тут Матвей Егорыч. Борьку увидел, говорит, там драка. Похоже, твоего бьют. Ну, Борька как был, с лестницей, уже к клубу бросился. И мы тоже. Драка ведь.
— Что? В морду дать не терпелось? — Участковый наклонился вперёд, почти распластавшись грудью на столе.
— Да ты что, Ефим Петрович, исключительно чтоб разнимать. — Тут же вмешался дед Мотя.
У меня, если честно, было ощущение, участкового сейчас хватит удар. Но прежде, чем его хватит удар, он все таки не содержится и оторвет мне голову. Потому что на меня, из всех присутствующих, он смотрел с особым выражением.
По сути, приблизительно, все так и вышло. Когда мы с Федькой сцепились, Борис, ворочавший мебель в поисках Лидочкиного любовника, услышал. Рванул наверх, но на нём повисла бухгалтерша, которая голосила не своим голосом.
Мы сообразили, дело пахнет писюнами. Кинулись к окну. Я глянул, яблоня и правда близко. Вообще, если что, выбор был не особо большой. Упадем мы с дерева или нет, большой вопрос. А вот тот факт, что Борька оторвёт нам яйца — вопросов вообще не вызывал. Так что думали мы недолго.
Борис, сообразив, что жертва, даже две, уходят, реально сломал каким-то образом лестницу. Не знаю, может, об голову себе бил, там все равно ума не особо много. И бросился нас догонять с этим сомнительным орудием. Лидочка, идиотка, блин… бежала следом, продолжая голосить. Естественно, все соседи повыскакивали на улицу. А там ещё у клуба драка. Дед Мотя только на улице появился, заорал Борьке, типа, местные его друга мордуют. Знал, наверное, что друг для этого психа важнее чем репутация Лидки.
Ну, а тут уж мы с Андрюхой и Федькой подключились. Все-таки, "своих" же там били.
Только бабы, которые особо умные, догадались разбудить участкового. Потому что таких масштабных драк у них, походу, прежде не бывало. Тем более, когда вообще не понятно, кто, кого и за что.
Ну а вот уже Ефим Петрович остановил всю эту ночную тусовку. Кстати, остановил в пять минут. Реально. Правда, когда стал выяснять на месте, что вообще за херня происходит, мужики указали на деда Мотю. Мол, он сказал, мы и поверили. Тут ещё Лидочкины соседи…
— Время — четыре утра. — Ефим Петрович провел рукой по волосам. — Четыре, етишь твою мать, утра. А я опять с вами. Механика пришлось опрашивать, ему уезжать надо было. Вас сюда тащить. А по чьей вине? А? По чьей?
Данная фраза, так понимаю, предназначалась мне, Андрюхе и Матвею Егорычу.
— Так иди отдыхать. — Дед Мотя наклонился вперёд и заглянул своему товарищу в лицо.
А они реально были товарищи. Это я теперь понял на сто процентов. Даже, наверное, друзья. Потому как в любом другом случае, разговор сложился бы иначе. Это факт. Конечно, участковый прекрасно понял, что произошло на самом деле. И у Лидочки в доме, в том числе. Может, не в курсе про Наташку, это, да. Но он ведь знает, что Лютик к себе кроме зоотехника подпускал только Федьку. И прекрасно понимает, не мог никто в колхозе бросить быка без присмотра. Настолько без присмотра, что он сбежал.
Уверен, насчёт часов Ефим Петрович тоже вкурил. Просто решил, наверное, будто мы с Федором бухгалтершу не поделили. Хотя, все село в курсе, что Федька за Наташкой ухаживает. Короче, если бы не дед Мотя, думаю хреново пришлось бы нам всем. А мне и Федьке втройне.
Ефим Петрович посмотрел в окно, за которым уже светало, потом открыл ящик стола и протянул мне те самые часы.
— На. Не взял при прошлой встрече. Да и я забыл. Смотри, больше не разбрасывай. Но если что, теперь каждый раз, когда где-то случайно найду твои вещи, знаю с кого спросить.
При этом он на Федьку не смотрел, но тот прекрасно понял о чем речь.
— Значит так…Все сейчас подробно пишите, как, где и для какой цели оказались. А ты , — Участковый посмотрел на Егорыча, — Пишешь, каким это чудесным образом тебе померещилась драка. И все с завтрашнего дня — на исправительные работы.
— Да ты что, гражданин начальник! У меня же сезон! Самая пора, ты знаешь. — Борька вскочил с места, но к участковому ближе подходить не стал.
— Я все сказал! — Ефим Петрович стукнул кулаком по столешнице. — Есть другой вариант. Но он тебе, Борис, точно не понравится. Так что, исправительные работы. На благо общества и родного колхоза. Утром сообщу, какие конкретно.
Следующий час мы добросовестно расписывали те версии, которые рассказали участковому. Иногда тихо переговариваясь, чтоб совпадали детали. После чего, Ефим Петрович выпроводил нас на улицу.
Я вышел на порог сельсовета, ожидая, пока появится Федька. Хотелось сказать пару слов.
— Ну? — Федор понял сразу, о чем пойдет речь.
— Короче слушай сюда, Отелло. Прекращай. Усек? Она — взрослый человек и сама разберётся, кто ей нужен. Будешь продолжать в том же духе, расскажу ей, что сегодня было. Где ты шляешься и в чем причина произошедшего. Ясно?
— Ясно. — Федька смачно сплюнул на землю, обошел меня и направился к дороге.
Имени не называли ни я, ни он, но оба поняли, что разговор о Наташке.
Бориса ждал тот самый товарищ. Он дремал на мотоцикле, периодически падая головой на грудь.
— Ещё раз к Лидке сунешься... — Борька посмотрел на меня со значением. Чтоб я точно понял.
— Ни в коем случае! Отвечаю.
Ясное дело, после всего этого, на хрен мне нужна Лидочка. Пока мы с Федькой катались по грязному чердаку, он всё-таки успел сказать, что бухгалтерша изначально вроде на самом деле увлеклась мной. И что надо было мне, дураку, на ней остановится. Но вот уж точно я к Лидочке больше не сунусь. Увлеклась? Молодец. Но мне такая история даром не нужна.
— Что, Жорик... — Андрюха посмотрел в сторону где был дом, — Пошли сдаваться. Сейчас нам батя все популярно объяснит. И за жизнь, и за поведение. Гораздо подробнее, чем участковый.
Глава 10: О депрессии, пользе труда и деде Вовке.
Удивительное дело, но очередная увлекательная ночь, сто́ившая деревне и участковому нервов, нам, на самом деле, особо не сто́ила ничего. Серьезно. Это было неожиданно.
Даже дядька не догнал. Он бежал, конечно. Долго. Быстро. С ремнем. Все, как положено. Матерился на бегу так, что из калитки выглянула растрёпанная Ольга Ивановна. Она, походу,