Выслушали русалки-водяницы слова гусляра, столпились, зашептались о своем, захихикали. Вышла вперед одна - видом чуть постарше прочих, в волосах цветы лазоревые.
- Знаю я тебя, человек! - она молвила.- Не в первый раз ты в леса заповедные наведываешься. Не признала лишь твоих спутников, но коли ты за них головой ручаешься, то путь вам добрый, а только позволь проводить до поворота!
На такие слова кивнул Буян, а русалки окружили лошадей, лаская их и расчесывая гривы. Две взяли Буянова коня под уздцы, повели вперед; четыре других - ухватили коней его спутников.
- Голос старого дуба мы слышали,- заговорила старшая,- вот и решили выглянуть, посмотреть, что за путники старику нашему приглянулись. А потому ведаем, что едете вы к самой лесной берегине, Яге. Строгая она и оттого малость несправедливая - карать ей чаще приходилось, чем миловать. О вас уж она ведает, а потому смотрите в оба - даже мы можем быть ею подосланы.
- А раз так,-возразил Буян,-то почему мы верить вам должны?
- А ты красивый,- рассмеялась водяница.- И друг твой тоже!
Она указала назад, и Буян, оглянувшись, увидел, что водяницы совсем Мечислава в оборот взяли: одна впереди поперек седла сидит, другая за спиной пристроилась, третья вокруг бегает, местечко себе ищет, а две еще перед мордой коня его ссорятся, кому жеребца вести. Сам же Мечислав и не рад уж вроде, что столь мягок оказался, а поделать ничего не может. Русалки его то целуют, то слова шепчут ласковые, а он не ведает, куда глаза девать.
- Молод друг твой да совсем неопытен, не привык разговаривать с девушками,- молвила тихо старшая водяница.- Но не бойся за него -дуб вас велел целыми пропустить. Был бы он один, худо б ему пришлось, а так - что!..
Старшая водяница свистнула в два пальца так, что закачались ветки над головами всадников.
- Поворот река наша делает! - объявила она зычным голосом,- Как ни хороши добры молодцы, а пора прощаться с ними. Им прямая дороженька, а нам в правую сторону. Обнимите их, сестры, на прощание, чтоб долго не забывали встречу эту,- и в путь!
Три водяницы повисли разом на Мечиславе, причитая и прося задержаться хоть на миг, но вдругорядь прозвучал свист, и они спрыгнули наземь, помахали руками на прощание, убежали толпой, и из чащи леса зазвучали их голоса.
Мечислав, красный со стыда, что Буян это видел, не спеша с гусляром поравнялся. Тот понимающе сжал протянутую руку.
- Не кори себя,- молвил тихо,- кабы не князь, я бы тоже задержался на минуточку - водяница, коли долго человека не видит, злая становится. А нам в лесах наших зло не надобно!
Облак сам поднес Властимира ближе к друзьям. Князь нарочно молчал о том, что не мог видеть и чувствовать - как по сговору, русалки от него держались подалее,- и спросил только:
- Тропа еще не кончилась?
- Нет, Властимир, все торопится. Обманула водяница - до поворота далеко еще, это она нарочно сказала, чтоб сестер отвести.
Самый поворот всадники встретили скоро - и версты не проехали. Сворачивала тропа к краю оврага и вдоль его берега спешила в такую чащу, что только слепой Властимир невольного страха не почувствовал. Кони же едва на колени не падали, упираясь.
Первым по тропе в лесную глушь шагнул Облак, неся на спине ничего не ведающего о пути князя. Жеребцы Буяна и Мечислава решились идти только вслед за ним, стараясь ступать точно след в след.
Здесь была такая темень, что черные одежды и доспех Властимира пропадали во мраке - только белый Облак маячил впереди. Под копытами звонко хрустела листва и ветви опавшие, эхо бормотало что-то сонное, да шелестели кроны настороженно.
Едва развиднелось, как впереди увидели всадники завал - три могучих дуба, выставив сучья и корни, лежали поперек тропы, перегородив ее в каждую сторону на три сажени, а в самую высоту - на сажень с малым.
- Не простое это место,- шепнул Буян Мечиславу,- водяница мне говорила, что хозяйка лесов нарочно может нас испытывать. А объехать нельзя - иначе тропа пропадет, и тогда мы точно отсюда никогда не выберемся. Сможет ли твой конь завал сей перескочить?
- Мой-то перескочит,- ответил юноша уверенно,- его еще жеребенком отец мой особыми зельями отпаивал, в воде заговоренной на заре купал. Да и под тобой конек, вижу я, не простой. А вот как нам с князем быть? Под ним жеребец, какие средь людских коней встречаются - не поят их медами, не моют с заговорами...
Вспомнив о ехавшем впереди друге, Буян запоздало испугался, что слепой князь может наткнуться на преграду, но под Властимиром был Облак. Подойдя к завалу вплотную, старый конь встал, ожидая отставших молодых коней, чтобы идти за ними.
Не ведая, что заставило остановиться коня, Властимир пришпорил его и, когда тот захрапел, осаживаясь, вытянул плетью по боку:
- Али ты остарел, али от моей руки отвык, старый друг, что без приказа моего останавливаешься?
Повинуясь твердой руке всадника и силе, с которой тот рванул повод, Облак сделал шаг и ткнулся носом в бревно.
В тот же миг что-то гулко грохнуло вдалеке, словно гром прогремел. Кони и всадники разом вскинули головы, осматриваясь, а из груды сучьев взлетел ворон с доброго орла величиной и с хриплым граем улетел в чащу.
- Что это было? - спросил Властимир.
- Козни Яги-воительницы,- ответил Буян.- Преграды она на пути нам чинит, вперед идти мешает.
- Знать, Облак мой не зря остановился? Благодарствую, товарищ верный.Князь потрепал коня по крутой шее.- Не вижу я, что впереди, а ты глазами моими стал, погубить меня не хотел. Но раз миновала беда - тогда вперед.
- Куда! - ахнул Буян.- Там же...
Но пришлось ему замолчать - дрогнули стволы, в кучу сваленные, стали сами собой подниматься и выпрямляться. Только ветром от распрямившихся ветвей на путников махнуло - и опять пуста тропа, будто ничего и не было.
Ощутивший, как заволновался нахлестнутый веткой Облак, Властимир выждал, пока все успокоится, и первым проехал опасное место. Буян и Мечислав присоединились к нему уже на той стороне.
- Ждет нас Яга-воительница,- молвил Буян.- Что еще нам судьба готовит чародейного?
Не успели его спутники слова в ответ вымолвить, как завернула тропа, камни огромные огибая, и вывела всадников к ручью, что, в ивняке теряясь, поляну пересекал. На тот берег перекинут был мост - на перилах выкованы звери незнакомые да оружие чужое. Короток был мост да узок, но разом встали кони, чуя неведомое.
Тропа подходила к самому мосту и после него продолжалась. Выглянув из-за столпившегося по берегам густого лозняка, Буян углядел, что на поляне видна избушка на горушке. К ней тропа и протянулась.
- Вот конец пути нашему,- молвил он.- Не обманул старый дуб, точно к месту вывел, да только перед нами преграда последняя - как ее одолеть, сознаюсь, не ведаю. Вроде крепок мосток, да не из простых он досок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});