драгоценный камень чистой воды) в этом мире способна без преувеличения любая женщина, даже не считающаяся колдуньей или отказавшаяся от дара. Другое дело, что у хороших чародеек и «батарейки» (особенно для возлюбленного) получаются мощными и эффективными. Именно такие амулеты в трудные моменты в прямом смысле слова спасают жизнь: когда маг чересчур увлечется или столкнется с непосильной задачей, то может даже умереть от истощения — но не в том случае, если у него при себе имеется «законсервированный» запас «легкоусвояемой» энергии, такому магу будет всё по плечу.
— А я? — не терпелось узнать Варе. — Я — какая чародейка?
— Разве магистр не говорил вам, сударыня? — усмехнулся ее жажде признания Алояс Вихрь. — Вы — сильная и способная. Удивительно, что вы достигли возраста расцвета, избежав печати, и при этом не познали страха бесконтрольных всплесков силы. Плохо, что вы совершенно не владеете своим даром. Вы как будто его вовсе не чувствуете.
— Так я и вправду не чувствую, — пожала плечами Варя.
Вот в этой ее «нечувствительности» к местным всепроникающим, всеобъемлющим потокам магии и заключалась главная проблема, которую пытался решить Чуролют сперва единолично, потом в бурных обсуждениях и спорах с Вихрем.
— …Запомните, Варвара, главную заповедь! — на самом первом уроке вещал чародей с великой важностью. Варя уныло кивала, готовясь к долгой нудной лекции. — Мир — един! И мы, люди, часть этого мира — важная не менее, но и не более, чем любая другая: звери, растения, минералы или стихии. Всё видимое и незримое, что есть или было, или будет в этом мире — всё создано по воле и в любви Великой Матерью! Всё вокруг нас и мы сами — всё пронизано нитями энергий. Эти нити, эти потоки, безмолвно звучащие струны, можно сказать, нервы и лимфа мира — они соединяют, питают, оживляют, делают нас и всё сущее единым целым. И магия — это возможность одалживать энергию, дабы с благословения Великой Матери творить благо для мира. Это привилегия, которой удостоились некоторые из людей. И потому запомните, барышня, главный закон: чародейство не может нести вред! Иначе вы навлечете на себя гнев Великой и понесете суровую кару. Понятно?
— Да, господин магистр, — кивнула Варя, давя зевоту.
— На этом, собственно, всё, — удовлетворился ее понятливостью Чуролют. — Можно переходить к практике.
— То есть как? — искренне удивилась тогда Варя. — Прямо вот так сразу?
— Основы я вам сейчас объяснил, — пожал плечами чародей. — Если хотите больше рассуждений и теорий, на досуге почитайте учебники… Э, Алояс вам почитает, когда у него закончатся утренние занятия с мальчиками. Но учтите, некоторые мыслители напрямую противоречат друг другу! Что не мудрено: сие есть великий обман — пытаться объять мыслью и выразить словами то, что можно лишь прочувствовать собственным сердцем и душой. Поэтому я лично убежден, и мой обширный преподавательский опыт этот вывод подтверждает — на первых ступенях обучения много думать вообще вредно, сударыня. И вам настоятельно не советую напрягать разум напрасно — лишь запутаетесь, утомитесь и окончательно чувственно ослепнете.
Варя недоверчиво хмыкнула: неужели магия в этом мире настолько волшебно легкое и приятное занятие?
Она-то ждала, что будет тяжелее, чем на курсах веб-дизайна с уклоном в программирование. И