— Но не Альфа. Эта планета живёт в полной изоляции, но можешь ли ты пожаловаться на их дружелюбие и гостеприимство? Они кормят нас, одевают, дают нам кров, устраивают в нашу честь праздники, просят нас остаться. К чему здесь можно придраться?
— Ни к чему, ты прав. Хироко даже подарила тебе своё тело.
— Блисс, какое тебе до этого дело? — рассердился Тревайз. — Она не подарила мне своё тело. Мы подарили друг другу наши тела. Это было исключительно взаимно и исключительно приятно. Не станешь же ты утверждать, что мучаешься сомнениями, решая, дать ли кому-то своё тело, когда сама хочешь этого?
— Прошу тебя, Блисс, — вмешался Пелорат, — Голан совершенно прав. Не стоит обсуждать его личные дела.
— До тех пор пока они не касаются нас всех, — упрямо проговорила Блисс.
— Это никак не касается наших поисков. Мы улетим, уверяю вас. Скорее всего дальнейшие поиски сведений продлятся недолго.
— Всё же я не доверяю изолятам, даже когда они приходят с дарами.
— Сделать вывод, — всплеснул руками Тревайз, — а потом перетасовать доказательства. Как это похоже на…
— Не говори так! — в ярости воскликнула Блисс. — Я не женщина, я — Гея. Это Гея, а не я так упряма.
— Нет причин… — начал Тревайз, и в этот миг что-то зашуршало за дверью.
Тревайз замер.
— Что это? — прошептал он.
Блисс передернула плечами.
— Открой полог и посмотри. Ты утверждал, что это добрая планета, где нет никаких опасностей.
Тревайз всё же помедлил, пока не услышал нежный голос из-за двери:
— О господи! Это я!
Это был голос Хироко. Тревайз отдернул полог.
Хироко быстро вошла в дом. Её щеки блестели от слез.
— Задёрни полог… — всхлипнула она.
— Что случилось? — спросила Блисс.
Хироко буквально вцепилась в Тревайза.
— Я не могу! Я пыталась, но не вынесла этого! Уходи, и вы все тоже уходите. Пожалуйста, увозите скорее ребенка. Забирайте ваш корабль — и прочь, прочь от Альфы, пока не поздно.
— Но почему? — спросил Тревайз.
— Потому что иначе вы умрете, вы все.
84
Трое гостей замерли, глядя на Хироко, и довольно долго никто не мог вымолвить ни слова. Наконец Тревайз спросил:
— Ты хочешь сказать, что ваши люди убьют нас?
— Ты сам уже на пути к смерти, благородный Тревайз, — сказала Хироко. Слезы катились по её щекам. — И твои спутники тоже. Давным-давно кто-то из учёных мужей вывел вирус, безвредный для нас, но смертельный для пришельцев. У нас к нему иммунитет. — Она в замешательстве схватила руку Тревайза. — Ты заражён.
— Каким образом?
— Когда мы предавались удовольствию. Это единственный способ заражения.
— Но я чувствую себя совершенно нормально!
— Вирус пока не активирован. Он активируется ко времени возвращения рыбаков. По нашим законам, все должны принимать решение в таком деле — даже мужчины. Но все наверняка решат, что это должно быть сделано, и мы задержим вас здесь до того времени, которое настанет через два утра. Бегите же теперь, пока ещё темно и никто этого не ожидает.
— Почему же ваши люди так мерзко поступают? — резко спросила Блисс.
— Ради нашей безопасности. Нас мало, но мы владеем многим. Мы не желаем нашествия пришельцев. Если явится один, а затем поведает о наших землях, то придут другие; поэтому, когда изредка к нам прибывает корабль, мы должны быть уверены, что он не уйдёт от нас.
— Но тогда зачем ты предупредила нас? — спросил Тревайз.
— Не спрашивайте меня. Нет! Но я скажу вам, потому что опять внимаю этим звукам… Слушайте… — Из соседней комнаты донеслись нежные звуки флейты. — Я не смогла бы вынести гибели этой музыки, поскольку и ребенок тоже умер бы, — призналась Хироко.
— Так ты поэтому дала флейту Фаллом? — сурово спросил Тревайз. — Ты знала, что получишь её обратно, как только она умрет?
— Нет, этого и в мыслях у меня не было! — ужаснулась Хироко. — А когда я это уразумела, я поняла, что это не должно произойти. Бегите же с ребенком, возьмите флейту, и пусть я не увижу её никогда более. Вы будете в безопасности там, в космосе, и, оставшись неактивированным, вирус со временем погибнет в вашем теле. Взамен я прошу, чтобы никто из вас никогда не говорил об этой планете, чтобы никто больше не мог о ней проведать.
— Мы не скажем о ней никому, — пообещал Тревайз.
Хироко посмотрела на него и тихо произнесла:
— Не позволено ли мне будет поцеловать тебя один только раз, прежде чем ты покинешь меня?
— Нет, — наотрез отказался Тревайз. — Меня уже инфицировали один раз, и наверняка этого достаточно. — Но затем уже менее грубо добавил: — Не плачь. Люди могут спросить тебя, почему ты плачешь, а ты не сможешь объяснить им. Я прощаю тебя за то, что ты сделала со мной, из благодарности за эту попытку спасти всех нас.
Хироко выпрямилась, старательно вытерла щеки тыльной стороной ладони, глубоко вздохнула и сказала:
— Благодарю тебя за это. — И поспешно ушла.
— Включим свет, — распорядился Тревайз, — подождем немного и… уберёмся отсюда. Блисс, скажи Фаллом, чтобы она перестала играть. Не забудь захватить флейту. Давайте быстрее пробираться к кораблю, если сможем, конечно, найти его в темноте.
— Я найду его, — сказала Блисс. — На борту осталась моя одежда, она, пусть в небольшой степени, тоже Гея. Гее нетрудно отыскать Гею. — И она скрылась в соседней комнате, чтобы собрать Фаллом в дорогу.
— Как ты думаешь, альфиане не могли повредить наш корабль, чтобы удержать нас на планете? — спросил Пелорат.
— У них нет техники, способной сделать это, — хмуро проговорил Тревайз.
Когда появилась Блисс, держа за руку Фаллом, он выключил свет.
Они тихо сидели во тьме, и им казалось, что прошло почти полночи, а может быть — лишь полчаса. Затем Тревайз медленно и бесшумно отворил дверь. Показалось, стало больше облаков, но в разрывах между ними по-прежнему сияли звёзды. Высоко в небе стояло созвездие Кассиопеи, включавшее звезду, которая могла быть Солнцем Земли. Стояла тишина — ни ветерка, ни звука.
Тревайз, крадучись, вышел из дому и махнул рукой остальным, чтобы они шли следом. Рука его почти автоматически легла на рукоятку нейрохлыста. Он был уверен, что пользоваться им не придётся, но…
Блисс возглавила процессию, взяв Пелората за руку, а Пелорат сжал руку Тревайза. Другой рукой Блисс держала руку Фаллом, та свободной рукой сжимала флейту. Осторожно ступая в почти полной темноте, Блисс тянула всех за собой, туда, где она ощущала, пусть и очень слабо, свою геянскую одежду, оставшуюся на борту «Далекой звезды».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});