Фаллом взяла флейту и радостно, крепко прижала к груди.
83
В каждой из двух комнат горела флуоресцентная лампа. Пристройку освещала третья. Свет они давали тусклый, неудобный для чтения, но, по крайней мере, в комнатах теперь было не так уж темно.
Но всё же они вышли наружу. В небе сияло множество звёзд, что совершенно очаровало уроженцев Терминуса, где в ночном небе почти не было звёзд, а виднелась только слабо светящаяся туманность.
Хироко проводила их до дома из страха, что они могут заблудиться в темноте или оступиться. Всю дорогу она держала Фаллом за руку и потом, после того как зажгла в доме свет, осталась с гостями снаружи, всё ещё не в силах расстаться с солярианкой.
Ясно было, что Хироко обуревали противоречивые чувства, и Блисс ещё раз попыталась помочь ей:
— Правда, Хироко, мы не можем взять твою флейту.
— Нет, на ней должна играть Фаллом, — проговорила Хироко, с трудом шевеля губами.
Тревайз не отрываясь глядел в ночное небо. Ночь была темная, и эту темноту практически не нарушали ни три светильника, горевшие в доме, ни огоньки в других домах, стоявших вдалеке.
— Хироко, видишь эту яркую звезду? — спросил он. — Как она называется?
Хироко глянула вверх и без особого интереса сказала:
— Это — спутник.
— Почему его так назвали?
— Он кружит около нашего солнца с периодом в восемь Стандартных Лет. Это — вечерняя звезда в нынешнее время года. Вы можете увидеть её и днём, когда она низко над горизонтом.
«Хорошо, — подумал Тревайз. — Она не совсем невежественна в астрономии».
— Ты знаешь, — спросил он, — что у Альфы есть ещё один спутник, очень маленький, тусклый? Он дальше, чем эта яркая звезда. Ты не можешь увидеть его без телескопа. (Он и сам его не видел и не позаботился отыскать, но корабельный компьютер имел соответствующую информацию в своём банке данных.)
— Нам говорили об этом в школе, — равнодушно отозвалась она.
— А это что? Видишь? Вот шесть звёзд, образующих что-то вроде зигзага.
— Это Кассиопея.
— Да? — удивился Тревайз. — Какая из них?
— Все они. Весь зигзаг. Это и есть Кассиопея.
— А почему они так называются?
— Не ведаю. Я ничего не ведаю об астрономии, благородный господин Тревайз.
— А видишь самую нижнюю звезду зигзага, ту, что ярче других? Что это?
— Звезда. Мне неведомо её название.
— Но, за исключением двух звёзд-спутников, это ближайшая к Альфе из всех звёзд. До неё всего около парсека.
— Вот как? Я этого не ведала.
— Не может ли она быть той звездой, вокруг которой вращается Земля?
Хироко поглядела на звезду с некоторым интересом:
— Нет, не ведаю. Я ни от кого не слыхала ничего подобного.
— Ты думаешь, что это не так?
— Откуда я могу ведать? Никому не ведомо, где может быть Земля. Я… я должна покинуть вас теперь. Завтра утром мой черед трудиться в поле, до пляжного праздника. Я увижу вас всех там, сразу после обеда. Да? Да?
— Конечно, Хироко.
Она быстро, почти бегом бросилась во тьму. Тревайз поглядел ей вслед, затем вместе со всеми вошел в тускло освещенный дом.
— Можешь определить, лжет Хироко или нет, говоря о Земле? — спросил он Блисс.
— Не думаю, чтобы она лгала, — покачала та головой. — Она находится в огромном напряжении. Хотя такого я не чувствовала в ней до окончания концерта. А ведь оно существовало ещё до того, как ты спросил её о звёздах.
— Из-за того, что отдала свою флейту?
— Возможно. Точно не могу сказать. — Она повернулась к Фаллом. — Теперь, Фаллом, я хочу, чтобы ты шла в свою комнату. Когда подготовишься ко сну, сходи в пристройку, вымой руки, лицо и зубы.
— Я предпочла бы поиграть на флейте, Блисс.
— Тогда недолго и очень тихо. Поняла, Фаллом? И ты должна перестать играть, как только я скажу тебе.
— Да, Блисс.
Теперь взрослые остались одни; Блисс села на стул, а мужчины расселись на своих койках.
— Есть ли какой-то смысл ещё задерживаться на этой планете? — спросила Блисс.
Тревайз пожал плечами:
— Мы не спрашивали о том, как связана Земля с древнейшими музыкальными инструментами. Может, тут что-то и есть. Возможно, полезно дождаться возвращения рыболовецкой флотилии. Рыбаки могут знать что-нибудь, чего не знают домоседы.
— Крайне маловероятно, на мой взгляд, — возразила Блисс. — Ты уверен, что не тёмные глаза Хироко удерживают тебя здесь?
— Я не понимаю, Блисс, — нетерпеливо сказал Тревайз, — какое тебе дело до моей личной жизни? Почему ты присваиваешь себе право морального суда надо мной?
— Я вовсе не озабочена твоей моралью. Но это влияет на нашу экспедицию. Ты хочешь найти Землю, чтобы наконец решить, был ли ты прав, выбирая Галаксию, а не миры изолятов. Я хочу, чтобы ты поскорее пришел к такому решению. Ты говоришь, что для этого необходимо посетить Землю, и ты вроде бы уверен, что Земля вращается вокруг той яркой звезды. Тогда отправимся туда. Я согласна, было бы неплохо заполучить какие-нибудь сведения о ней, прежде чем мы полетим туда, но мне ясно, что таких сведений здесь не добыть. И я больше не желаю оставаться здесь только из-за того, что тебе нравится Хироко.
— Может, мы и улетим, — сказал Тревайз. — Дай мне подумать об этом, но Хироко тут совершенно ни при чем, уверяю тебя.
— Я чувствую, — сказал Пелорат, — что мы должны лететь к Земле хотя бы только для того, чтобы посмотреть, радиоактивна она или нет. Не вижу смысла оставаться здесь.
— А ты уверен, что не прекрасные глаза Блисс тянут тебя отсюда? — съязвил Тревайз, но совладал с собой и извинился: — Беру свои слова обратно, Джен. Я опять повёл себя по-детски. всё-таки Альфа — очаровательная планета, даже помимо Хироко, и я вам честно скажу: при иных обстоятельствах я непременно задержался бы здесь. Не кажется ли тебе, Блисс, что Альфа нарушает стройность твоей теории об изолятах?
— Каким образом? — спросила Блисс.
— Ты утверждала, что любая по-настоящему обособленная планета становится опасной и враждебной.
— Даже Компореллон не избежал этого, — спокойно проговорила Блисс, — который стоит всего поодаль от основного русла Галактической активности, несмотря на то что теоретически является ассоциированным членом Федерации Академии.
— Но не Альфа. Эта планета живёт в полной изоляции, но можешь ли ты пожаловаться на их дружелюбие и гостеприимство? Они кормят нас, одевают, дают нам кров, устраивают в нашу честь праздники, просят нас остаться. К чему здесь можно придраться?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});