— Пока нет. У нас же в основном ксерокопии, — доложил Федор. — Только несколько оригинальных бумаг… А вы откуда узнали?
— Я здесь как раз по делу физиков, — сообщила графиня, открыла сумочку и убедилась, что синяя кнопка горит.
— Вы принесли материалы?
— Нет, я поймала преступника. Передайте шефу, что в квартире Кушнира заперт убийца. Надо бы его забрать и посадить куда-нибудь понадежнее.
— Убийца Кушнира? — не поверил Федор и выскочил из-за стола. — Я сейчас же позвоню Валерию Петровичу, — пообещал он. — Он сейчас же приедет. А вы… подождете его? У вас есть время? Кофе хотите?
— Хочу, — неожиданно ответила графиня и улыбнулась. — И рюмочку коньяка для моего слуги, если можно.
— Я мигом! — воскликнул Федор и выпорхнул за дверь, а когда вернулся, графини Виноградовой в кабинете не оказалось.
Вечером в квартиру Кушнира постучали.
— Откройте, — сказал уверенный голос и развернул у дверного глазка удостоверение в красной обложке. Арик смог прочитать половину фамилии, должность, а также название организации, выдавшей грозную корочку.
Арик прочел и похолодел. Именно этого зрелища в дверном глазке всю жизнь боялся его покойный отец. Именно такой визит некогда оборвал блестящую карьеру деда, служившего еще императору. Именно этот страх он генетически впитал вместе с наследственным ремеслом и такой же наследственной склонностью к законопослушанию. Но, вместо того, чтобы принять неизбежное, Арик Кушнир произнес речь на английском языке, подражая булькающему, надменному американскому диалекту, на котором общались с ним коренные жители. Арик сообщил обладателю удостоверения, что он есть иностранный гражданин и знает свои права; что без представителя посольства общаться ни с кем не намерен, и дверь откроет только для того, чтобы выйти из квартиры, сесть в такси и проследовать в аэропорт.
Валерий Петрович диалекту не поверил и обратился к бывшему соотечественнику по-русски:
— Дверь открой, мужик! Посмотри, что на площадке у тебя творится!
— Не понравится — закроешь, — робко добавил Федор.
Арик Кушнир прекрасно знал, что творится у него на площадке, поэтому стойко держал осаду.
— Что поделать, — вздохнул капитан Карась, — Вызывай автобус, Федя. Будем забирать всех.
В тот день ни один разумный житель подъезда не покинул квартиры. Непрошеные постояльцы никуда не ушли, они рассредоточились по этажам: сидели на лестнице большими и малыми группами, катались на лифте, гадили и ловили эхо в шахте мусоропровода.
— …Автобус и ОМОН на всякий пожарный случай, — уточнил Валерий Петрович.
Ночное дежурство в рабочем кабинете капитана Карася сменялось ночными допросами. Одна неприятная информация следовала за другой. Сорок один невменяемый мужик без документов и один психованный американский гражданин довели капитана до того, что тот уснул за рабочим столом, и был разбужен глубоко за полночь, когда невменяемых мужиков стало сорок. Охранник доложил, что «искатель французов» неизвестным способом покинул камеру, продолжил свои поиски на пустых этажах и сгинул совсем.
— Все нормально. Объявится, — сказал капитан и распорядился пересчитывать задержанных через каждые полчаса, но неприятности не позволили ему уснуть. Бледнее полотна, Федор возник у стола начальника с папкой в руке. «Сотник 1910 год», — прочел капитан на папке, и сон как рукой сняло.
— Что еще?
— Валерий Петрович, — обратился Федор к начальнику, — что вы хранили в этой подшивке?
— Отчеты Лепешевского… Ты хочешь сказать, что документы пропали?
— М… М… — начал заикаться Федор. — Может, они тоже объявятся?
— Там были письма… темные ксероксные листы с шифрованным текстом, — Карась выхватил папку из рук помощника. На стол посыпались протоколы допросов свидетелей в аэропорту, никакого отношения к отчетам Лепешевского не имеющие.
— М… Мирослава, — выдавил из себя помощник.
— Так, — от ярости Валерий Петрович выпучил глаза, — хорошенькое дело!
— Виноват, товарищ капитан…
— Виноват… Я тебе запретил принимать людей по делу физиков без моего разрешения! Запретил или нет?
— Я не знал, что она из них! — оправдывался Федор. — Она сказала, что ваша знакомая, что знает, где вы, что хочет помочь.
— Черт бы тебя подрал! Всех Виноградовых Мирослав… мне на стол… с телефонами и домашними адресами… Немедленно!
— Слушаюсь, Валерий Петрович!
— Стой! — Федор затормозил у порога. — Найдешь — держись от нее подальше, встретишь — не подходи. Заговорит — заткни уши!
— Слушаюсь, — повторил Федор, вылетел в коридор и помчался среди ночи мимо запертых кабинетов в неясном направлении с неопределенной целью.
Оставшись один на один с проблемой, капитан задумался. Чем может грозить подобная утечка информации? В формулах и шифровках, оставленных профессором Лепешевским после экспедиции по Уральским пещерам, сам Лепешевский не смыслил ни черта, откуда взял — не признался. Тем не менее, верный ассистент хранил бумаги, как сокровище. Валерий Петрович не рискнул показать их физикам, проверенным и надежным. А распущенная девица, любительница виски из горла, глазом не моргнув, отнесет их прямо к Боровскому.
Волосы встали дыбом на макушке Валерия Петровича, он трижды себя проклял, что не проконсультировался с Ларионовым… что не сдал материалы перед отъездом в Лондон, что доверил эту работу бестолковому Федору именно в тот день, когда Мирославе пришло в голову сдать убийцу. В такую длинную цепь совпадений капитану верилось туго.
«Или все потихонечку обойдется, — решил он, — или трибунал». Он схватил со стола трубку звонящего телефона и рявкнул в нее… Валерий Петрович был уверен, что Федора понесло на новые приключения или, того хуже, раздавило под тяжестью миллиарда адресов девиц с искомым именем и фамилией.
— Валера, привет! — ответил приятный женский голос. — С учетом пикантных обстоятельств нашего знакомства, я буду на «ты». Не возражаешь?
— Кто это? — удивился Валерий Петрович.
— Мирослава. Если помнишь такую.
— Мирослава? — капитан не поверил правому уху и приложил трубку к левому.
— Вспомнил?
— Ну, как же… Разве можно забыть… — ответил он и потянулся к столу, за которым сидел убежавший помощник. Стол был пуст. Валерий Петрович привстал, чтобы догнать Федора в коридоре, но шнур не подпустил его к двери. — Приятно слышать, Мира. Не ожидал…
— Ну, уж скажешь, не ожидал…
— Надеялся…
— Уже ближе к теме.
— Как поживаете, Мирослава? То есть, как поживаешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});