если захочешь, проклинай всеми словами, если решишь, но знай, я прошу прощения».
— Он тебя не простит, — с ухмылкой обернувшись произнесла неизвестная.
— Он… — она сделала паузу, а когда открыла глаза, в них сверкнула белоснежная искра. — Просит.
Раздалась ослепительная вспышка. Мира разом освободилась из темницы и, выхватив клинки на лету, резко рубанула. Неизвестная, казалось, с легкостью парировала атаку меридинки, хоть ей и пришлось отскочить в сторону.
Мира стояла там, где еще несколько мгновений назад находились прислужники. Вокруг женщины забили молнии, взяться коим было попросту неоткуда. Её кудрявые волосы вздымались под действием грозы, а в воздухе тяжело запахло озоном. Всё её тело буквально искрилось и питало духом два клинка.
Незнакомка улыбнулась и слегка наклонила голову в ожидании того, что предпримет дальше меридинка. Лазурные глаза женщины были полны ненависти и ярости, а сердце холодом и расчётливостью. Какие бы ни были причины у других у неё была своя, и женщина была настолько близка к своей цели, как никогда прежде. Её не волновали ни власть, ни тайны Сибируса настолько сильно, как истинная цель этого похода. Неизвестная так и не смогла понять, что Мира Лунагард, пришла сюда с одной целью. Убить её.
***
— Это поможет, но у меня всего один. После прошлого раза, я лишился пяти сборщиков и чуть сам не потерял левую руку, поэтому если решишься, то используй наверняка.
— Это…?
— Поможет справится с духом, что обитает в тех стенах, — женщина встала. — Ты и вправду готова зайти настолько далеко? Я к тому, что ты уверена, что это того стоит?
— Абсолютно! — в её голосе не было ни капли сомнения.
Она направилась к двери, и практически скрывшись, услышала напоследок.
— Ты ведь понимаешь, что он должен там умереть?
***
Глава 59
58
Обжигающее солнце стояло в зените своего величия и норовило прикосновением поделиться языками своего испепеляющего тепла. Увязшие в песках ноги, едва покидая их обволакивающие объятья, тут же погружались в золотое море сухости и смерти. Над головой одинокого путника кружили падальщики в ожидании своей трапезы, только они не знали, что их жертва намного упорнее них самих.
«Куда ты меня отправил?» — прошептала женщина, снимая обмотанный вокруг лица кусок ткани. Она посмотрела на парящих в небе хищников и, улыбнувшись, пообещала: — «Не сегодня, не сегодня».
Посреди бескрайних песков, конца которым не было видно, где-то находилась та самая пещера, о той, что говорил многоликий. Горизонт таял на глазах и казался раскаленным до такой степени, что сам воздух загорался и танцевал языками пламени. Неудивительно, что в такой среде могли выжить лишь камнеступы. Создания из плоти и камня, что могли прожить без воды несколько месяцев, однако при этом в лютые зимы, застывали на холоде за какие-то мгновения.
Камнеступы строили свои жилища под песками, глубоко на территории конклава. Мира достала пожелтевшую от времени карту и прошлась пальцами по пройденному маршруту. Капля пота, не удержавшись на подбородке предательски опустилась на лист бумаги и, впитавшись, сразу иссохла. Женщина утёрла испарину, а в голове невольно пронеслась мысль о том, сколько же воды осталось на её рукаве.
Из походной сумки из грубой ткани зелено-болотного цвета показалась маленькая мордочка, с закрывающим лицо полотном. Аури выглянул и посмотрел по сторонам. Картина не менялась уже несколько часов и, достав миниатюрную фляжку, сделал пару глотков. Шерсть аури топорщилась в разные стороны, словно через него пропустили электрический разряд, но на самом деле это была отчаянная попытка Сырника, охладить своё собственное тело.
— Я не для того пошел с тобой, чтобы ты нас угробила среди земель конклава. Ты знаешь, как они не любят цивилизованных аури. Считают нас питомцами и нарушителями законов звездочеев.
— Мы не потерялись, — коротко ответила Мира, вглядываясь на карту, а затем на горизонт. — В той стороне должен быть оазис пяти камней, а от него двадцать минут ходу, если верить тому слизняку, что продал мне эту карту.
— Ты ему сразу не понравилась, с чего бы? — съехидничал Сырник.
— Я меридинка, — с ухмылкой успокоила Мира. — А он конклавец. КНН не сильно жалует представителей полисов в своих землях. Вы же были с Балдуром в конклаве, и ни раз. Неужели, недоверие к чужакам с их стороны, для тебя настолько удивительно?
— Балдур — стервятник. Его любая паскуда терпеть не может. Одни плюют под ноги, другие пытаются револьвер умыкнуть, но тот тебя сразу приметил.
— Я из полиса… монеты… не мешай, Сырник, дай подумать. Сколько у нас воды осталось?
— Тебе или мне?
— Мне, мы тебе набрали с лихвой.
— В моей фляжке водка, — Сырник засмеялся, но успел уверить Миру в обратном, прежде чем, она смогла заговорить.
Горячий ветер как никогда был некстати. Он ударил в лицо обжигающим потоком, смешиваясь с золотистым песком. Мира отряхнулась, а Сырник успел спрятаться в сумке.
— Пойдём дальше, — очищая от песка рот, процедила Мира.
Они двинулись в направлении, где должен был покоиться оазис пяти камней. Периодически она и