Читать интересную книгу О чем он молчит (СИ) - Ставрогина Диана

— Добрый день, — поздоровался он. Спокойно, без присущей многим мужчинам непонятной насупленной мрачности, от которой Лене всегда хотелось раздраженно закатить глаза, но и без приветливости. Холодная вежливость человека, уставшего от мира.

— Добрый, — Лена улыбнулась. — Мы с Юлей как раз закончили.

Ей хотелось поделиться хотя бы каплей светлых эмоций с этим человеком, которому явно пришлось многое пережить. В рассказах Юли любовь к отцу была такой очевидной, что Лена заранее испытывала к нему уважение и обычную человеческую симпатию: в ее профессии неизбежно учишься между строк понимать, какие у ребенка родители.

Юля оказалась рядом с отцом за пару секунд. Не выражая бурных чувств (наверное, присутствие Лены ее сдерживало), она все же встала к нему как можно ближе. Картинным жестом, точно подсмотренном в кино, она представила их друг другу:

— Папа, познакомься: Елена Анатольевна. Елена Анатольевна, это мой папа — Ярослав Сергеевич.

Они кивнули друг другу. Лена краем глаза рассматривала отца и дочь.

Даже с седыми прядями в темных, почти черных волосах Ярослав Сергеевич не был похож на родителя шестнадцатилетнего подростка. Ей показалось, что он не старше Дениса, но точного возраста она не знала и не могла быть уверена, что догадка верна. Мать Юли тоже всегда удивляла ее неожиданно юным обликом. Наверное, Юля была ранним ребенком.

— Мы знакомы, Юлий, — произнес вдруг Ярослав Сергеевич немного насмешливо. — Я же сам тебя сюда водил раньше, забыла?

Юля пожала плечами.

— Мой мозг хранит только важную информацию, пап.

Лена улыбнулась. Ярослав Сергеевич хмыкнул.

Едва они после расчетов, обсуждения дальнейшего расписания и затем прощания ушли, улыбка потерялась на ее ставшим вдруг взволнованным и грустным лице. Для сегодняшнего короткого рабочего дня имелась причина: Лену ждала поездка в ЗАГС за свидетельством о расторжении брака.

Сделав несколько долгих вдохов и медленных выдохов в надежде успокоить начавшееся во всем теле волнение, она, наконец, вышла из студии и замкнула замок. Отдала ключи администратору и попрощалась, прежде чем открыть дверь и ступить на раскаленный городской тротуар.

В середине летнего дня и станция метро, и поезда были непривычно пустынны. Заняв место в вагоне, Лена наслаждалась приятной прохладой и пыталась настроиться на грядущую через тридцать минут встречу с Денисом. Она сама не понимала, зачем согласилась с его предложением прийти в ЗАГС одновременно.

При электронной подаче заявления на развод выдача свидетельств не требовала присутствия обоих супругов, но она и Денис решили явиться вместе. Они не расставались врагами, и казалось странным ничего друг другу не сказать на прощание. Неправильным — не увидеться. Опасным — не поставить точку раз и навсегда.

Почти два месяца, что прошли с момента их разговора, Лена привыкала жить по-другому. Впрочем, не столь многое изменилось, как могло бы, будь их брак классически заурядным. Лена могла спокойно вычеркнуть половину пунктов из огромного списка перемен, характерных для большинства разводящихся.

Она давно проводила дни и — временами — ночи в одиночестве; давно примирилась со знанием о нелюбви; давно начала планировать свою повседневность без Дениса; давно привыкла, что его почти нет рядом, но… Оказалось, что видеть его пару часов в день и не видеть совсем — очень далекие по степени своей мучительности обстоятельства.

Она больше не могла ему что-то рассказать или обсудить; не имела возможности прикоснуться и получить поцелуй. Просыпаясь по ночам, она уже не находила его на другой половине кровати, чтобы обнять и заснуть вновь. Утром, по пути в душ, не улавливала, как прежде, остаточный аромат свежесваренного кофе; в ванной не пахло его гелем для душа и лосьоном для бритья; нигде не было его вещей и не лежали забытыми на диване бумаги.

Жизнь не заканчивалась Денисом Максаковым, но принять действительность, в которой он перестал быть ее мужем, Лена сумела не сразу. Она даже сейчас не знала, удалось ли.

День ото дня ее уверенность в принятом решении только крепла: Денис не любил ее, их брак агонизировал больше года без какой-либо надежды на восстановление, затягивая каждого из них в гнойное болото, выбраться из которого со временем становилось бы все труднее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она поступила правильно. Она избавила и себя, и Дениса от цепи на шее, не позволяющей осмотреться вокруг. Как бы ни было ей больно сейчас, однажды она почувствует, что боль ушла. Любовь же…

Лена не верила, что любовь пройдет. Правда ли настоящая любовь способна умереть или только затихнуть, переродиться в не мешающую жить часть души? Она не могла знать этого наверняка, но была убеждена в другом: любовь далека от трагедии и совершенно точно неравна желанию навечно присвоить другого человека себе. С любовью — в том числе безответной, — вполне можно жить.

Дениса, неподвижно стоявшего у подножия лестницы в ЗАГС, Лена завидела издалека. По старой привычке внутри грудной клетки на секунду дернулось сердце и жаром полыхнула кровь. Вмиг ослабели ноги, но она заставила себя идти вперед.

— Привет! — произнесла она спокойно, зная, что давно наученный справляться с любыми нервными потрясениями и переживаниями голос не подведет ее и сейчас.

— Привет, — ответив, Денис, не прекращая, внимательно рассматривал ее с самым напряженным и обеспокоенным выражением на лице; чем дольше он изучал ее и, вероятно, не находил явных тревожных сигналов, тем менее настороженным становился его взгляд.

После приветствий они, оставаясь на месте, молчали, не находя слов. Денис, которого Лена изучала не менее пристально, чем он ее, пару раз, казалось, порывался что-то сказать, но не решался. Ей отчаянно не нравилось, каким уставшим, скорее даже измотанным он выглядит: темные круги под глазами придавали ему болезненный вид, проступившие на лбу морщины старили его на самом деле вполне молодое лицо.

— Пойдем внутрь? — предложила Лена наконец, решив, что продлению неловкого молчания не облегчить их участь.

Денис кивнул.

Вместе они поднялись по ступенькам и зашли в здание. Лена вдруг почувствовала себя до странного спокойной, будто сам факт посещения ЗАГСа лишил ее последних сомнений. Обманывала ли ее психика, включавшая один из защитных режимов, или она правда приняла свой развод окончательно, Лена не знала; времени для раздумий и изучения собственных переживаний не предоставилось.

Все произошло до неверия быстро: не случилось длинной очереди, проволочек при поиске и выдаче свидетельств о расторжении брака — только сотрудница несколько удивилась, осознав, что они пренебрегли чудесной для многих бывших супругов возможностью раздельного получения документов. Не больше, чем через двадцать минут, Лена и Денис вновь стояли на улице у основания крыльца ЗАГСа, каждый со своей синей бумажкой в руке.

В окружавших здание деревьях с ветки на ветку, задорно чирикая, порхали воробьи, солнце слепило глаза, появившийся легкий ветер навевал прохладу; мимо, смеясь, пробегали перепачканные мороженым дети; по ступенькам в ЗАГС взлетали счастливые молодые пары и медленно и тяжело поднимая ноги, взбираясь как на эшафот, шли на максимальном расстоянии друг от друга люди с еще не исчезнувшими отпечатками обручальных колец на безымянных пальцах.

Замерев, Лена впитывала в себя день, час и минуту, когда ее брак с Денисом прекратил существование. Кто бы мог подумать, что она разведется в такой чудесный теплый летний день. Как странно, что она никогда не представляла, в каких обстоятельствах они с Денисом расстанутся. Думала, что разрыв возможен, но никогда не представляла…

— Лена? — Голос Дениса раздался у нее под ухом. Вздрогнув, она заметила, что ее бывший муж стоит прямо перед ней. Судя по всему, уже давно.

— Да?

Прищурившись, Денис продолжал ее рассматривать.

— Я хотел бы с тобой поговорить.

Лена удивилась. Она не могла представить ни одной темы для беседы.

— Конечно. Давай куда-нибудь зайдем?