штофа в одну из склянок перелил. Разновидность грога получилась. С сушеным мясом и парой галет неплохо пошел. Хотя и гадость порядочная.
Затем прислонился спиной к дереву рядом с костром и кое-как закемарил, накрутив на себя все оставшиеся вещи. Спал, правда, в полглаза и с накаченным аурным щитом. Кто его знает, а вдруг тут в округе дикие животные бродят. Попасться к кому-нибудь из них в зубы или на рога в самом конце пути, было бы совершенно неправильно.
Никакие звери на Петю не напали, а вот товарищ по Академии посреди ночи прилетел. Ника (Николай) Федоров, из потомственных дворян, с которым Пете на первом курсе не раз в маготроне вместе сидеть пришлось. С довольно редким сочетанием специализации «воздух»-«земля». К лидерам курса не относился, но пятого разряда уже достиг.
— О, Птахин! — Приветствовал его Ника: — Что-то ты припозднился. Почему до лагеря не дошел? Тебе же меньше пяти верст осталось. А завтра с утра построение, Левашов будет итоги первого этапа подводить.
Петя встряхнулся, сбрасывая с себя сон:
— Меня наш любимый куратор на острове посреди незамерзающего болота высадил. Все дни проход искал. Потом плюнул, вплавь перебрался. То еще удовольствие, доложу тебе.
Федоров заржал:
— Ордена-то хоть не утопил?
— Ордена, оружие и полштофа водки во время переправы сберег. А вот почти все вещи и даже котелок по дороге выкинул.
— О, водка, это хорошо.
— Не надейся. Как на берег вылез, всю сам выпил. Как там в лагере дела? И что за второй этап? Ни о чем таком раньше не говорили.
— Знатную крепостицу построили. Лично ров вокруг нее вырыл. Вот завтра будем ее разрушать. Даже жалко.
— Разрушать?
— Потешный бой, как во времена князя Ивана. Часть кадетов будет крепость защищать, остальные ее штурмовать. А все вместе — разрушать. Вот пойдешь на штурм, а я тебе башню на голову обрушу.
— Целители на штурм не ходят. Ты лучше Волохова подловить попытайся.
— Так он же летун. В землю не провалится, — И после небольшой паузы: — Ладно, я дальше полетел. Не повезло в последнюю ночь в дозоре оказаться. А ты — не задерживайся. Лучше прямо сейчас иди. Все равно, не спишь.
Говорить, что не спит он потому, что его сам Ника разбудил, Петя не стал. Только проводил улетевшего товарища взглядом, подбросил еще сучьев в костер, снова прислонился к дереву и, неожиданно, уснул по-настоящему.
Проснулся, когда стало светать. Погонял энергию по каналам и понял, что, вопреки обстоятельствам, чувствует себя неплохо. Костер прогорел, но кружку воды на углях вскипятить удалось. Пара глотков, снегоступы на ноги — и в путь.
Дорога заняла куда больше времени, чем он рассчитывал. Больше часа. И это — для тренированного мага-целителя. Хорошо, снегоступы догадался сохранить, когда по дороге через болото вещи выкидывал. Иначе бы до вечера не добрался.
Но и так немного опоздал. Все кадеты уже были на построении на площадке внутри деревянной крепости. Хорошо хоть, ворота не были закрыты, и Петя пристроился у створки, приводя в порядок свой внешний вид и, одновременно, наблюдая за происходящем внутри.
А там перед строем с важным видом прохаживался Левашов:
— Строиться по росту на третий год, я смотрю, вы научились. Только Буйнов и Струве опять что-то в ряду выпадают. Поменялись местами, быстро!
— Петр Фомич, вы нас на каждом построении переставляете то так, то этак.
— Что?! Я вам еще на самом первом построении что сказал?! Что молчать, когда не было команды рты открывать, мы вас научим. Думал, научились. Оказалось, только на плацу в Академии вы все такие ученые да умные, а как в лес выехали, так все забыли?! Теперь будете ближайшую неделю в зверинце с химерами разговаривать. Повторять забытое. А заодно клетки чистить. В наряде. Ручками. Лично проверю.
Левашов оглядел притихшую шеренгу и продолжил:
— Расслабились вы тут. Решили, что результаты этой практики на получении перстня не повлияют. Но не забывайте, семестр только начался, времени много, как и возможности проявить себя на работах во благо Академии. А я вам в этом помогу, — Небольшая пауза: — Думал я, что по итогам этой практики, все наряды до конца обучения будут распределены. Но вы задания худо-бедно выполнили. Крепостицу построили, до лагеря через лес добрались. Почти все. Но что-то я среди вас не вижу нашего главного орденоносца Птахина. Значит, будет кому на кухне и в оранжерее отрабатывать. В особом порядке.
Что-то эта ситуация Пете напомнила вручение аттестатов в его вечерней школе. Как и тогда, он дождался, пока куратор не переведет взгляд в другой конец строя, быстро выскочил из-за створки ворот (в школе — из-за двери) и пристроился к шеренге с другой стороны:
— Ваше высокоблагородие! Я здесь.
Левашов резко обернулся и даже чуть вздрогнул, найдя Петю взглядом. Но тут же заулыбался:
— Жаль, а я уже думал, что есть у нас доброволец на дежурства до конца обучения. Или вы все-таки доброволец?
Петя промолчал, но всем своим видом изобразил недоумение.
— Значит, все-таки нет. Смотрю, вы так спешили, что снегоступы прямо в воротах оставили. Непорядок. И по росту встать не подумали. За аналогичную провинность я Буйнову со Струве неделю дежурств назначил. Но вы совсем уж далеко от своего места встали. Так что вам — две недели будет. На кухне. Заодно отогреетесь и отъедитесь после похода. А то что-то вы похудели и вид имеете замерзший.
Насчет «замерзшего вида» куратор пошутил. После пробежки по лесу от Пети, можно сказать, пар шел, но не спорить же. Хорошо, что две недели, а не четыре месяца до конца обучения. Или даже пять? Хотя, нет. Птахин — маг жизни, так что его до выдачи перстня должны сюда еще раз послать, вырубленный лес восстанавливать. Так что четыре месяца — максимум. Но, все равно, много. Хорошо, что пронесло.
Левашов тем временем продолжил:
— Сейчас — завтрак. До полудня готовитесь. Разделение на команды «Защитники» и «Атакующие»…
После чего стал перечислять фамилии. Атакующих было почти вдвое больше, чем защитников, двадцать два против двенадцати. Петя попал в число последних.
— Командиры отрядов — Волохов и Павлова. Оставшееся время потратьте на планирование тактики. Вопросы?
Вопросов у Пети не было, но он решил, что молчание будет не в его пользу:
— Шаман Ульратачи отсутствует. Вы его передо мной у леса высаживали.
Левашов скривился:
— Не мой курс. Пусть о нем у начальства голова болит.
Неужели так и оставят? Да нет, не может быть. Просто Левашов хочет всю программу практики (или правильнее сказать «учений»?) реализовать,