должен лежать? Вдруг он у какого холопа за печкой пылится уже не первый год? Как ты можешь быть уверенна?
— Потому что я хочу быть уверенна! — слегка повысив голос, ответила ему Мира. — Потому что я знаю. Ты лучше посмотри вот сюда, что здесь написано?
— Я не читаю, по-каместупски, — приглушенно парировал Сырник.
— Знаю, но вот он читает.
Мира протянула ему кристаллик, что переливался желтовато-серой палитрой.
— Мира, Мира Лу-на-гард! — потирая руки, отвесил Сырник. — Женщина-мастерица, соблазнительница, воительница и воровка? Не ожидал от тебя.
— Я оставила ему пару монет, это вполне компенсирует его воровство за карту и сведения.
Сырник фыркнул и огорченно покачал головой.
— Пф, теперь ты просто женщина.
— Я могу показать тебе воительницу, если ты не заткнешься и не сделаешь своё дело.
Сырник показал неприличный жест, но принял кристалл и, жадно облизнувшись, впитал в себя содержимое. Через пару секунд он обернулся небольшого роста камнеступом, слегка сутулым, с частыми каменными наростами на коже, серыми впадинами вместо глаз и тонкими губами.
— Вот так вот, — с удивлением произнесла Мира. — А меня всё уверяли, что древних не осталось в живых.
— Они есть, — низким голосом сказал Сырник в чужеродной форме. — Просто нас не так уж и много, и жить предпочитаем на землях родных, — его голос резко изменился. — Кто тебе продал дух одного из нас? Отвечай, пока я не сокрушил тебя камнями своих предков. Никто не имеет права нарушать закон звездочеев!
Мира отвесила небольшую оплеуху Сырнику и ухмыльнулась:
— Не выходи из роли. Что там написано?
Аури покачал головой, словно прогоняя чужие мысли из своей головы.
— Так всегда бывает. Я… подожди, это не сосуд души, и даже не дух собранный с камнеступа… что это?
Мира, продолжая пытаться понять язык, в полголоса ответила:
— Имитация. Фокрунцы КНН давным-давно наладили монополию на колодец духа. Любой желающий может прийти и отдать часть своего духа за вознаграждение. Ты не поверишь, сколько жителей независимых народов, сводя концы с концами, готовы пойти на это. Иногда попадаются интересные случаи.
— Значит я сейчас я всего лишь в форме чьих-то воспоминаний? Не в истинной форме?
Мира оглянулась на Сырника.
— Ну для меня ты во что ни есть истинной форме. Но ты прав, это лишь воспоминания и опыт, чьими он решил поделиться. Ты ведь не подумал, что я куплю кристалл, собранный с жителя? Я как-никак член коллегии, у нас под запретом собирать с…
— Знаю, знаю, — всё тем же низким голосом, прервал её Сырник. — Балдур вечно об этом твердит. В любом случае что ты планируешь здесь найти? Не думаю, что среди этих надписей и рисунков будет чётко сказано куда идти и где искать.
— Вот поэтому ты и здесь, посмотри внимательно, может сможешь что-нибудь разобрать.
Пока Сырник в форме пожилого и сгорбленного камнеступа бегал взглядом по стене, Мира огляделась. Действительно, место не было похоже на объект священного поклонения. Несмотря на небольшой алтарь с подношениями, окружающая атмосфера больше походила на одну из миллионов пещер, внутри которой, по воле случая, оказалась расписная стена.
Меридинка задумалась, кто, а главное с какой целью, оставил эти рисунки? Перед походом в пустыню, она наслушалась несколько вариантов историй о ее создании. Одни твердили, что она была создана первыми, что породили законы звездочеев. Первые камнеступы, что были настолько близки к богам, что могли слышать их шепот. Другие сходились во мнении, что мифы и легенды о стене слегка преувеличены, и на самом деле это часть потерянного города, что ушел под пески тысячи лет назад, а сама стена представляла собой пик высокой башни. Возможно, и те и другие имели правду в своих словах, но обе стороны сходились в том, что реликт древности невозможно уничтожить духовной или грубой силой.
Мира же смотрела на это как на возможность продвинуться в своих поисках. Некоторые изображенные символы она уже встречала, порой в самых случайных местах, и меридинка всё больше ловила себя на мысли, что правда всего одна. Своими изысканиями, она смогла наткнуться на некую организацию, возможно религиозную, возможно криминальную, чья сеть настолько обширна, что имеет точки базирования потенциально на половине земель.
Легенды служили лишь ширмой, лживым фасадом, подстраиваясь под местную культуру и нрав. Ведь кто посмеет разрушить столь почитаемый объект, без страха напустить на себя гнев богов и тем более мирской гнев религиозных жителей. Только вот Мира не знала, это были двери, знаки, что вели к дверям, или вовсе лишь те, кто поймёт смысл этих символов, отыщет путь к единственной двери. Вопросов, как всегда, было больше, чем ответов.
— А вот это интересно, — прервал тишину и потрескивание горящих сухих веток Сырник. — Видишь вот этот знак, птица в клюве несет цепь с подвешенной к ней звездой?
— Вижу, память помогает?
— И да, и нет. Дело в том, что, если присмотреться, на всей стене ровно семь звезд. У нас… то есть у камнеступов, есть созвездие из семи звёзд, является знаком семи мудрецов или семи первых звездочеев. Символ безграничного ковша богов. Ты говорила, что прошлый раз наткнулась на пять. — Сырник поморщился и, засверкав радугой, вернулся в свою настоящую форму.
— А что надпись гласит? — спросила Мира, доставая стопку исписанных листов, обернутых коричневой кожей.
Сырник повел пальцем, указываю на первую:
— Тут о знании, — он перевел палец. — Там про рождение, — затем остановился на последней. — А здесь что-то несвязанное про толи изменение, толи перерождение. Непонятно.
— Сырник, мне нужно знать точные цитаты, это важно.
Аури выдохнул и начал с той, что твердила о знании.
«Звезд столько же на небе, сколько знаний хранят они в себе.
Познавший чистоту и тепло, родившийся в свете их
Постигший знания звезд, изменится или переродится согласно знакам».
— Бред, — заключил Сырник. — Как и любое подобное послание. Одни загадки и только, главное, чтобы для холопов загадочно и заумно звучало, а богам видней.
— Возможно, но в любом случае, постепенно выстраивается общая концепция. Нужно вернуться обратно и поразмыслить.
— Хорошая идея, а то у меня уже песок куда только не залез, чешется всё.
Мира еще несколько секунд посидела у стены, копируя самые яркие моменты в свою книжечку, особенно уделяя время символам звезд. Сырник периодически бегал взглядом между рисунками и зарисовками