и спрашиваю, — всё так же улыбался Осаму. — Какой чай вы предпочитаете? Горячий или холодный? Насколько крепкий? С добавлением молока или с лимоном? Может быть, ароматизированный чай или вообще с запахом яблок? А к чаю печенье или торт? Или то и другое? Ну? Сложный вопрос?
Что-то этот парень темнит. За время наших приключений я успела заметить, что Ясухара хитёр и умён. С ним нужно быть очень осторожным. Он улыбается тебе, поэтому ты редко когда сможешь точно определить, что у него на уме. Мне для этого необходим более тесный контакт, и то… я лишь применю уловки цыган, накопленные опытом. Но вот так на расстоянии… Тц! Если бы он не являлся нашим другом, давным-давно бежала бы отсюда.
Слишком подозрительно.
Именно это и сказал Шкурка, утробно заурчав у меня на плечах. Он не говорил об опасности, но просто высказал, чтобы мы были осторожными и лишнего не говорили. Нас пытаются сбить с толку.
Я никак не отреагировала, так как давно привыкла к подобным высказываниям со стороны хорька, а вот Оливер слегка оглянулся назад. Он услышал и понял моего питомца. А значит, учёл сказанное.
— Без разницы… — коротко ответил Оли.
— Ох, ну, простите… — тут же смущённо протянул Осаму. — Может, тогда Роза-семпай приготовит вам чай? Все ингредиенты на столе. — Указал на соседний столик.
Он предлагает мне сделать чай для Нару? Что за бред? Какой в этом смысл? Нет, я конечно, понимаю, что японцы любят нечто подобное, но… Оливер даже бровью не повёл, значит, не против данной затеи. Что ж… Хорошо. Я приготовлю ему чай. В принципе, его вкусы довольно просты и я о них знаю. Он любит чёрный натуральный чай, без молока, лимона и даже сахара. Заливает всё кипятком и даёт настояться, чтобы чаинки смогли раскрыться и подарить свой истинный аромат.
И откуда мне это известно? Он же мне подобного никогда не говорил. Хотя… Ладно, неважно. Просто сделала чай Оливеру, а так же одновременно Лину и себе. Но я чай не очень люблю.
Нару взял чашку даже не задумываясь, поблагодарил, и поставил её рядом. Но для остальных это явно что-то значило. Особенно для Осаму, который пристальным взглядом изучил содержимое чашки.
— Вот как… — протянул он тихо, но я уловила его слова. — Сибуя-сан, чем планируете заняться после того, как закроете офис?
— Разве это имеет к тебе отношение, Ясухара-сан? — парировал Нару, не желая отвечать прямо.
— Конечно, имеет! — отозвался Осаму. — Мы же друзья, в конце концов. Мне также интересно, чем планирует заняться Роза-сан. Но сдаётся мне, что она последует за вами, какой бы путь вы не выбрали. Не так ли? — парень повернулся в мою сторону, в тот самый момент, когда я вернулась к подоконнику за окном Лина и Нару.
— Ты же меня знаешь, Ясухара, — подмигнула я. — Цыгане на одном месте долго не засиживают. Сегодня здесь, завтра там, а послезавтра ещё где-нибудь… Мы кочевой народ!
— И куда же вы поедете? — тут же спросил Ясухара.
— Хм… Туда, где небо ярче, а солнце теплее, — усмехнулась я, так же избегая прямых ответов. Но то, что Ясухара начал и меня прощупывать в вопросах, разозлило Оливера.
— Если это опять твои шутки, то ты выбрал не тех людей. Позвал нас сюда, ради этих глупостей?
— Это не глупости, — настаивал на своём Осаму, поправляя очки на переносице. — Нам всем интересно узнать, что наши обожаемые Сибуя-сан, Лин-сан и Роза-семпай намерены делать дальше.
— На наш счёт можешь не волноваться, — не отступал Оливер.
— Но это же естественно волноваться за тех, кто тебе симпатичен, — так же не сдавался Осаму.
— Не нужно нам симпатизировать, — грубо отрезал Нару, привычным жестом скрестив на груди руки.
— Ну, это уже моё личное дело, к кому относиться с симпатией.
— А ты не думаешь, что мои дальнейшие дела — это тоже моё личное дело?
— Это… — неожиданно перебила всёх Май, решившая прервать спор. Я уже хотела и сама влезть, но девушка это сделала быстрее. — Разве обязательно всё так выворачивать? Все действительно переживают.
Но Оливер и с ней соглашаться не намерен.
— Тебе знакомы слова: «Праздное любопытство»?
— Праздное любопытство?! — закричала Май, вскакивая на ноги. — Что за глупости?! Почему ты просто не можешь принять, что мы волнуемся за тебя? Почему ты думаешь, мы вообще здесь оказались? Ты свалился без чувств и попал в больницу! Если бы не Роза-сан… то тогда… Мы переживали за тебя, разве не понятно? Ты дурак, раз не хочешь принять хорошего к себе отношения!
— Я не просил об этом, — спокойно отрезал Оливер, проявляя полное равнодушие к эмоциям девушки.
— Конечно, это односторонние чувства! — продолжала кричать Май. — Но, ты бы мог относиться с большим уважением к тем, кто за тебя переживает?! Нару, ты хочешь распрощаться со всеми, как только с делами будет покончено, но… Хотя бы в конце, не мог бы ты быть хотя бы чуточку искренним?!
Каждое слово девушки было пропитано болью и обидой. Казалось, ещё немного и она что-нибудь кинет в него. На это смотреть я уж точно не хотела. Поэтому тихо отошла от подоконника и приблизилась к Оливеру, кладя ладонь ему на плечо. Ничего не говорила и не спрашивала. Просто небольшая близость. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза, а я в ответ просто улыбнулась. Поймёт ли он меня без слов? Без нашей связи и снов?
— Хех… — вздохнул Нару, прикрывая глаза и, тем самым, словно позволял своей возведённой стене немного треснуть. — Не могу понять… — произнёс он, обращаясь к Май. — Что могло тебя настолько разозлить?
Хм? Неужели он этого не видит? Май влюблена в него. И очень сильно. Но её злило абсолютно всё. То, что Оливер открыт только для меня, и то, что говорит он в основном только со мной. Да даже то, что я сейчас держала его за плечо, а он не сбрасывал мою ладонь, очень злило девушку. Поэтому, когда Нару задал вопрос, естественно Май ответила:
— ВСЁ!
И ведь уже собиралась с кулаками на него наброситься. Даже Шкурка занервничал, отмечая, что призраки по сравнению с ней милые душки. Хорошо, что Бо-сан подоспел вовремя. Обхватил Май со спины и попытался успокоить девушку, заверив, что сейчас всё прояснится.
— Итак, Нару, — начал Бо-сан, обращаясь к парню. — Ничего не хочешь сказать?
— Не вижу в этом необходимости, — отказал он, похлопав по полу рядом собой, тем самым давая мне понять, чтобы я присела. Что ж… Раз просит…
— Какой же ты упёртый… — вздохнул монах. — Цыганочке с тобой будет