моей руки, она прижалась к ней щекой. — Рай называет это Балом Расплаты. Новым грехом оплачиваешь старый, пока не начинаешь себя презирать. Так они это задумали… Что этот бал как не пример того, что раю на нас плевать?..
Ее слова вводили в сладкий полутранс, а метка чутко реагировала на каждое прикосновение, трепеща от ее близости, требуя большего, и вслед за ней заводилось все мое тело. То есть, чтобы уйти, я должен с кем-то переспать? Зная Лилит, я вполне мог в это поверить.
— Рай теперь нас точно не согреет, — обволакивая меня каждым словом, продолжала Марго, — мы сами должны о себе заботиться. И если тебя не пускают к одному костру, не повод ли это найти другой? На этой холодной земле не бывает много тепла…
Отведя моя руку от своей щеки, она тут же перехватила ее и, не давая остаться в одиночестве, сплелась со мной пальцами.
— Ходят слухи, — повернувшись ко мне уже всем телом, она коснулась своим скрытым сеткой чулок коленом моего, — что у Девы Рассвета новый фамильяр. Заботливый, добрый, которому не все равно… Теплый уютный костер, около которого можно погреться. Можно, — она поймала мой взгляд, — я немного погреюсь?..
Вслед за ноющей меткой и пылающим медальоном каждая моя клеточка просто вопила «ДА!». И у меня не было желания противиться этому дружному хору. Даже мозг, который в таких вопросах часто спорил с телом, сейчас, очарованный ею, не возражал. Она была полностью в моем вкусе, или мой вкус менялся под нее — чем больше я смотрел, тем больше это понимал. Майе я, конечно, не скажу, но, пожалуй, мне бы хотелось собрать всю коллекцию фамильяров Лилит. Надо отметить, у Демона Порока обалденный вкус.
Марго улыбнулась, поняв меня без слов.
— Пойдем, — она мягко потянула наши переплетенные руки.
Не став возражать, я охотно пошел за ней, уверенно ведущей меня вперед, явно отлично знающей это место. Я же оглядывался по сторонам, прикидывая, где мы можем устроиться. Вариантов было полно: по всему залу стояли красные бархатные диванчики и кушетки, достаточно вместительные для двоих. На многих уже вовсю целовались парочки, кое-где даже беззастенчиво ныряя руками под одежду. Но я еще не окончательно потерял рассудок, чтобы заниматься сексом при всех, да и моя провожатая, похоже, тоже не была любительницей подобного.
Обогнув развлекающихся гостей, мы свернули в пустой коридор и практически сразу уперлись в туалет. Марго зашла первой, я за ней, закрывая дверь. Внутри было девственно тихо — это место будто принадлежало только нам. Длинный ряд кабинок ненавязчиво предлагал выбрать любую, которая станет нашим персональным люксом. Когда я закрыл уже вторую дверь и мы оказались в очень тесном пространстве, Марго наконец разомкнула наши руки. Метка на запястье, сладко нывшая все это время, вмиг начала адски зудеть, отвечая степени моего возбуждения — крича, требуя, приказывая как можно скорее поддаться соблазну. Шагнув еще ближе, Марго прижалась грудью к моей груди, а губами к губам, словно забирая часть этого жара.
— А какая магия у твоего поцелуя? — обнимая ее, спросил я.
— Сними медальон, — ее язычок проскользил по моим губам, — и сам узнаешь…
— А мне это понравится? — с сомнением отозвался я. — Не особо хочу превращаться в животное.
— Мой подарок, — она качнула головой, — работает по-другому. Тебе понравится, и мне понравится… Рискнешь?..
Заинтригованный, я потянулся к цепочке и, сняв горящий медальон, положил его в карман. Ее дыхание опалило, я закрыл глаза, и она снова прижалась к моим губам — нежно и требовательно одновременно. Ожидая какого-то немедленного эффекта — толчка, броска, дикого жара или поплывшего сознания, — я осторожно открыл глаза. Однако ничего не изменилось — лишь ее улыбка стала еще обворожительнее, а сама она казалась еще красивее и еще желаннее.
Мягко нажав на мои плечи, Марго посадила меня на крышку унитаза, как это было в мой самый первый раз — и я послушно сел, вдруг обнаружив в себе желание, которого не было еще минуту назад. Теперь мне хотелось радовать ее каждым жестом и движением, делать только то, что ей нравится. Наклонившись, она снова прильнула к моим губам, и я тут же ответил. Ее пальчики ласково и неспешно провели по моей груди, без слов показывая, какая нежная и чувственная любовница мне досталась. Расстегнув молнию, она неторопливо потянула мои брюки вместе с плавками вниз — и я ей помог, уже плавая в сладкой неге, которая словно существовала вокруг нее. То, что она была рядом, делало меня счастливым, избавляя от всех забот и сомнений, какие еще недавно были в голове.
Однако, несмотря на всю эту расслабленность, член, выскочивший ей навстречу, был таким напряженным, что я начал опасаться, что не выдержу и кончу, едва она меня коснется. В то же время каким-то кусочком разума я понимал, что этого не произойдет — потому что она бы этого не хотела. А я сейчас существовал только, чтобы она была счастлива — и с каждым ее новым поцелуем это чувство становилось все сильнее. Казалось, я все больше ее любил.
В ее руках мелькнул цветной квадратик — один из тех, которые лежали в вазочках вместе с яблоками.
— Чтобы ты ни о чем не беспокоился, — улыбнулась Марго и, надорвав упаковку, ловко вытащила резиновый круглешок.
Она не стала обнажать грудь или задирать подол, просто проникла под него пальцами через глубокие разрезы и плавно потянула трусики вниз. За черной ширмой ее платья я даже толком не видел, как они спускаются — лишь завороженно следил, как по ее ногам скользят тонкие кружевные полоски. Казалось, в целом мире нет ничего эротичнее.
Шагнув ко мне, она слегка приподняла подол и села своей обнаженной промежностью на мой одетый член — глубоко и сразу, лишь немного придержав его рукой. Пах обожгло ее теплом, который, тут же слившись с моим, разбежалось по телу. Мои ладони, пробравшись под разрезы черной ткани, опустились на нежную кожу ее бедер, а ее руки обвились вокруг моей шеи. Меня мгновенно окутал сладкий аромат ее духов, показавшийся невероятно родным. Губы вновь приблизились ко мне и поцеловали, и я начал целовать ее в ответ, как давно знакомую любовницу, даже больше — любимую. Быть в ней, сливаться с ней казалось так же естественно, как дышать.
Обнимая меня, она начала двигаться, задавая ритм для нас обоих. Вторя ей, я утонул глазами в аппетитной ложбинке, где за прозрачной черной сеткой от каждого толчка подрагивала золотая змейка. Возможно, я хотел бы