В столовой, самой большой комнате в здании, стоял стол на двадцать человек, уставленный приборами и блюдами из тонкого серебра. Присутствовали все министры, за исключением фон Хаймриха, который все ещё был болен, Струан, Анжелика, которой отвели место во главе стола, несколько французских и британских офицеров. За каждым креслом стояли два ливрейных лакея, ещё больше слуг сновало вокруг стола.
— Могу я воспользоваться приемной, граф Сергеев? — спросил сэр Уильям по-русски.
— Разумеется. — Граф Сергеев открыл дверь. Они подождали, пока Иоганн торопливо вошёл, и русский закрыл её.
— Добрый вечер, сэр Уильям, — сказал Иоганн, довольный тем, что его вызвали. Он первым узнает, в чем тут дело, и сможет и далее быть полезным, с выгодой для себя, министру своей собственной страны. Он сломал печать на свитке и тоже присел. — Голландский и японский. Послание короткое. — Он быстро пробежал его глазами, нахмурился, перечитал снова, потом ещё раз и нервно рассмеялся: — Оно адресовано вам, британскому министру, и гласит: «Я обращаюсь к вам с депешей. По приказу сёгуна Нобусады, полученному из Киото, все порты должны быть закрыты без промедления и все иностранцы изгнаны и выдворены за не…»
— Выдворены? Вы сказали «выдворены»? — Рев проник через дверь. Тревожное молчание охватило гостей за столом.
Иоганн поморщился.
— Да, сэр, прошу прощения, но именно так тут говорится: «и выдворены за ненадобностью и нежелательностью каких бы то ни было сделок между иностранцами и нашим народом. Я посылаю вам это, прежде чем назначить приказом немедленную встречу для окончательного определения условий вашего срочного оставления Иокогамы. Направлено с уважением».
— С уважением? Клянусь Создателем, это, в господа бога мать, растреклятая наглость…
Тирада продолжалась. Когда сэр Уильям остановился, чтобы перевести дух, Иоганн вставил:
— Письмо подписано «Нори Андзё. Тайро». Насколько я понимаю, сэр Уильям, это почти как диктатор, он высоко поднялся в этом мире.
37
КИОТО
Четверг, 4 декабря
В полдень дозорный сиси, чей пост находился напротив казарм Торанаги, лениво смотрел, как сорок самураев и знаменосцев вышли из ворот и направились вдоль по улице к Восточным Вратам дворца. Это была самая обычная полуденная смена караула. Большинство несли с собой копья, все имели при себе два меча и были облачены в плащи и широкие конические шляпы, защищавшие от дождя, все из соломы.
Сиси зевнул и поправил на плечах собственный плащ, когда заморосил мелкий дождь, передвинув свой табурет под навес уличной палатки, где подавали лапшу, суп и чай и чей владелец им сочувствовал. Скоро прибудет и его смена. Он находился на посту с рассвета. Ему было восемнадцать, и у него была густая борода. Ронин из Сацумы.
Прежде чем выскользнуть из Киото, их вождь Кацумата приказал постоянно вести наблюдение за резиденциями Торанаги и Огамы. «Как только появится возможность напасть на любого из них — это должно произойти снаружи их стен и иметь разумный шанс на успех, — немедленно произвести нападение одним человеком. Одним, не больше. Сиси необходимо беречь, но мы должны быть готовы. Незапланированное нападение — наш единственный способ отомстить».
У ворот несколько носильщиков с тюками свежих овощей и корзинами свежей рыбы остановились у барьера. Бдительные стражи внимательно их осмотрели, потом взмахом руки показали, что те могут пройти; каждый из носильщиков был осмотрен с равной тщательностью.
Юноша снова зевнул. Через часовых не проскользнуть, бесполезно. Он задумался на мгновение, сумела ли эта девушка, Сумомо, проникнуть внутрь и остаться там, как согласился Кацумата. И-и-и-и, просто чудо, что эти трое смогли бежать через подземный ход, чудо. Только где они теперь? О них ничего не было слышно после того невероятного побега. Впрочем, какое это имеет значение? Они должны быть в безопасности, как и мы, — у нас есть высокие покровители. Позже мы перегруппируем силы. Мы отомстим. Сонно-дзёи наступит.
Он видел, как стражники завернули за угол и исчезли из виду. Теперь он почувствовал усталость, но мысль о теплых футонах и ожидающей его любовнице прогнала её почти целиком.
Патруль сёгуната достиг Восточных Врат. Приземистое караульное помещение прижималось к стенам и тянулось в обе стороны от Врат; при необходимости оно могло вместить пятьсот человек. Сами Врата имели шесть метров в высоту и были сделаны из тяжелых, окованных железом бревен, с одного боку стояли распахнутыми ворота гораздо меньшего размера. Стены поднимались ещё выше, они были древними, каменными.
На мгновение новый караул шумно перемешался со старым, хотя экипировка каждого воина была предусмотрена так, чтобы производить как можно меньше шума. Офицеры осмотрели людей и оружие, потом старый караул начал строиться, а офицер и один асигару, пеший воин, из новой смены двинулись через дорогу. Дождь прекратился. Немного солнца пробилось через завесу облаков. Оба самурая свернули на другую улицу и вошли в ещё одну казарму, похожую на многие другие в Киото. Здесь располагались двести самураев Огамы — на большом удалении от Врат, но все же достаточно близко.
— Сорок воинов, вот их имена, — сказал офицер такому же офицеру из Тёсю и поклонился. — Ничего нового для сообщения нет.
— Хорошо. Вы оба, пожалуйста, пройдите со мной. — Офицер Огамы миновал кордон из своих людей и повел прибывших по коридору, изучая на ходу список имен. Дверь, за ней пустая комната, закрытая дверь в противоположной стене. Офицер постучал в неё, потом открыл. Внутренняя комнатка была голой, не считая низкого столика и татами на полу. Огама стоял у окна, вооруженный, настороженный, но один. Оба офицера отошли в сторону и поклонились.
Асигару снял свою большую шляпу и превратился в Ёси. Он молча передал свой длинный меч своему офицеру, короткий оставил при себе и вошёл в комнату. Дверь закрылась за ним. Оба офицера выдохнули. Оба были покрыты потом.
В комнате Ёси поклонился.
— Благодарю вас за то, что вы согласились на эту встречу.
Огама поклонился и знаком пригласил Ёси сесть напротив.
— Что случилось такого срочного и к чему такая секретность?
— Плохие новости. Вы сказали, что партнеры должны делиться особо важной информацией. Прошу прощения, Нори Андзё назначен тайро.
Это известие заметно потрясло Огаму, и он внимательно выслушал все, что Ёси рассказал ему. Когда Ёси заговорил об императорском приглашении, часть его гнева растаяла.
— Какая честь и признание! И-и-и-и, и в самое время.