Читать интересную книгу "Малютка - Кармен Мола"

бы не стал, потому что вокруг одни поля, но я бывал в местах и похуже.

Дом, где жила Фелиса Альварес, мать Фернандо Гарридо, убитого в Сафре, находился на улице дель Греко, которая ничем не отличалась от других улиц квартала.

– Если бы я тут жил, наверняка бы заблудился и не смог найти свой дом.

– Это ты таунхаусов в Лас-Росасе не видел! Вот где ужастики можно снимать: выходит, допустим, человек погулять с собакой и умирает от истощения, потому что никак не может определить, который из домов – его. И никто ничего не замечает, потому что он один ходит пешком, остальные ездят на машинах.

Если бы не мучительная тревога, Сарате бы улыбнулся.

В гостиной доньи Фелисы стоял полумрак. В углу она устроила нечто вроде алтаря с фотографией сына в окружении икон и потушенных свечей.

– Он был хороший человек, очень набожный, очень надежный…

Фелиса Альварес обрадовалась, узнав, что к ней едет полиция, она решила, что это означало подвижки в деле, что скоро виновного в убийстве ее сына найдут.

– Понимаю, что месть – это не по-христиански, но ничего не могу с собой поделать. Ложась спать, думаю: пусть найдут подонка, который его убил, и пусть его семья страдает так же, как страдаю я. Потом раскаиваюсь, иду в церковь молить о прощении, но ночью эти мысли возвращаются. У меня не только сына отобрали, сострадание тоже отняли.

Хозяйка настаивала, чтобы гости выпили кофе. И Сарате, и Элена чувствовали себя неловко, ведь они вовсе не собирались расследовать убийство ее сына, им нужна была только информация, которая поможет найти Ческу.

– Я овдовела больше двадцати лет назад. С тех пор только Фернандо у меня и остался. Он был чудесным сыном, всегда рядом, всегда следил, чтобы я ни в чем не нуждалась. Как теперь жить, даже не знаю. Это он возил меня к врачам, напоминал принять лекарства. В последнее время еще и кулинарией увлекся, по воскресеньям готовил мне паэлью, и как вкусно у него получалось, вы даже не представляете. Наверное, я больше никогда не смогу притронуться к паэлье.

Донья Фелиса рассказала, что Фернандо всю жизнь занимался сельским хозяйством и, набравшись опыта, создал собственное предприятие. Разводил и продавал свиней. Поэтому и поехал на свиноводческую выставку в Сафру. Конфликтов он всегда старался избегать. Непонятно, что там могло случиться, полиция предположила, что его просто хотели ограбить. Как бы то ни было, домой он больше не вернулся.

– Как представлю его мертвого в гостиничном номере… – Донья Фелиса долго сдерживалась, но теперь разрыдалась.

– Вы не знаете, у вашего сына были враги?

– Враги? Да вы что, Фернандо был замечательный человек.

– Какой-нибудь конкурент, который его недолюбливал?

– Нет. Фернандо не стремился никого обойти, хотел только поддерживать свой бизнес, чтобы нам хватало на жизнь. Он всегда говорил: раз у меня нет детей, зачем нам много денег? Чтобы быть самыми богатыми на кладбище?

– Он никогда не был женат?

– Никогда. Была у него невеста, но больше двадцати лет назад. С тех пор он так никого себе и не нашел.

Элена вынула из сумки фотографию Чески.

– Вам знакома эта женщина?

Взяв снимок, Фелиса внимательно его разглядывала.

– Лицо мне знакомо, только не пойму откуда. А зачем вы мне это фото показываете?

Не желая вдаваться в подробности, они ответили уклончиво.

Когда они уже надевали куртки в прихожей, Элена заметила:

– Тут довольно современные квартиры, выглядят неплохо.

– Знаменитая застройка Посеро. Они хорошо спроектированы, но вначале о них ходила дурная слава, так что квартал заселялся медленно.

– Да, я слышала такое. А где вы с сыном жили раньше, здесь в Сесенье?

– Нет, в Турегано, под Сеговией. Сами-то мы из Мадрида, но мужа перевели туда, когда Фернандо еще был маленьким; там он и умер… – И тут ее осенило: – Конечно, вот откуда я знаю женщину с фотографии. Это же сестра Хуаны! Не помню, как ее зовут.

Факс с жутким скрежетом выплюнул документ, которого ждал Буэндиа. Тот забрал бумагу и подошел к Марьяхо.

– Наконец-то. Судья Орсина разрешает нам войти в дом Иоланды Самбрано.

Марьяхо не отвечала. Она сосредоточенно просматривала видеозапись из Сафры. На экране компьютера сменялись увеличенные кадры.

– Слышишь? Надо сказать Элене.

Марьяхо потерла глаза и посмотрела на Буэндиа с испугом. Он сразу понял, что у хакерши плохие новости.

– Я нашла отражение в стекле картины на стене. С помощью фоторедактора убрала блики. И вот результат.

Буэндиа посмотрел на экран.

– Это рука.

– Приглядись к часам на запястье. – Голос у Марьяхо был сиплый, как будто она несколько дней не разговаривала.

– Обычный «свотч». Таких тысячи.

– Это часы Чески. Мы подарили ей их на последний день рождения. Я сама их покупала.

Буэндиа замер, не в силах отвести взгляд от монитора. Судебный ордер дрожал в его руке.

Глава 26

Ческе снился отец. Сон был странным: они спорили, отец упрекал ее за то, что она не навещала его, когда он был болен, но потом он превращался в мать и твердил, что не надо слушать отца, что родители никогда о ней не говорят и не скучают по ней, что отцу совершенно все равно, навещала она его или нет. Они ехали на машине, отец был за рулем, но, превращаясь в мать, оказывался на заднем сиденье.

Проснувшись на кровати в подвале, в позе, в которой она провела не меньше двух дней, Ческа вспомнила, как мать позвонила ей и сказала, что у отца обнаружили рак с метастазами и что, хотя спасти его нельзя, ему будут делать химио– и радиотерапию. Ческа была на работе, они расследовали какое-то скучное дело о мошенничестве. Когда она нажала отбой, находившийся рядом Ордуньо уточнил, все ли в порядке. Она ответила, что все хорошо, и предложила выпить пива. Позже, вернувшись домой, она поймала себя на том, что не испытывает ни малейшей жалости ни к отцу, ни к матери. Для нее они были мертвы уже давно: они умерли, когда заставили отдать ребенка в приемную семью, хотя тогда она еще этого не осознавала. С той минуты, как мать рассказала ей о болезни отца, и до звонка сестры, сообщившей о его смерти и времени похорон, она ничего о них не слышала и не испытывала желания им позвонить, хотя съездить в Турегано ей хотелось.

– Хочешь пить?

Ческа моргнула и устало улыбнулась, увидев Малютку с кошкой на руках. Девочка держалась в поле ее зрения, чтобы ей не пришлось выворачивать шею.

Малютка поднесла ей