взор в дальний угол комнаты, где из пола начала пробиваться странная черная дымка. Миг, и на истлевших от времени досках появляется крупное черное пятно, извергающее еще больше черного дыма, что практически моментально растворялся в воздухе.
Существо издало ряд высоких, повизгивающих звуков, смутно напоминающих противное хихиканье. Щелчком толстых пальцев с длинными острыми когтями на них, оно подкинуло «зубочистку» вверх, и стоило той оказаться под лунным светом, как сразу стало очевидно, что это ничто иное как обглоданная с одной стороны кость.
Оно поймало зубочистку пастью, и с громким хрустом принялось пережёвывать ее, явно наслаждаясь то ли вкусом, то ли звуком лопающейся кости, не отрывая, однако, взгляда от начавшей колыхаться и вспучиваться тени. С противным шипящим звуком, прямо из пола, начали вылетать тела, одно за другим.
Крупный мужчина представительного вида, с бледной лысой головой. Хрупкая девушка с короткими каштановыми волосами, облаченная лишь в домашний халат на голое тело. Сгорбленный дед с небольшой седой бородкой, лысина которого была покрыта старческими пигментными пятнами и морщинами. И молодая рыжая девушка, облаченная в желтое приталенное платье с достаточно крупным квадратным вырезом.
Монстр с нетерпением облизывался, глядя на будущую закуску, но всё продолжал дожидаться последнюю, самую аппетитную цель. Однако вместо того, чтобы выплюнуть тот бурдюк с питательной сущностью, о котором ранее поведали ему братья, тень на полу исказилась, начав принимать форму пары выглядывающих из неё голов. Вместо лиц, у них были белые, постоянно расплывающиеся разводы, напоминающие скалящиеся пасти с парой глаз, при этом все остальные черты лиц были сильно размыты. Они словно состояли из искаженной черной дымки, что постоянно перемещалась, не в состоянии долго находиться в одном положении.
— ГДЕ⁉ — рычало белое чудовище, начав давить на существ своей аурой.
Разочарованное в лучших чувствах, словно избалованное дитя, не получившее конфетку, оно даже поднялось с кровати, приняв сидячее положение, на что ветхая мебель, должная уже развалиться под давлением такого веса, не издала и звука.
— М-мы… — пыталась ответить правая голова.
— Не смогли… — говорила левая.
— Приблизиться к нему, — прохрипели оба существа, едва выговаривая слова из-за гнева их вожака.
— НАЙТИ! ПРИНЕСТИ! УБИТЬ! СОЖРА-А-А-А-АТЬ! — визжал белый гигант, окончательно поднявшись с кровати и нависнув над в разы более мелкими собратьями.
— Но… — попыталась что-то возразить правая голова, и была сразу же перебита достаточно грубым образом.
Белый не стал церемониться, а сразу прыгнул на обе головы, отправляя тех обратно, в тень.
— Хе-хе-хе-хе… — рассмеялся он, хватая ближайшее к нему человека за голову.
Раздался пронзительный девичий визг, наполненный безумной болью, и практически сразу же оборвался. Резко побелевшая кожа девушки начала чернеть, скукоживаться, иссыхать, пока и вовсе не истлела, оставив после себя лишь белесый скелет.
Монстр с долей брезгливости откинул свалившийся с девушки халат, и с аппетитом облизнулся, глядя на светящийся белесый шарик — последнее, что осталось от девушки, ее сущность. Ее душа. Шарик активно пульсировал, будто пытаясь вырваться из хватки монстра, чем до безумия веселил его. Так, наслаждаясь источаемым человеческой душой отчаянием, существо медленно, стараясь оттянуть кульминацию на как можно больший срок, побрело в сторону кровати, и, вновь весело рассмеявшись, с разбегу запрыгнуло на ту, зависнув над поверхностью в каких-то жалких сантиметрах. Скалясь, и иногда мерзко хихикая, оно рассматривало дрожащий сгусток в своей лапе, периодически сжимая ту, вызывая из недр шарика горькую, слегка звенящую трель. Наигравшись, оно раскрыло свою пасть, и с явным наслаждением вонзило свои бритвенно-острые клыки в белесый сгусток. Медленно, наслаждаясь каждой нотой бесподобной, чарующей мелодии, исходящей из мучимой им души, монстр глотал белесые капли, стекающие по зубам к его пищеводу.
Испив «сока», он, довольно зажмурившись, заглотил остатки посеревшей души. Существо с довольством и предвкушением осмотрело лежащих на полу людей, которых не смог пробудить даже недавний визг очередной жертвы монстра. И особым вниманием удостоилась самая «сильная», а значит и аппетитная душа, среди лежащих здесь.
— Дес-е-е-ерт, — протянуло оно, глядя на рыжую девушку, пока его глаза буквально пылали от еле сдерживаемой алчности.
Монстр однозначно решил оставить ту напоследок. Возможно, даже отдать ее братьям, если последняя цель действительно будет обладать столь сильной душой, как они ее описывали.
Взяв очередную кость, оставшуюся от одной из сотен жертв, монстр, заточил ту в пару скупых движений острых когтей, и вновь принялся ковыряться в зубах, ожидая пока поглощенная душа окончательно усвоится его телом.
* * *
— Мисс Юпси, я все же убедительно прошу вас пойти на сделку со следствием. Зачем вы похищали людей? Куда вы их дели? Кто ваши подельники?
— Я. Никого. Не крала, — отчеканила Сабрина, едва не скрежеща зубами.
— Мисс Юпси…
— Я НИКОГО НЕ КРАЛА! — девушка с трудом удержала всплеск своей силы, но даже так, судя по скривившемуся лицу следователя, ведущего допрос, его настигла мигрень. Причем не слабее той, что испытывала в данный момент и сама Сабрина.
— Николас, — в допросную зашел шеф полиции, — Свободен. Мисс Юпси, прошу вас пройти за мной.
Сабрина была только рада покинуть эту тесную душную комнатку. По коридору участка они шли молча, поднявшись, в итоге, на четвертый его этаж. Шеф не спешил что-либо объяснять девушке, а та и не хотела спрашивать, нарушая столь нужную ей сейчас тишину. Насильная смена личностей не прошла даром, и результат ее еще долго будет обеспечивать мозг девушки «наиприятнейшими» ощущениями. Да и вторая не могла просто так все оставить, все время пытаясь вырваться, вернуть контроль над телом, что в данной ситуации равносильно убийству всех обитателей участка. Девушке только и оставалось, что держаться из последних сил, дабы не усугубить свое текущее положение. И не потерять сознание от боли.
Она не понимала, и не хотела понимать, какие такие похищения пытаются на нее повесить, но факт того, что вторую застали за ее «играми», заставлял девушку активно шевелить извилинами, чем неумолимо усиливал и без того нестерпимую мигрень. Сабрине приходилось думать, и думать быстро. Чем ей это грозит, как можно выйти из ситуации с минимальными потерями, как не раскрыть… остальные подобные случаи. И, к сожалению, столь активная работа и без того уставшего, а возможно и поврежденного мозга, лишь усугубляла положение.
— Проходите, — буркнул шеф, открывая перед девушкой дверь.
В небольшой коморке, которую, по меркам Сабрины, представлял из себя кабинета шефа главного полицейского управления Саффрон-сити, уже дожидался знакомый