– Писать. Я хочу в туалет, – говорю первое, что приходит на ум. И это тоже правда.
– М-да… тяжелый случай, Елена Петровна, – перекатывается на бок.
– Не обижайся, пожалуйста, но меня воспитывали… по-другому, – улыбаясь, произношу я и, сама того не ожидая, тяну руку к Демьяну. Поглаживаю его чуть колючую щеку. – Не говорю, что мое воспитание было идеальным, но восемнадцать, а по факту больше лет, просто так не могут выветриться в одночасье. В общем, секс…
– Только после свадьбы, – усмехаясь, произносит Демьян. Мне же становится неприятно от его открытой издевки. Убираю ладонь от его лица и пытаюсь встать, прикрыв рукой грудь. – Твою мать, только не говори, что твои родители подложили тебя целкой сорокалетнему уважаемому гондону и твой первый трах был в брачную ночь. Ой, пардон, девственницей уважаемому адвокату? Да ну, серьезно?! – хватает меня за свободную ладонь.
– Отстань, – одергиваю руку и неуклюже встаю с кровати. Ищу глазами платье и быстро натягиваю его на себя, отвернувшись к Демьяну спиной.
– Лен?
– Я реально хочу в туалет. Позвони своему дедушке, пусть отопрет дверь. Да и в принципе отсюда надо выбираться, – всматриваюсь в малюсенькое окошко. Столько снега я, пожалуй, видела только на картинках.
– Лен? – вновь зовет меня Демьян.
– Ты угадал, все?! – несдержанно бросаю я.
– Я вообще хотел сказать, что мой мобильник разрядился, а ответ на свой вопрос я и так знаю.
– Ну раз твой разрядился, так позвони с моего, – ищу взглядом свою сумку. Достаю оттуда телефон и столбенею, осознав, что сейчас полвторого дня. – О, Боже! Я думала сейчас девять, ну максимум десять! У моей собаки сто процентов закончилась вода! Она может умереть от обезвоживания!
– Не ссы, они могут прожить без воды два-три дня. Сто пудов, – берет из моих рук телефон. – Сейчас спасем твою Фелейку и мою Люську. А вот телефон «Гитлера» я не знаю, поэтому его придется ждать.
Мельком наблюдаю за тем, как Демьян переодевается с помощью одной руки, второй кому-то дозванивается.
– У меня просьба на миллион баксов, помнишь стерву, которую ты послал в жопу за ее дотошность? – Царев прислушивается к собеседнику, улыбаясь в тридцать два зуба. – Да, да, в той стремной юбке, она самая, для которой я попросил вип-номер. Слушай, у нас тут прям беда бедой, ее маленькая шавка осталась одна в номере, голодная, обезвоженная и крайне несчастная. Дабы ее хозяйку не посадили за жестокое обращение с животными, покорми и напои псинку, пожалуйста. Елена Петровна не против, чтобы зашли к ней в номер. Да? – протягивает мне трубку.
– Не против, – еле проговариваю я, осознавая слова Демьяна.
– И мою Люську тоже. Мерси, Олежка, – кладет трубку и подает ее мне. – Вот видишь, все гуд, Елена Петровна. Главное – не искать проблем там, где их нет. «Гитлера» ждем. К обеду он точно должен явиться.
– Кто такой этот… Олег?
– Мой сводный брат. Он владелец санатория.
– И ты попросил у него для меня вип-номер?
– Точно, – спокойно произносит Демьян, надевая ботинки. Подходит к двери и начинает по ней барабанить.
– И зачем тебе соседство с дотошной стервой в убогой юбке?
– Как это зачем? Понравилась ты мне, Елена Петровна. Хотел, чтобы ты была рядом.
– Ты странный, Демьян.
– Не страннее тебя.
– Это все случилось из-за тебя, – обвожу взглядом комнату. – Моя жизнь четко распланирована и вот такого в ней быть не должно. Если бы не твой дурацкий поход в клуб – ничего бы этого не было!
– Ну да, ну да, я во всем виноват, а ты дева полуневинная. Я в тебя так, для справки, бухло не заливал, сама хотела. А вообще ты так не переживай, вернешься в санаторий и будешь искать своего суженого. Найдешь в итоге Вовку интеллигента и будешь трахаться с ним по расписанию при выключенном свете и непременно под одеяльцем для рождения деточки. Все по плану.
– Какой же ты…
– Самый красивый и лучший мужик на свете.
– Подарю тебе на новый год губозакаточную машинку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Жду с нетерпением, – плюхается на кровать, а я стою как дура, мечтая о фаянсовом товарище.
Еще минут десять я хожу из угла в угол. Сил больше терпеть – нет.
– Мне реально нужно в уборную, – спустя еще несколько минут произношу я. – Что мне делать?
– Гоу в ведро, – как ни в чем не бывало бросает Демьян.
– Я так не могу.
– А что такое? Принцессы не писают в ведра?
– Просто… ты это стоя делал, вам удобно, а я как?
– Ты что никогда не мочилась в ведро или в лесу?
– Нет.
– Научить?
– Нет, конечно.
– Тогда не трахай мне мозги. Либо в ведро, либо под себя. Хотя, есть еще один вариант.
– Какой? – с надеждой в голосе интересуюсь я.
– В сумку. Она все равно уже видала твою несвежую ступню. Да и чего жалеть китайскую подделку.
– Во-первых, мои ноги – очень даже свежие.
– Ага, вчерашнего привоза.
– Во-вторых, – продолжаю я, не взирая на его слова. – Это кожаная фирменная сумка.
– Ну да, ну да. Это подделка, Лена.
– Нет!
– Да, – уверенно произносит Демьян, вставая с кровати. Подходит к небольшой тумбе и достает оттуда коробок спичек. Кидает прямо в меня. – Проверяй.
– Да, пожалуйста, она не загорится, ибо это качественная кожа.
Не раздумывая, зажигаю спичку, и подношу ее к сумке. Победоносно улыбаясь, перевожу взгляд на Демьяна.
– Съел?
– Ну разве что только надкусил. Ленок, тут и без того мало кислорода, ты бы, лапочка, его еще больше не жгла.
– В смысле?
– У тебя сумка горит, бестолочь, – усмехаясь, произносит Демьян, выхватывая из моих рук… китайскую подделку. Да как так?! – Так что смело можешь писать в нее, если не нравится ведро.
– Да иди ты!
– В том, что сумка подделка я тоже виноват?!
– Отстань от меня!
– Да я еще толком и не приставал.
Закрываю глаза и усаживаюсь на кровать. Жду еще минут десять, а потом у меня начинает сводить низ живота. Мне безумно хочется в туалет.
– Лен, лучше шумно помочиться в ведро, чем под себя. Я отвернусь и включу музыку, чтобы тебя не слышать, если ты так стесняешься. Давай?
Действительно – лучше так, как сказал Царев. Беру мобильник и протягиваю его Демьяну.
– Интернет здесь не работает, но в загрузках что-то есть.
– Не ссы, найду что-нибудь. Ну в смысле, писай, писай. Расслабься.
Собравшись с силами, подхожу к ведру и стопорюсь, ловя мертвецкую тишину. Как на казнь иду, ей–Богу. Поворачиваюсь к отвернувшемуся к стене Демьяну.
– Где музыка?
– Сейчас, сейчас, подбираю подходящую.
Закрываю глаза и считаю до десяти. На пятой секунде заиграла любимая мелодия, но… не в такой же момент.
– Бетховен, серьезно?
– Ну всякие Бахи, Моцарты еще хуже. Бетховен как-то роднее. Елена Петровна, давай быстрее.
Ладно, была не была. Оглянувшись еще раз и убедившись, что Демьян на меня не смотрит, под великолепную музыку я делаю сей важное дело. Боже, как немного нужно человеку для счастья. Хорошо… ровно до тех пор, пока резко не открылась дверь. Глядя в лицо «Гитлера», кажется, я захотела снова в туалет, только уже не по-маленькому…
***
Всю дорогу до санатория в голове – только Бетховен. Теперь я ненавижу «Лунную сонату». А перед глазами – «Гитлер»… Удивительно, как он вообще согласился нас отвезти в санаторий, да еще и дать мне валенки с перчатками. Возможно, рассматривает в недалеком будущем мое тело на органы. Сейчас, прокручивая все в голове, я согласна заснуть и не проснуться.
– Лен, ну хватит грузиться.
– Лучше не обращайся ко мне до нового года. Мне нужно остыть и обо всем забыть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– А я хотел сходить сегодня куда-нибудь вечером.
– Видал? – тычу ему фигу в лицо.
– И все-таки я вижу прогресс. Ну ладно, завтра гульнем. Спи, так уж и быть, сегодня одна. Расковыряем позже твою зарубцевавшуюся вавку.