– Правильно! – согласилась Ванесса. – Он же гроссмейстер! А Креол вообще эту доску увидел неделю назад! Нет, ну я тебя просто не узнаю! Ты что, сжульничать не мог, что ли?
– Я жульничал изо всех сил, – сквозь зубы процедил маг. – Я не виноват, что он так навострился играть!
– Тогда вернемся да начнем по новой! – предложила Ванесса. – Встряхни и его дом тоже!
– Запомни, ученица, клятвопреступление очень скверно отражается на ауре, – хмуро отверг это предложение Креол. – Но не волнуйся, я никогда не был чистоплюем. Спокойно сиди, ешь и жди.
Лод Гвэйдеон немедленно достал клочок бумаги и записал случайно получившуюся рифму.
– Чего ждать? – наморщила носик Вон.
– Когда он сам сюда приползет, разумеется, – хмыкнул маг. – А он придет. Рано или поздно, но придет…
Так прошел час. Креол спокойно потягивал довольно скверный эль и время от времени поглядывал в сторону дверей. Лод Гвэйдеон, как всегда, полностью положился на святого Креола и не нервничал. А вот Ванесса вся извелась.
– Не волнуйтесь, леди Ванесса. Вот послушайте еще одну забавную историю, – предложил лод Гвэйдеон. – Тольнит жалуется другу: знаешь, наш герцог ходит к моей жене. Тот говорит: это плохо. Да, но я хожу к его жене. А это хорошо, отвечает друг. Да, но он уже сделал моей жене двоих сыновей. Это плохо. Да, но я тоже сделал его жене двоих сыновей. А это хорошо, отвечает друг и говорит: что ты печалишься – вы же квиты. Квиты, да не совсем – я-то ему делаю герцогов, а он мне тольнитов…
Один из тольнитов, сидящих по соседству, встал и осторожно приблизился к паладину.
– Лод паладин… – вежливо начал он. Ванесса решила, что аборигену не понравился анекдот про него, но дело оказалось не в этом. – Лод паладин, откуда вы узнали?
– О чем узнал? – удивился лод Гвэйдеон.
– Откуда вы узнали, что я хожу к жене герцога, а он к моей?
– Подожди-ка! – окликнул его собутыльник. – Это же я хожу к его жене, а он к моей!
– И… и ничего… ик… подобного… – икнул третий, от большого горя надравшийся сильнее остальных. – Я хожу к жене… ик… герцога! Я! А он к моей!
– Жизненный анекдот… – присвистнула Ванесса.
– То ли они все врут, – согласился с ней Креол, пока тольниты выясняли отношения, – то ли местные герцог с герцогиней редкостные… о, я же говорил, что сам припрется!..
В тратторию действительно вошел старший мастер Доммаз. Вид у него был довольно-таки нездоровый – на лице выступил пот, глаза лихорадочно блестели, пальцы мелко дрожали. Такой вид бывает у наркоманов во время ломки.
При виде экзорциста в парадном облачении все разговоры в траттории как-то сами собой стихли. Выпивохи опасливо глядели на старшего мастера и молчали, словно где-то поблизости объявился гветелквир. Вот лода Гвэйдеона никто не стеснялся, – наоборот, пока он тут сидел, ему раз десять подносили бесплатную выпивку и зазывали за все столики подряд.
– Что с-со мной? – сквозь крепко сжатые зубы выдавил Доммаз. – П-почем-му мне т-так бо… бо… больно?
Его просто колотило – он дергался как паяц на ниточках и явно с трудом удерживался на ногах.
– Т-ты знал, что эт-то с-случи…тся. – Он обвиняюще указал дрожащим пальцем на Креола. – П-почему? К-как?
– Маленький подарок на прощание, – холодно сообщил Креол. – Заклятие Растущей Боли.
– Так ты колдун! – От возбуждения экзорцист на мгновение перестал дрожать. – Как я мог быть так слеп?!
От всплеска эмоций его ужасно скрючило – он наклонился и опорожнил содержимое кишечника на пол. Ванесса брезгливо передвинула стул.
– Ты… ты же п-поклялся! – умоляюще поглядел на мага старший мастер Доммаз.
– Я поклялся уйти – я ушел. Я поклялся не тревожить тебя своими просьбами – я ничего и не прошу, – издевательски усмехнулся Креол. – Но разве я клялся, что не буду тебя мучить? Если бы я не умел обходить клятвы, я бы здесь не сидел…
– М-мерза… завец…
– Вы, экзорцисты, любите пытать других, а вот когда пытают вас, почему-то орете… – совершенно искренне удивился маг. – Где логика?
– Прекрати э… это… – еле слышно прохрипел экзорцист. – Я за… за… заплачу…
– Мне нужны не деньги. А что мне нужно, говорить не буду – поклялся, – насмешливо развел руками маг. – Но, думаю, ты сам догадаешься…
– Ни… ни… ни… ни…
– Никогда?.. – попробовал угадать лод Гвэйдеон.
– Ни за что?.. – предложила свою версию Ванесса.
– Боль будет расти, – предупредил Креол. – С каждым часом, с каждой минутой она будет все усиливаться. Скоро ты не сможешь членораздельно говорить, потом не сможешь двигаться, а потом превратишься в сплошной клубок боли. Но ты не умрешь. И даже не потеряешь сознание – ты будешь всё чувствовать. Ты начнешь сдирать с себя кожу, попытаешься выдавить глаза… А если протянешь слишком долго…
– А-ррр-ххааааа… – еле-еле выдавил из себя старший мастер Доммаз, корчась в ужасных судорогах.
Он катался по полу, пытаясь хоть как-то облегчить свои мучения, но с каждой минутой ему становилось только хуже. Тольнит, к столику которого он подкатился, пару секунд задумчиво смотрел на него, а потом равнодушно отпихнул ногой и вернулся к своему элю.
– Пытки запрещены законом… – вяло сказала Ванесса, стараясь не смотреть на старшего мастера Доммаза.
– Святой Креол верно сказал – экзорцисты никого не щадят, – пожал плечами лод Гвэйдеон. – Будет только справедливо, если он испробует на себе то, что так часто применяет на других.
– Он может прекратить это в любой момент, – напомнил Креол. – Способ ему известен… а вот и прекратил!
Действительно, экзорцист начал подниматься с пола, всё еще тяжело дыша. Магическая пытка Креола действовала «гуманнее» обычных пыток – после нее не оставалось увечий. Боль проходила мгновенно, оставляя лишь ужасную усталость и слабость во всем теле.
– Девять, – удовлетворенно улыбнулся маг, проверяя фрагменты заклинания в памяти. – Ну что, последний рывок?
Льюсим Доммаз уселся за освободившийся столик и смотрел вслед этим троим с исступленной злобой в глазах. Будь у него сейчас арбалет, он бы наверняка выстрелил кому-нибудь из них в спину. Хотя почему «кому-нибудь»? Этому смуглому мерзавцу, конечно! Девица ничего плохого ему не сделала, если не считать насмешек, а отступника следует убить без всякой жалости, но его спина надежно защищена керефовым панцирем. К тому же ненависть к их фальшивому Ордену была довольно гипотетической – просто все экзорцисты ненавидели паладинов… хотя Доммаз всё же сильнее всех. Но вот личные счеты – это куда более сильное чувство… К тому же колдунов Доммаз ненавидел еще сильнее, чем отступников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});