С этим не было смысла бороться. У рыбачки не было ни умений, ни сил сопротивляться несгибаемой воле убийцы. Вероятно, Крокус так же сдался под натиском Резчика.
Она ощутила чьё-то присутствие рядом и пробормотала:
— Хорошо бы ты забрал всё с собой, уходя.
— Ты предпочла бы остаться опустошённой?
— Опустошённой, Котильон? Нет. Невинной.
— Невинность добродетельна лишь до тех пор, пока временна, милая. Нужно лишиться её, чтобы обернуться назад и осознать её незапятнанную чистоту. Остаться невинной — значит всю жизнь уворачиваться от невидимых и непреодолимых сил, пока однажды не осознаешь, что больше не узнаёшь себя, и тогда понять, что невинность была проклятием, сковавшим тебя, оглушившим, лишившим всех проявлений жизни.
Она улыбнулась в темноте:
— Но, Котильон, именно это знание заставляет людей бояться собственных цепей.
— Знание лишь позволяет увидеть то, что всегда существовало, Апсалар. Ты владеешь невероятными навыками. Они дают тебе силу, это бессмысленно отрицать. Тебе не переделать себя.
— Но я могу прекратить идти этим странным путём.
— Можешь, — чуть погодя согласился он. — Ты можешь выбрать других, но даже привилегия выбора дана тебе лишь в силу того, чем ты была…
— Чем ты был.
— Это не изменить. Я вошёл в твои кости, в твою плоть, Апсалар. Девочка-рыбачка, ставшая женщиной, — мы стоим в тени друг друга.
— И тебе это понравилось, Котильон?
— Не особенно. Было сложно помнить о своей цели. Но мы были в стоящей компании в те времена — Скворец, Молоток, Скрипач, Калам… будь у них выбор, этот отряд с радостью принял бы тебя. Но я им не позволил. — Он вздохнул и продолжил: — Я могу вечно говорить о своих сожалениях, девочка, но рассвет пожирает тьму, и мне нужно услышать твоё решение.
— Моё решение? О чём ты?
— Резчик.
Она смотрела на пустыню, пытаясь отогнать слёзы.
— Я хотела бы забрать его у тебя, Котильон. Не дать тебе поступить с ним так, как ты поступил со мной.
— Он так для тебя важен?
— Да. Не для убийцы внутри меня, но для рыбачки… которую он не любит.
— Разве?
— Он любит убийцу и хочет быть похожим на неё.
— Теперь я понимаю твои внутренние противоречия.
— Правда? Тогда ты поймёшь, почему я не отдам его тебе.
— Но ты ошибаешься, Апсалар. Резчик не любит убийцу внутри тебя. Она, несомненно, привлекает его, ведь сила всегда привлекает… всех нас. А ты владеешь силой, в том числе и властью не использовать её. Всё это заманчиво, соблазнительно. Его тянет соревноваться с тем, что ему кажется твоей отвоёванной свободой. Но его любовь? Воскреси наши общие воспоминания, девочка. Вспомни Даруджистан, нашу первую встречу с вором Крокусом. Он видел, как мы совершили убийство, и он знал, что это поставило крест на его жизни. Разве он любил тебя тогда? Нет, это пришло позже, в холмах к востоку от города, когда я более не владел тобой.
— Любовь меняется со временем…
— Это так. Но не подобно накидочнику, порхающему с трупа на труп на поле боя. — Он прочистил горло. — Ладно, не самое удачное сравнение. Любовь изменяется, да, разрастается, стремясь поглотить как можно больше объекта любви. Добродетели, пороки, недостатки — любовь примет всё с детским восторгом.
На этих словах она обхватила себя руками.
— Во мне две женщины…
— Две? Их множество, девочка, и Резчик любит их всех.
— Я не хочу, чтобы он умер!
— Таково твоё решение?
Она кивнула головой, не доверяя голосу. Молнии в небе превращали тьму в безбрежное пустое пространство над мёртвым, истерзанным пейзажем. И в этом пространстве птицы карабкались вверх по ветру.
Котильон продолжил:
— Значит, ты знаешь, что должна сделать?
Апсалар кивнула ещё раз.
— Я… доволен.
Она резко обернулась и уставилась ему в лицо, внезапно осознав, что впервые видит его целиком. Сглаженные черты, прямые линии, добрые глаза, странный узор шрамов под правым глазом.
— Доволен… — прошептала она, изучая его лицо. — Почему?
— Потому что, — со слабой улыбкой ответил он, — мне тоже нравится мальчик.
— Насколько я храбрая, по-твоему?
— Насколько нужно.
— Снова.
— Да. Снова.
— Ты совсем не похож на бога, Котильон.
— Я не старомодный бог, я — покровитель. У покровителей есть обязательства. Признаю, мне не так часто выпадает шанс в этом поупражняться.
— То есть они пока ещё не обременительны?
Её собеседник расплылся в очаровательной улыбке:
— Ты заслуживаешь куда большего в обмен на свою наивность, Апсалар. Скоро увидимся. — Он отступил в тёмную часть зала.
— Котильон.
Он застыл с приподнятыми руками.
— Да?
— Спасибо. Позаботься о Резчике. Прошу.
— Обещаю, Апсалар. Как о родном сыне.
Апсалар кивнула, и тогда он исчез.
А вслед за ним и она.
В каменном лесу водились змеи. К счастью для Калама Мехара, им недоставало природной воинственности. Он неподвижно лежал в тенях посреди сырых, изломанных остатков упавшего дерева, а змеи скользили по нему и вокруг него. Камень постепенно терял ночную прохладу, обдуваемый горячим воздухом со стороны пустыни.
Он не видел признаков патрулей и не замечал почти никаких следов. Однако в окаменевшем лесу ощущалось чьё-то присутствие, намек на силу, не принадлежащую этому миру. Хотя убийца не был до конца уверен, в силе этой он чувствовал нечто демоническое.
Достаточное основание для тревоги. Ша’ик могла хорошо спрятать охранников, а ему придётся миновать их.
Убийца отодвинул огнешейку в сторону и вытянул два длинных ножа. Изучил рукояти, убедившись, что кожаная обмотка осталась плотной. Проверил крепление наверший и эфесов. Кончик длинного лезвия ножа из отатарала слегка затупился — отатарал был не лучшим материалом для оружия. Лезвие затуплялось и нуждалось в постоянной заточке, даже лёжа без дела, а металл со временем становился хрупким. До Малазанского завоевания высокородные жители Семи Городов использовали отатарал в броне. Его доступность строго контролировалась, хоть и не так сильно, как под властью Империи.
Лишь немногие знали все его свойства. Проникая через кожу или при вдыхании продолжительное время, отатарал приводил к различным непредсказуемым последствиям. Он часто пасовал перед лицом Старшей магии, но было и ещё одно свойство, о котором, как подозревал Калам, знали немногие. Свойство, случайно открытое во время битвы у И’гхатана. Лишь несколько свидетелей пережили случившееся, Калам и Быстрый Бен среди них, и все они согласились после, что доклады офицерам будут исключительно туманными, а на все вопросы они станут отвечать, пожимая плечами и качая головой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});