и Арчем. Все вместе вошли в комнату, которую он сразу узнал: здесь их записывали, когда привезли, и вещи отбирали. Эркин увидел на столе у стены груду пакетов и незаметно толкнул локтем Мартина. Тот кивнул.
– Подходите по одному и называйте полное имя, – распорядился русский за столом с бумагами.
Мартин пошёл первым.
– Мартин Корк.
– Корк фамилия?
– Да.
Эркин, напряжённо прищурившись, следил. Дают бумажку, справку, наверное, а это… расписаться? Да. Второй русский у стола с пакетами находит нужный, вскрывает, отдаёт всё, и ещё раз расписаться.
– Будете ждать машину?
– Да.
– В эту дверь.
Мартин успел обернуться и успокаивающе подмигнуть им. Эркин быстро улыбнулся в ответ и подошёл к столу.
– Эркин Мороз.
– Мороз фамилия? – равнодушный вопрос.
– Да, сэр.
– Держи. Расписаться можешь?
– Да, сэр, – Эркин старательно нарисовал две известных ему буквы.
С треском вскрывается пакет. Бумажник, деньги, удостоверение – смотри-ка, и сигареты целы – обе справки, рукоятка ножа, пояс… Всё вернули, даже чудно! Он послушно расписался за вещи.
– Будешь ждать машину?
– Да, сэр.
– В эту дверь.
Он рассовал вещи по карманам и, на ходу заправляя пояс в джинсы, пошёл к указанной двери. На себя, от себя? Маленький тамбур, вторая дверь и… двор. Тот самый или другой… а вон и Мартин, и обе первые пятёрки, машут ему. Эркин подбежал к ним. И двух фраз друг другу сказать не успели, как подошёл Арч. А там и остальные. Осторожно закурили. Окрика не последовало, и сигареты пошли по кругу.
– Ты гляди, все, считай…
– Все и есть…
– Ну, не своим же ходом…
– Да ещё знай куда…
– Мартин, а чего…?
– Парни, живём…!
– Живи молча, трещотка…
– Повезти-то повезут, а вдруг в Овраге высадят?
– Обойдётся Овраг без нас.
Немудрёная шутка вызвала дружный смех. Смеялись тихо, привычно зажимая рты, чтобы не привлекать внимания надзирателей. Опять захлопала дверь, и во двор повалили негры, мулаты, трёхкровки, тоже в рабских куртках и сапогах, но незнакомые. Они собирались отдельно.
– Эй, – вылез на край Грошик. – Вы откудова?
– Из Мэриленда, – откликнулся высокий мулат с ссадиной на лбу.
– Это где?
– Далеко?
– А хрен его знает, – улыбнулся трёхкровка, зябко охвативший себя за плечи: он был в одной рваной рубашке. – Обещали отвезти.
– Во! – обрадовался Грошик. – Нас тоже. Мы из Джексонвилла.
Видя, что русские не мешают разговаривать, обе группы осторожно сблизились, а затем и смешались. Начались разговоры о Хэллоуине, где как прижимали, кого давили, рассказ джексонвиллцев о боях произвёл впечатление.
– А беляк чего тут? – заметил Мартина кто-то из мэрилендских.
– За беляка врежу, – спокойно сказал Эркин.
Загудели, заволновались остальные, и вопрос с Мартином был решён.
А к их толпе всё подваливали и подваливали новые. Оказывается, город этот – Диртаун и сюда свезли со всей округи.
– А беляки ещё сидят? Точно?
– Точно! Их судить будут.
– Так им, сволочам, и надо!
– Это ещё к чему присудят…
– А ни хрена, пусть посидят…
– В такой-то тюряге сидеть, да я бы…
– Ну, так иди, обратно попросись…
– Ага, к белякам в камеру…
– А пошли вы…
– Тебя ждёт кто?
– Моих всех положили, гады…
– А мои – не знаю…
– Баба и пискунов пятеро…
– Ты за когда столько настругал?
– А зимой…
– Записанные, что ли?
– А не один чёрт?!
– С работой теперь как же…?
– А как было, так и будет…
Эркин слушал и не слышал. На работу ему теперь… накласть. Работа в Джексонвилле ему не нужна. Нет, хватит с него. Если Даша и Маша с Алисой там, заберёт их и в Гатрингс, в комендатуру, и просить, чтобы сразу отправили или дали где-то пересидеть, дождаться визы. Один раз лопухнулся, хватит.
Приглушенно урча моторами, во двор въехали и развернулись четыре машины, крытые грузовики, как и те, в которых их сюда привезли. Шофёры откинули задние борта и подошли к русскому офицеру. Эркин полез на край толпы послушать, но офицер уже зычно крикнул:
– Внимание!
Ему ответила мгновенная тишина.
– Эта машина на Джексонвилл. Эта – на Мэриленд, – он показывал на машины точными, не спутаешь, жестами. – Эта – Квинстаун, Соммервилль, Вудсток! Эта – все остальные, кто из имений. Поняли? Грузитесь.
И отошёл, чуть насмешливо наблюдая за их толкотнёй.
Щедро раздавая тычки и подзатыльники, Арч навёл порядок у их грузовика. У соседнего так же, но помогая себе ещё и виртуозной руганью, орудовал мулат с ссадиной. Не такие же они дураки, чтобы не понимать: быстрее рассядутся – быстрее уедут. Мартина на всякий случай – вдруг начнут придираться, что белый – опять запихнули в серёдку. Их грузовик уже заполнился, Арч мощным пинком подсадил Огрызка и взялся закрыть борт, когда к нему подбежали двое в потрёпанных рабских куртках.
– К-куда?! – шагнул к ним навстречу Арч.
– Да из имения мы, работы там ни хрена теперь, – зачастили они наперебой. – У вас-то говорят…
– Гони, Арч! – заорали из кузова. – Самим жрать нечего! Шакалы!
– Отваливайте, – сказал Арч, поднимая борт.
Они покосились на русского офицера и отошли. Арч перелез через борт в кузов к остальным.
– Готовы? – улыбнулся русский.
– Да, масса, – ответил Арч.
Русский махнул рукой, и их машина тронулась. И как только тюрьма осталась позади, загудели, заговорили. Надзирателей нет, так языки и отвязать можно.
– А заметил, у этих, на третьей машине, белых сколько?
– Ага, точно.
– Куртки синие когда, это угнанные.
– А у мэрилендских ни одного.
– Их проблемы.
– Меченый, не подслушал чего?
– Нет, они о своём говорили, я и половины не понял.
– Ну и ладно.
– Домой приеду… Завалюсь…
– Со своей, что ли?
– Могу и с твоей, коль самому нечем…
– Ага, его не убудет…
– Ща я т-тебя…
– А ну сядь, сам напросился!
Мартин усмехнулся и, поймав взгляд Эркина, сказал:
– Всё нормально. Мы, когда из плена ехали, об этом же… мечтали. Гадали. Дождалась, не дождалась.
Эркин кивнул. Ему гадать не о ком, но… но это уже его проблема. И отгоняя ненужные сейчас мысли, спросил:
– Вернёмся, ты что делать будешь?
Мартин пожал плечами.
– Не знаю. Посмотрю, а так-то… уеду, наверное. Что мне здесь теперь?
– Бросишь всё?
– Что смогу, продам, – у Мартина зло дёрнулась щека. – Если осталось что.
– А ты что, один? – осторожно спросил Эркин.
Мартин угрюмо кивнул.
Как всегда, в дороге Эркина стало клонить в сон – рабы всегда отсыпались при перевозках – он закрыл глаза и задремал. Рассыпался и затих разговор. Не спали только сидевшие у заднего борта и рассматривающие дорогу.
Спрингфилд – Колумбия
Золотарёв и раньше знал, что от генерала ничего не укроешь, но такого… И когда этот старый чёрт успел всё разнюхать? Ну, кто