видела её на крыльце.
Майкл покачал головой.
– Ты, наверное, видела колебания воздуха или что-то ещё в этом роде, – прошептал он. – Кто бы ни побывал у нас дома, это явно не привидение. Что нам делать, Молли? – Он вошёл поглубже в лес и устроился так, чтобы между нами и церковью образовалась преграда из кустов и деревьев. – Скорее бы мама вернулась!
Я села рядом с ним на поваленное дерево. Меня трясло.
– Майкл, я знаю, что видела. Она стояла на крыльце, смотрела на нас и смеялась. Почему ты не веришь мне?
– Потому что мы живём в двадцатом первом веке и я не верю в привидения! – Голос его дрогнул, и он чуть-чуть отодвинулся от меня.
– А в полтергейстов? Я даже в газете про это что-то читала однажды. Они роняют мебель и ломают вещи, и учёные не знают, как это объяснить.
– Да, но их невозможно увидеть. От них остаются жуткие разрушения, но они не ведут себя так, как ты описываешь поведение Хелен. – Майкл встал и пошёл прочь от меня.
– Ты куда? – Вскочив, я начала продираться сквозь кусты, пытаясь не отставать.
– Думаю, надо подождать маму и Дейва на дороге. Худшее, что можно придумать, – это пытаться вернуться в дом, где орудуют грабители. Именно так люди и погибают.
– Она уже ушла, – сказала я. – Я видела, как она уходила.
Не обращая на меня внимания, Майкл продолжал продираться через лес. В руках у него по-прежнему был контейнер с саламандрами.
– Уже почти три, – сказал он. – Они вот-вот появятся.
Мы пробрались через вьющиеся заросли жимолости и выбрались на освещённую солнцем обочину. Сев в тени под деревом, мы молча ждали появления машины.
Примерно через полчаса я услышала шум мотора. Мы вскочили на ноги, глядя на подъезжающий автомобиль. Дейв сидел за рулём, Хизер – с ним рядом и мама – на заднем сиденье. Увидев нас с Майклом, машина резко затормозила, подняв облако белой пыли.
– Что вы здесь делаете? Что-то случилось? – Мама изо всех сил пыталась открыть заднюю дверь, а мы с Майклом, отталкивая друг друга, старались поскорее залезть внутрь.
– Кто-то забрался в дом! – выдохнул Майкл. – Мы возвращались домой с болота и тут их услышали.
– Ты уверен? – Дейв обернулся назад с таким видом, будто подозревал, что Майкл лжёт.
– Разумеется, уверен. – Майкл подался вперёд, лицо его покраснело. – Там такой грохот стоял! Я думаю, они весь дом разгромили.
Мама обняла меня и прижала к себе, уткнувшись лицом в мои волосы.
– Слава богу, вы не стали входить, – пробормотала она.
Дейв завёл мотор и поехал в сторону церкви.
– Если они ещё там, я поеду в Хоулвелл и вызову полицию, – сказал он.
– Не беспокойтесь, они ушли, – сказала я, глядя на Хизер в упор.
Она отвернулась от отца и смотрела в окно, улыбаясь своему отражению в стекле на фоне зелёных деревьев.
Разумеется, въехав на подъездную аллею, мы не увидели никаких признаков чьего-либо пребывания здесь. Маленькая церковь тихо и одиноко стояла посреди леса.
– По-моему, всё в порядке, – сказал Дейв. – Дурацкая шутка, Майкл.
Майкл неподвижно замер рядом со мной. Лицо его было хмуро, но он промолчал. Так же, не проронив ни слова, он последовал за Дейвом, поднялся по ступенькам и вошёл на кухню. Мы шли следом на ними.
– Как тут холодно, – проговорила мама, поёживаясь.
Я вновь посмотрела на Хизер, которая подошла к Дейву. Заметив мой взгляд, она улыбнулась.
– Вот, Молли, я же тебе говорила, – прошептала она, беря Дейва за руку.
Следом за Дейвом мы все прошли в коридор. Здесь тоже, казалось, всё было в порядке, пока мы не дошли до спальни Майкла. Когда Дейв открыл дверь, мы отшатнулись от порыва ледяного ветра, вырвавшегося изнутри нам навстречу. Замерев на пороге, мы в ужасе смотрели на комнату. Всё, чем Майкл дорожил, валялось на полу грудой мусора. Его книги, гербарии, окаменелости и минералы, его микроскоп и аквариум – всё это было разбито и сломано, уничтожено в пыль. Стол лежал на боку – ящики вывернуты, зеркало разбито. Даже кровать не избежала участи остальной мебели: постельные принадлежности были раскиданы по всей комнате, матрас валялся в углу, усыпанный тем, что осталось от радиоприёмника.
– Ах, Майкл! – Мама обняла его, и он разрыдался в голос, всхлипывая и трясясь всем телом.
– Мои насекомые, мои бабочки… Ничего не осталось, – причитал он, – совсем ничего.
Дейв неловко погладил Майкла по плечу.
– Полиция во всём разберётся. Тот, кто это сделал, за это ответит. Я обещаю, что мы этого так не оставим. – С этими словами он обернулся ко мне. – Надо посмотреть на вашу с Хизер комнату.
Но Хизер уже нас опередила. Она сидела на своей кровати и торжествующе улыбалась. Её часть комнаты не пострадала, а моя была полностью разгромлена. Мои книги, журналы и тетради, мои плюшевые медвежата – всё было изорвано в клочья. Как и у Майкла, моя кровать была перевёрнута, одежда разбросана, а фарфоровые и стеклянные статуэтки разбиты.
– Наверное, они услышали вас с Майклом, – предположил Дейв. – Думаю, вы их спугнули, так что они не успели разгромить весь дом.
Но я не слушала. Я смотрела на текст, сиявший на стене над моей кроватью. Он был написан старомодным почерком и гласил: «Я пришла. Х. Э. Х.».
– Ну, что я тебе говорила? – прошептала Хизер. Я и не заметила, как она подкралась ко мне. Стоя спиной к Дейву, она дотронулась до меня ледяной рукой и опять улыбнулась.
Вырвавшись, я кинулась к маме, стоявшей в дверях, обняв Майкла.
– Это всё она виновата! – крикнула я. – Это она сделала!
– О чём ты? – спросила мама, раскрывая объятия.
– О господи, – проговорил Дейв. В голосе его ясно слышалось раздражение. – Хизер пыталась утешить тебя, а ты отворачиваешься и пытаешься обвинить её в происшедшем.
Он взял дочь на руки, и она разрыдалась, ткнувшись лицом в его бороду.
– Молли, я не верю своим ушам, – сказала мама потрясённо. – Я понимаю, что ты расстроена, но Хизер тут совершенно ни при чём.
– Смотрите туда! – И я показала маме на стену. – Видите? – Но я ещё не успела закончить, а послание Хелен уже растворилось, как будто было написано на песке и его смыло волной прилива. То, что только что было словами, превратилось в бессмысленный набор трещинок и потёртостей на стене.
– Дорогая. – Мама обняла меня покрепче и погладила по спине. – Молли, всё хорошо. Мы непременно придумаем, как это восстановить.
В ужасе я прижалась к маме, позволяя ей гладить мою спину и волосы. Я захлёбывалась от рыданий