хочешь, чтобы время шло. В такие моменты начинаешь жалеть о том, что будущее наступит — потому что настоящее кажется гораздо лучше.
Но я хотел отсюда выйти. Пытаясь ничего не видеть и не слышать, я ускорился. До двери оставалась всего пара шагов, когда поверх зудящей метки легли изящные пальчики и потянули меня назад.
— Куда же ты спешишь, мой сладкий мальчик?..
Ep. 37. Бал похоти и соблазнов (III)
Чужие пальчики игриво пробежались по метке, бывшей сегодня такой чувствительной, словно мне гладили не руку, а сразу залезли под ремень. Все тело мгновенно охватил зуд бешеного возбуждения, от которого, казалось, не скрыться и не спастись. Уже зная, кого увижу, я обернулся и на миг утонул в изумрудной зелени глаз. Появившаяся на своем празднике Лилит ослепительно улыбнулась.
— Неужели тебе здесь не нравится?
Стараясь не смотреть слишком долго в эти затягивающие глаза, я перевел взгляд на ее наряд. Блестящая ткань чарующе переливалась в свете красных ламп, как чешуя змеи на закате. Прилегая как вторая кожа, узкое платье беззастенчиво очерчивало каждый изгиб роскошного тела: грудь, талию, бедра, будто выточенные для удовольствий. Как и всегда, сексуальнее в целом зале не было никого. Интересно, она сюда тоже пришла потрахаться? От этих мыслей метка под ее пальцами зазудела еще сильнее.
— Очень нравится, — я попытался вытянуть свою руку, — но мне пора идти.
— С этим, — пальчики дразняще провели по еле видным контурам на моем запястье, — ты не уйдешь.
Ее прикосновения вызывали новую волну зуда — такого острого, будто мне делали глубокий минет. Казалось, меня трогает сам порок.
— Но я могу сделать так, что это исчезнет, — вкрадчиво добавила Лилит, двигая пальцами вверх и вниз, словно пытаясь ублажить меня через эту метку. — Сразу и без усилий…
Терпкие волны одна за одной прошивали тело и разбивались всплесками где-то в районе паха. С каждой секундой выносить ее касания становилось все сложнее. Схватись она сразу за мой член, вряд ли ощущения были бы сильнее.
— А что взамен? — спросил я, кладя свою ладонь поверх ее, чтобы она прекратила.
— Как хорошо ты меня уже знаешь! — засмеялась она, вонзая ноготки в мое ноющее запястье. — Подари мне один танец, и я тебя отпущу.
— Только танец?
— Если хочешь больше, — ее пальчики пробежали поверх моей руки, удерживающей ее руку, и под этим сэндвичем из ладоней зуд вернулся, — я не буду возражать… Но сегодня мне хватит и танца.
Музыка кружилась по залу, наполняя воздух соблазном и легкомыслием. Лукаво сверкая глазами, Лилит терпеливо ждала, что я буду делать дальше. Ее обольстительная улыбка ласково намекала, что выбора у меня все равно нет. Здесь была только одна хозяйка, и только она устанавливала правила.
Мысленно выдохнув, я осторожно положил руки ей на талию. Обвив мою шею, она мгновенно притянула меня к себе. Ее грудь развязно ткнулась в мою, а бедра бесстыдно прильнули к паху. Как пьяная доступная девчонка, нашедшая себе пару на ночь, она буквально повисла на мне, с ходу нарушая все мыслимые границы и условности, которых для нее, пожалуй, никогда и не существовало.
— Неужели будешь все время молчать? — кончик ее носа шаловливо задел мой.
— А о чем ты хочешь поговорить? — отозвался я.
«Выкать» в такой ситуации было просто глупо. В конце концов, я же видел, как она трахается.
— Моя девочка, — Лилит выдохнула слова мне прямо в губы, — от тебя без ума… И я ее вполне понимаю, — она прижалась еще теснее. — У Би давно не было таких сладких фамильяров.
С каждой секундой ее грудь все плотнее впечатывалась в меня, почти растекаясь по мне, как могла бы в постели, если бы ее тело горячо скользило по моему. От ее близости метка на запястье уже даже не чесалась, а нещадно жгла. Усиливая жар, Лилит настойчиво потерлась о мой пах, точно зная, чего хочет добиться, и стояк послушно толкнулся ей навстречу. Этот танец больше напоминал прелюдию перед жарким сексом. Однако, пожалуй, больше, чем трахнуть, мне хотелось ее отодвинуть. От ее губ, замерших так близко, будто призывающих ее поцеловать, казалось, несло ядом.
— По-моему, твой подарок, — мрачно произнес я, — приносит ей только вред. Если тебе на Майю реально не наплевать, не проще ее отпустить?
— Захотел забрать ее себе? Ну конечно, она же такая милая…
Зеленые глаза насмешливо заглянули в мои.
— Если хочешь, я ее отпущу, — внезапно сказала Лилит. — Но с условием… — нежный язычок пробежался по кончику моего уха, вызывая невольную дрожь. — Ты бросишь Би и станешь моим фамильяром. Согласен? — губы легко поцеловали меня в шею.
От неожиданности я замер.
— Какой же ты милый! — видя мое ошеломление, Лилит засмеялась. — Не беспокойся, я пошутила… Силой я никого не держу, — поглаживая меня по спине, добавила она. — Все мои фамильяры могут уйти в любой момент… Но я передам Майе, как ты о ней заботишься.
Бархатный мелодичный голос откровенно издевался, но ответных слов не находилось. Мозги рядом с ней уже начали плыть. Обнимая, прижимаясь, она обвивала меня как мифический змей, который опутывает жертву, чтобы утащить в пучину. От ее ласковых поглаживаний, от близости ее губ уже кружилась голова, которую, казалось, покинула разом вся кровь, переместившись в другое место, заставляя теперь думать только им. Моя ладонь то и дело соскальзывала по гладкой, змеящейся ткани вниз — с узкой талии на сочные бедра, и мне требовалось усилие, чтобы это осознать и вернуть руку обратно. Одна мелодия плавно сменилась другой, такой же очаровывающе безрассудной, а наш с ней танец все не заканчивался. Стараясь хоть немного прийти в себя, я осмотрелся по сторонам и растерялся, не понимая, когда все так быстро изменилось.
Парочки, которые еще недавно целовались на диванчиках, теперь уже откровенно трахались, вообще не стесняясь — громко и жарко постанывая, сочно шлепаясь промежностями о промежности. Нагота стала новым дресс-кодом: раздетых гостей вокруг уже было куда больше, чем одетых, да и те спешили скинуть последнее. За те пару минут, что тут находилась Лилит, вечеринка превратилась в настоящую оргию. Многим уже даже не хватало одного партнера, и то тут, то там складывались целые сочетания — гроздья из любовников, пристраивающихся друг к другу всем, чем можно.
Либо два пацана на одну девчонку — и пока один усердно стучался в ее бедра, другой не менее усердно пытался кончить ей в рот, что немного заглушало стоны. Либо две девчонки на одного счастливчика — вроде Марко Поло, по-хозяйски откинувшегося на кушетку,