После этого Грейс-Энн навестила некоторых из самых малоимущих прихожан своего отца и наняла женщин, которые закончат ее варежки и шарфы, а их мужьям и сыновьям заказала выстругать волчки и деревянных животных для всех детей из воскресной школы.
Последней остановкой стал шляпный магазин. Пруденс схватила соломенную шляпку с бледно-желтыми лентами, как раз то, что нужно для ее нового платья. Грейс-Энн знала, что она не отстанет от нее, пока и эта шляпка тоже не присоединится к груде пакетов, заполнивших тележку с пони. Пру была эгоистичной, избалованной девицей, но все же она была сестрой Грейс-Энн. И, конечно же, она тоже заслужила немного радостных моментов в своей жизни. Грейс-Энн была счастлива обеспечить ее этими моментами. Она стала еще счастливее, когда нашла черную атласную шляпку с подкладкой цвета лаванды и розетками из лент, оказавшейся, бесспорно, самой красивой шляпкой, из всех, которые она носила после замужества. И не важно, что шляпка была черной – зато она будет сочетаться с ее новым, отороченным кружевом черным платьем из тончайшей мериносовой шерсти. Да и с бархатным, отделанным атласными лентами, платьем тоже. В этой шляпке щеки Грейс-Энн казались розовыми, а глаза засияли ярче. Или, может быть, все это появилось после того, как она подумала, понравится ли шляпка его светлости.
Все это глупость за рамками дозволенного, сказала она себе. У нее нет права думать о таких вещах, учитывая, что ее муж скончался меньше полугода назад. И определенно не стоит думать о таком закоренелом повесе, как Уэр. Он находится вне пределов ее досягаемости, напомнила себе Грейс-Энн, и, кроме того, имеет намного больший опыт, чем она. Что бы там ни было, но вдова не должна позволять недавно установившимся между ними дружеским отношениям закрыть ей глаза на его властную натуру. Точно так же, как она только что примеряла бархатный ток, а затем купила черную атласную шляпку, его светлость может передумать насчет Уилли. Точно так же, как Грейс-Энн решила, что она хочет, а затем приобрела все это, так и Уэр может заполучить все, что пожелает, включая ее сына. Власть, которая пришла к Грейс-Энн со средствами в кармане была для нее новой, оказалась счастливым даром; но она никогда не должна забывать, что Уэр считает, что подобная власть положена ему по праву рождения. Тем не менее, как замечательно было выглядеть презентабельной. И, может быть, в следующем месяце она купит себе ток.
Последние дни перед Рождеством летели слишком быстро, со всеми новыми идеями, которые Грейс-Энн хотела реализовать: сходить за покупками и на примерки, нанять новых слуг для дома викария и к тому же купить несколько предметов обстановки, с тем, чтобы дом выглядел респектабельно, если не празднично. Ее отец ворчал, но сумел где-то отыскать средства для своей доли расходов – вероятно, в том же месте, где викарий хранил почтение к своему благородному покровителю.
На следующий день Уэр приехал верхом на огромном чалом жеребце и по очереди прокатил каждого из мальчиков, посадив их перед собой, в то время как Грейс-Энн стояла, ломая руки, перед дверью дома викария. Дети были в восторге и кричали: «Быстрее, Колли, быстрее». Если бы лошадь мчалась еще быстрее, то у Грейс-Энн случился бы сердечный приступ. А Уэр улыбался так же широко, как и мальчики.
Позднее он все еще улыбался, даже после того, как побеседовал с Беквитом в кабинете. Грейс-Энн не могла слышать, о чем они говорили, из-за воплей Уилли и Леса, скакавших на игрушечных лошадках, которые привез Уэр, но ее общение с викарием сделалось после этого намного легче. Не приятнее, а просто легче.
Другим облегчением обязанностей Грейс-Энн стало то, что Пруденс, к ее удивлению, предложила взять на себя репетиции хора. Так как это был первый и единственный бескорыстный поступок сестры, который Грейс-Энн только могла припомнить, то она немедленно встревожилась. Грейс-Энн заподозрила, что красивый тенор Лайама Халлорана мог иметь какое-то отношение к привязанности Пруденс к хору. А его привлекательная внешность и восхищение девушкой в зеленых глазах могли оказать еще большее влияние на это дело.
Учитывая, что поблизости не было католической часовни, Лайаму приходилось посещать церковь Уэрфилда.
– Без сомнения, это один и тот же Бог, несмотря на имя на двери, – заявил Лайам, и добавил: – Господи, разве не все мы дети Бога, так или иначе? – Даже викарий Беквит не мог запретить входить в церковь тому, кто хотел помолиться, особенно когда он приходил туда в компании второй по влиянию семьи в округе. Сквайр Макстон исправно жертвовал на приход, а его жена являлась одной из ведущих благотворительниц общины. К несчастью, миссис Макстон любила музыку. Ее переливчатое сопрано настояло на том, что хору нужен Халлоран.
Но что хору не было нужно, так это Пру, которая строила глазки симпатичному ирландцу за спиной у викария, но именно это происходило каждое воскресенье, пока Грейс-Энн не взяла на себя обязанности руководителя и настояла на соблюдении приличий. Она предположила, что сейчас должна не спускать глаз с бойкой сестрицы, чтобы позже уберечь ее от разбитого сердца, ведь Лайам все равно уедет через месяц-другой. Пру достаточно скоро избавится от своего увлечения. Кроме того, Лайам и Пру не были ее главной проблемой; на первый план вышла замена старых, но заново оторванных обоев в коридоре, где игрушечные лошадки вырвались из-под контроля.
– Ни одного шиллинга из моих денег не уйдет на это, дочь!
– Если бы обои не были такими старыми и потертыми, то они бы не порвались.
– Если бы эти сорванцы обладали бы хотя бы унцией дисциплины, то обои бы не порвались. В самом деле, я могу найти этим лошадкам такое применение, где они принесут наибольшую пользу.
Так что Грейс-Энн погрузила близнецов в тележку, запряженную пони, и отправилась выполнять поручения. Несмотря на множество новых дел, она не могла забросить обычные приходские обязанности. Например, ей все еще нужно было посетить больных. Просто изумительно, какой положительный эффект оказывали визиты Грейс-Энн и ее мальчиков. В самом деле, Мэй Тернер даже соскочила с кровати и выпроводила их за дверь.
– Я чувствую себя намного лучше, миссис Уоррингтон, после этих нескольких минут. Думаю, что отправлюсь навестить брата. Мне придется поторопиться – похоже, что пойдет снег.
Маленькая Летти Браун со сломанной ножкой бросила один взгляд на близнецов и начала скакать на одной ноге по комнате, собирая свои игрушки.
– Вот, я же говорила вам, что она скоро станет ходить, – сказала Грейс-Энн миссис Браун.
А жена пекаря, у которой уже почти подошел срок родов, была так воодушевлена, увидев двух настолько счастливых, здоровых, энергичных маленьких мальчиков, что решила перестать волноваться и немедленно отправилась помогать вниз своему мужу.