Машина тронулась, и Арик понял, что влип. Чтобы убедиться в ужасной догадке, он дернул ручку. Дверь машины была заблокирована. Шофер отсутствовал. Автомобиль ехал сам. Медленно и неуверенно, но в правильном направлении. Именно в том направлении, в котором Аркадию Давидовичу меньше всего хотелось бы ехать.
— Чего задергался? — спросила Мира. — Разве самое страшное в твоей жизни не позади? Разве с тобой уже не случилось то, чего ты боялся больше смерти, и ради чего бежал за границу?
— Что ты от меня хочешь? — спросил Арик, но ответа не получил.
Оказавшись в квартире отца, Арик сам напал на графиню.
— Тебе известно, что я огранкой бриллиантов не занимаюсь? Я вообще завязал с огранкой. Только продажа, консультация и оценка, если тебя устроит… Я не дядя Давид. Сказал «нет», значит, «нет»!
— Конечно, — согласилась Мира, озирая бардак, оставленный постояльцами. — Ты не дядя Давид. С ним я еще церемонилась, имея в виду его мягкий характер, а тебя-то я без проблем обломаю. Не сомневайся, — она оторвала кусок обвисших обоев и улыбнулась. — Узнаешь свою детскую? Старые обои с паровозиками. Вот они… Даже краски не поблекли. Помнишь, как нас английскому учили? У тебя была игра с картинками и словами… если правильное слово приложить к нужной картинке, зажигалась подсветка. Помнишь, как ты шпаргалки рисовал на обоях?
— Что ты от меня хочешь? — повторил вопрос Арик.
— А медведей своих любимых куда подевал? Миню и Лёву? Ну, Лёва, — потому что был желтый и ревел как лев, а Миня-то почему?
— Потому что «ш» не выговаривал, — ответил Арик. — И все-таки, что тебе надо?
— Мне надо, чтобы ты сделал ремонт и поменял замок в мастерской, — сказала графиня. — А я позвоню Машеньке и скажу, что она может вернуться на работу.
— Она не вернется. Я думал продать прислугу вместе с квартирой, но она не захотела работать там, где убили папу.
— Ладно, — согласилась графиня. — Одолжу тебе на время Густава. До тех пор, пока Машенька не одумается. Он наведет здесь порядок, и все расставит по местам.
— Вообще-то, я собирался вернуться в Америку.
— Вообще-то, Густав для тебя слишком жирное одолжение, — рассудила графиня, — мог бы и сам заняться уборкой. Но раз уж я виновата…
— И все-таки, что ты от меня хочешь?
— Не продавай инструменты отца ни за какие деньги, никого не пускай в его мастерскую и еще… Сходи на завод. Там у дяди Давида в кабинете до сих пор стоит твой портрет. Он всем рассказывал, что ты необыкновенно способный мальчик и когда-нибудь вернешься в Москву, чтобы заниматься делом.
— И что?
— Ничего. Я рада, что твой отец оказался прав.
Глава 8
Следующий визит графини в квартиру Кушнира застал Аркадия Давидовича в том же отвратительном настроении и полной неопределенности относительно будущего. Наследник сидел в отцовском кресле, засланном целлофановой пленкой, и созерцал, как валик с краской мечется по стене.
— Густав, отдохни! — приказала Мира и выставила бутылку водки на стол.
Валик шлепнулся в краску, бутылка оторвалась от стола, и скрылась в коридоре.
— Вчера он отдыхал, позавчера отдыхал… — проворчал Арик, — украл бутылку, которую я упаковал на отъезд, напился до красного носа и спал в кабинете отца.
— Зато побелил тебе все потолки. Мог бы сам проставиться за работу.
— Забирай своего работника, — фыркнул Арик. — Я фирму найму. Фирменных работяг, по крайней мере, видно. Кстати, Маша звонила.
— Одумалась?
— Слушай, откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь все за всех? И то, что я квартиру не продам, и то, что работать на тебя соглашусь? Хотя… собственно говоря, я до сих пор не понял, чем могу быть полезен. Я не знаю, могу ли вообще быть полезным кому-нибудь в этой жизни. Хоть здесь, хоть там…
— Ты разумный человек, Арик.
— Я еще не принял решения. Я только начал ремонт. Обои, опять-таки, с паровозиками… Дрянь ты, Мирка! Всегда была дрянью, и жизнь тебя не исправила. Я просто подумал… Бедная квартира! До нас в ней никто не жил. Дед вселился сюда, когда дом построили. Отец вырос здесь… на кожаном диване, на котором спит твой пьяный слуга. Придут незнакомые алкоголики и ворюги, тоже будут здесь спать… пиво пить в кабинете отца, блевать на пол, по которому я в детстве на четвереньках ползал…
— Ты уже принял решение, — заверила товарища Мирослава, — и это решение верное.
— Мне наплевать.
— Пойду, попрошу Густава не спать на диване дяди Давида, — предупредила графиня и оставила Арика наедине с печалью и с сумкой, в которой без умолку трещал телефон.
Мирослава ушла и пропала среди сдвинутых шкафов и коробок. Телефон продолжал трещать, пока не вывел наследника из себя.
— Да! — сказал он в трубку и сейчас же пожалел об этом. — Мира!!! Подойди…
— Меня нет! — раздался голос из кабинета.
— Я сказал, что ты есть. Извини, красотка, — виноватая физиономия Арика появилась из коридора, — это следователь. Я не хотел. Тот самый Карась, что допрашивал меня по поводу зомби.
— Черт тебя дернул взять трубку!
— Извини, — виноватый Аркадий Давидович вернулся к не докрашенной стенке и даже поднял валик из ванночки с краской, но тут же положил обратно.
— Здравствуй, Валера, — ответила графиня и прикрыла дверь. — Рада слышать тебя.
— Взаимно, — приветствовал графиню Карась. — Думаю, что увидеть меня ты будешь рада вдвойне. Машина ждет тебя у подъезда.
— Выследил…
— Такая работа, Мирослава. Чрезвычайные обстоятельства заставляют идти на крайние мере. Я решил, что тебе будет интересно узнать, кто пришел за стрелком.
— Нет! — воскликнула Мира. — Не может быть! Кто пришел? Родственник?
— Я задержал пришедшего, чтобы ты могла сама на него взглянуть. Точнее, он согласился здесь задержаться.
— Валера, это может быть опасно! Не факт, что он человек.
— Разве я сказал, что он человек? Кем бы ни было задержанное мною существо, оно хочет с тобой пообщаться. Теперь мы оба приглашаем тебя, Мирослава…
— Блефуешь?..
— Тот, кто ждет тебя в моем кабинете, коротает время за чтением книг о друидах и просит тебе передать, чтобы ты не заблуждалась на его счет. Он десять лет прожил в Лондоне, и прекрасно знает британские дороги.
— Вот как… И как оно выглядит?
— Не надо бояться. Спускайся вниз, садись в машину…
— Я никогда ничего не боюсь, — ответила Мира и прервала связь.
— Что такое? — разволновался Арик.
— Мне конец, — произнесла графиня и подошла к окну. — Видишь черную Волгу? Арик, мне придется к нему поехать. Если вдруг не вернусь… в моей сумке конверт, на нем телефон Жени. Попросишь его отвезти письмо Натану Валерьяновичу. Он знает, куда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});