– Николай Александрович, я, конечно, помню, что вам нравятся упитанные девушки, но мне бы очень хотелось, чтобы вы и дальше могли носить меня на руках…
– Мне кажется, что здесь ещё имеется некоторый резерв, – улыбнулся я, пристраиваясь рядом с подносом так, чтобы он оказался между мной и моей помощницей. – И будет весьма разумно его использовать…
Прерывать работу девчонке я не позволил – чтобы она не смотрела на качающиеся стены спальни и, когда открыл первую банку с рыбными консервами (взяв из ящика прикроватной тумбы, в которой было ещё много чего полезного, универсальный нож со многими лезвиями), стал буквально кормить её с ложки: сначала давая откусить хлеба, а потом протягивая ложку с очередным кусочком рыбы.
– У вас это здорово получается, – заметила моя помощница, улучив паузу между двумя очередными порциями. – Словно уже много раз приходилось подобное делать!
– Я вырастил двух детей, Наташа, – мягко напомнил я и, невольно вздохнув, добавил. – А теперь, похоже, взял на воспитание ещё двоих, но уже более-менее взрослых…
– Вас это пугает, Николай Александрович? – чуть улыбнулась моя собеседница, и я заметил на её щеках лёгкий румянец. – А как вы смотрите насчёт воспитания ещё двух-трёх, но уже с младенчества?
– Учитывая, что мои взрослые дети не торопятся делать меня дедушкой… – чуть улыбнулся я, подавая собеседнице очередную ложку. – Пожалуй, следует обдумать и такой вариант…
– Следующую ложку, пожалуйста, вы сами, Николай Александрович! За меня… – проговорила девушка, оглядываясь по сторонам в поисках салфетки (мне пришлось на секунду поставить банку с рыбными консервами на поднос и вынуть салфетки всё из той же прикроватной тумбочки). – Кстати, разве решение уже не принято?
– Предварительное, – отозвался я, очень даже ловко прикладывая салфетку к очаровательным губкам своей собеседницы. – Переходим к булочкам? Со «сгущёнкой», джемом или орехово-шоколадной пастой?
– И с тем, и с другим, и с третьим… – рассеянно отозвалась моя помощница (морская болезнь теперь, похоже, была напрочь забыта). – И что-то из всего этого можно и без булочек…
Мне пришлось пройти в ванную комнату, чтобы сполоснуть нож после рыбных консервов, по пути захватив из стенного шкафчика и пару бокалов для сока. С банкой сгущённого молока девушка справилась и без моей помощи, а потом совсем неплохо попробовала булочки со всеми тремя джемами в сочетании со сливочным маслом – сказался длительный пост со вчерашнего ужина. Правда, и волнение стало поменьше – ветер, как доложил мне по рации капитан, начал стихать, и качка теперь была лишь преимущественно на мертвой зыби. По просьбе своей помощницы, я сходил в её каюту за брючным костюмчиком бежевого цвета и кроссовками – расхаживать на каблуках по палубам судна в штормовую погоду было бы не самым умным занятием.
– Вы можете предложить мне одну из ваших отутюженных белых рубашек, Николай Александрович, – заметила Наташа, после секундного колебания откидывая одеяло и усаживаясь на край кровати. – А потом помочь мне одеться…
Рубашку я принёс из гардеробной и, когда положил её на кровать, моя помощница с готовностью поднялась – подразумевалось, по всей видимости, что я должен прежде снять с неё одну, успевшую помяться рубашку и одеть другую.
– Вам нравится, как я выгляжу в ваших изделиях? – слегка изменившимся от смущения голосом поинтересовалась девушка, когда я выполнил первое действие и перешёл ко второму.
– Очень, – отозвался я и по возможности сдержанно несколько раз коснулся губами гладкого прохладного плеча собеседницы. – Тем более что всё это сшито в полном соответствии с моим вкусом.
– Вы даже носки не забыли, – заметила девушка, когда я застегнул молнию на её брюках, и с привычной уже шаловливостью добавила. – В следующий раз я попрошу вас помочь мне с чулками…
– Справлюсь и с этим, – улыбнулся я, подавая ей кроссовки. – Кажется, моих обязанностей всё прибавляется…
Возиться со шторами в рубке мне уже не пришлось – едва я проводил Наташу в ангар, где её брат продолжал регулировать дистанционное управление (дело это было весьма хлопотливое – то нечётко включается нейтраль, то не «цепляет» передний или задний ход), как меня вновь вызвал по портативной рации капитан и попросил подняться в ходовую рубку.
IX
Ледогоров доложил мне, что мы успели уже миновать Анадырский залив (мне поначалу показалось это заявление преждевременным) и справа по борту, после того, как с полчаса назад видимость существенно улучшилась, стал виден мыс Наварин. Взяв бинокль, я сам убедился в этом, разглядывая туманные, но весьма характерные очертания скального образования, представляющего собой южную границу Анадырского залива.
– Завтра после обеда, если волнение вновь не усилится, конечно, я думаю, достигнем мыса Олюторский, – сказал капитан, глянув на дисплей картплоттера. – Часикам к четырём – пяти, пожалуй…
– Как у нас с топливом, Илья Андреевич? – спросил я, опустив бинокль и в свою очередь посмотрев на карту. – Тысячи на полторы миль ещё хватит?
– Должно хватить, Николай Александрович… – несколько обеспокоенно отозвался Ледогоров. – Заправляться-то где-нибудь предполагается?
– У этих самых плохих парней и позаимствуем топливо, Илья Андреевич, – усмехнулся я и, встретив недоумённый взгляд капитана, добавил. – Похоже, что у них весьма существенные запасы, и мы убедим их поделиться.
– Купить хотите за золото, Николай Александрович? – насторожился мой собеседник. – Они ведь вполне могут захотеть забрать всё совершенно бесплатно!
– Что вы, Илья Андреевич! – засмеялся я, напоследок оглядывая горизонт (собрался вернуться в свои апартаменты). – Никаких покупок в этих диких местах! Да и не те это люди, с которыми совершают честные сделки!
Оставшееся время до ужина я возился со своим гардеробом – качка заметно уменьшилась, и оттого стирка, чистка и проутюживание одежды теперь не составляла особого труда. Работы было много: одних белых рубашек пришлось постирать с десяток и прогладить ещё столько же – чтобы всегда были наготове, потому что их у меня постоянно заимствовала и моя помощница. За этим занятием меня и застали Наташа с Володей, которые управились со всеми делами в лодке и пришли навестить меня.
– Как с гребными винтами-то быть, Николай Александрович? – сразу приступил к делу наш кандидат в яхтенные юнги. – Штатные теперь, наверное, легковаты будут?
– Здесь нам с тобой предстоит немало повозиться, – отозвался я, раскладывая на гладильной доске брюки от тёмно-синего костюма-тройки. – Завтра я рассчитаю величину необходимого шага и продумаю приспособление, которое сможет служить одновременно для правки и контроля изгиба лопастей. А потом мы с тобой самостоятельно изготовим его в нашей мастерской, не утруждая механиков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});