— Он изменяет тебе?! — с нарастающей яростью выпалил Рон.
— Ха! — иронически выдохнула ведьма в ответ. — Но не в том дело!
— Мерлиновы яйца! Это уму непостижимо!
— Вот–вот! Заботится он обо мне, — добавила Гермиона тише. — Заботливый такой!
— И… где же ты теперь будешь жить? — после паузы, продлившейся некоторое время — Гермиона задумчиво пускала кольца сигаретного дыма — спросил Рон. — Здесь? А Генриетта?
Молодая женщина подняла на него рассеянный непонимающий взгляд.
— Впрочем, замок большой, и…
— Эм, Рон… — осторожно сказала она, поднимая левую бровь, — я… буду жить в поместье.
— В каком? — не понял ее собеседник.
— В своем. В поместье Малфоев.
— ЧТО?! Неужели ты сможешь вернуться туда после…
— Ну, я, конечно, разозлилась… — прервала его Гермиона рассудительным и куда более спокойным тоном. — И это — настоящее свинство… Но…
— Да ты рехнулась! Ты хочешь вернуться к старому мерзавцу, который тебе изменяет и который пытается подкладывать тебя под своих друзей?!
— Ну что ты так грубо? — смутилась молодая женщина. — Они, вообще говоря, ничего плохого не хотели.
— НЕ ХОТЕЛИ?!
— Ну, не кричи, Рон. Это была глупость, согласна. — Сейчас, когда бурно негодовала уже не она, а ее приятель, распаленный яростным возмущением, собственный гнев в Гермионе стал быстро стихать. И ситуация показалась даже забавной. А, видя растущее негодование Рона, захотелось защитить и Люциуса, и Волдена. Всё произошедшее больше не казалось ей ужасным. — Эх, нужно было не отталкивать Волда — посмотрела бы я тогда на этого экспериментатора! Впрочем, вряд ли бы его это задело.
Гермиона поймала вытаращенный взгляд Рона и рассмеялась.
— Успокойся! Всё не так страшно.
— Ни хрена себе «не страшно»! — выдохнул тот. — Ты хоть понимаешь, что произошло?!
— Да ничего же не было!
— Еще не хватало! Гермиона! Твой муж считает тебя шлюхой!
— Ничего он такого не считает, — рассердилась молодая женщина. — Просто хотел сделать мне приятно.
— ПРИЯТНО?!
— Ну, как придумал… Всем свойственно ошибаться…
— ОШИБАТЬСЯ?! Гермиона!!! Да ты прибежала сюда почти в слезах!
— Я растерялась. Это было… Весьма неожиданно. Я же не говорю, что это правильно, просто… Ничего особо страшного…
— Ты не видишь тут ничего страшного?! — прохрипел Рон, в порыве негодования осушая очередную рюмку огневиски. — Обалдеть можно! Ты что же, вообще себя не уважаешь?!
— Это тут не при чем, — возразила слегка задетая Гермиона. — Просто ты смотришь на этот поступок со своей позиции. А с моей…
— А с твоей он в сто раз хуже!
— Ты не прав.
— Это подлость… Низость… Это мерзость, это просто…
— Да ну успокойся, Рон, что тут такого?!
— ЧТО ТУТ ТАКОГО?!
— Я согласна, что Люциус переборщил…
— Какой кошмар ты говоришь, — в ужасе прошептал Рон, хватаясь за голову. — А если бы он тебя изнасиловал?!
— Да никто бы меня не насиловал! — отмахнулась досадливо Гермиона. — Если бы Волд хотел меня изнасиловать, я и не вырвалась бы…
— Великий Мерлин! — простонал Рон. — Ты с таким спокойствием об этом говоришь!
— Ну, это, положим, не было бы так уж особо ужасно, и…
— Гермиона! Мне страшно тебя слушать!
— Уймись, праведник! Ты, если мне не изменяет память, тоже в свое время пытался меня изнасиловать. И ничего.
Рон покраснел до самых корней волос и уткнулся в стол пристыженным взглядом.
— Успокойся, я не сержусь.
— А зря, — буркнул он.
Гермиона снова рассмеялась, и тут кто‑то требовательно постучал в дверь.
— Кого еще химеры приволокли?! — досадливо пробормотал всё еще смущенный Рон, вставая.
Гермиона осушила очередную рюмку огневиски. Перед глазами плавали забавные сиреневые разводы, а комната начала покачиваться.
— Тебе чего тут надо?! — гневно прорычал тем временем привратник Даркпаверхауса, открыв дверь.
— Кадмина здесь? — услышала она невозмутимый голос своего мужа.
— Иди ты знаешь куда?..
— Здесь твоя Кадмина! — громко и весело крикнула молодая женщина. — Рон, пропусти, что ты как маленький…
Рон свирепо посторонился.
— Пьешь? — осведомился Люциус, проходя в комнатушку и окидывая Гермиону взглядом.
— Пью, — кивнула она. — Как тут не выпить? Будешь? Рон, дай, пожалуйста, еще одну рюмку.
— Пошли домой, Кадмина.
— Как? Вот так вот сразу? А меня там ожидает Волд? Надеюсь, он не сильно обиделся?
— Он это переживет. Пойдем, — Люциус прищурился и усмехнулся, — или ты больше не приблизишься к негодяю и мерзавцу?
— Каков нахал, — добродушно заметила Гермиона, откидываясь на деревянной кушетке. — Мне стоило бы собрать вещи и уехать с детьми к Maman.
— Детьми? Я чего‑то не знаю?
Гермиона рассмеялась — в большинстве своем оттого, что заметила выражение лица Рона, всё еще стоявшего у двери.
— Много–много детей, — заявила она. — И вместе со всеми ними я буду жить в комнате Maman здесь в гимназии. Вот она обрадуется!
— Она будет тронута.
— Ты еще и сердишься на меня?! — возмутилась Гермиона. — Люциус, это уже наглость!
— Напиваться в подсобке с привратником — моветон, — насмешливо обронил он.
— Эй, полегче! — зло буркнул Рон. — Этот привратник всё еще здесь.
— Тысяча извинений, мистер Уизли, — не поворачиваясь, бросил Люциус. Рон позеленел от бешенства.
— Давай еще подерись с моим привратником! — захохотала Гермиона. — Вот это будет зрелище!
— Пойдем домой.
— Я боюсь! — порывисто прижала она руки к груди. — Ты меня продашь в наложницы своим друзьям!
— Сегодня больше никаких друзей, — заверил в ответ Люциус.
— Сегодня? — опять захихикала молодая ведьма. — А Волд ушел? Какая досада! Я только стала сожалеть о своей излишней нравственности!
— Мы позовем его, если ты захочешь, когда будем дома.
— А кого еще мы позовем? Выпей, милый! Рон, я возьму твою рюмку, ладно?
— Кадмина, перестань.
— Что? — невинно удивилась Гермиона. — Я что‑то не то сказала? Ох, прости меня, я такая легкомысленная. Волден не идет у меня из головы…
— И долго еще продлится этот спектакль?
— Ни грамма раскаяния. Впрочем, зря я буду дожидаться от тебя извинений. Придется идти так, ибо вряд ли Maman обрадуется мне и детям сегодня ночью. Хотя, если она в усадьбе, я бы могла занять ее комнату… — Гермиона встала и пошатнулась. Люциус поддержал супругу.
— Куда это ты ее ведешь? — возмутился Рон, преграждая дверь.
— Смею напомнить, мистер Уизли, что это моя жена.
— Следовало помнить об этом раньше!
— Я постоянно об этом помню, уверяю вас, — блеснул глазами Люциус.
— Рон, не сердись, — примирительно протянула Гермиона, облокачиваясь на плечо своего супруга, — всё хорошо, правда. Мне лучше пойти домой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});