―…Мэддокс не ненавидит тебя, Аметист, ― Тэлон ведет меня под цветущее кизиловое дерево, которое раскинулось под ярким солнцем, затеняя нас. Я плюхаюсь рядом с ним на траву и скрещиваю ноги.
― Не хочешь объяснить?
Тэлон вздыхает.
― Однажды у Мэддокса была девушка.
― Мило, ― отвечаю я. ― Я предполагала, что у него могла быть, ― знаю, что умничаю, но это стоило того, чтобы увидеть, как Тэлон улыбается.
― Не Стэйси, ― он быстро прерывает мои мысли. ― Стэйси всего лишь благотворительность. Это было в старшей школе.
― Подожди, почему ты мне рассказываешь это? ― я собираюсь проигнорировать ту часть про благотворительность.
― Я иду к этому! ― он стреляет в меня игривым взглядом.
Я расслабляюсь.
― Через год отношений она просто исчезла. Он искал ее, и затем, в конце концов, слетел с катушек. То есть, наркотики, деньги и сучки.
― Тэлон, не отзывайся о нас как о «сучках».
Он фыркает.
― Те, с которыми он связывался? Они такими и были. В любом случае, после Кэссиди у него не было ни одной. Я полагаю, именно поэтому он сейчас так капризничает. Мэддоксу нравится контроль, и он почти во всем его поддерживает. Кэсс здорово его встряхнула, когда ушла, ― Тэлон восхищается мной, глядя через плечо. ― Но даже на Кэссиди он не смотрел так, как смотрит на тебя, Эми. Думаю, это до чертиков его пугает.
Я думаю над его словами, вырывая из земли траву.
― Ну, это взаимно, поэтому я не понимаю, почему он умчался в бешенстве прочь, вместо того чтобы поговорить со мной об этом.
Тэлон ухмыляется.
― Он только что осознал это. Я же увидел это в первый вечер, как встретил тебя. ― Он встает и тянет меня за собой. ― Что ты делаешь в эти выходные?
― Собираюсь встретиться со своим папой, а ты? ― мы идем обратно к кафетерию.
― Лиза устраивает вечеринку по случаю дня рождения для одной из своих подруг.
― Кстати, о вас…
Тэлон смеется, качая головой.
― О, нет, я не собираюсь начинать это.
― Так нечестно! ― кричу я, когда он бежит обратно в здание колледжа.
***
У меня изо рта торчит зубная щетка, когда я выбираю одежду из своего шкафа, и слышу стук в дверь.
― Иду! ― бормочу я и уворачиваюсь от разбросанной по полу одежды. Хватаю за ручку и открываю дверь.
Мэддокс начинает хихикать, когда видит меня. Я позволяю ему зайти, и бегу в ванную. Сплевываю, полощу рот и повторяю.
― Привет! ― я возвращаюсь обратно в комнату.
― Ураган? ― спрашивает Мэддокс, указывая на одежду на полу.
Я хихикаю.
― Не-а. Я собираюсь к папе на выходные, и сборы оставила на последнюю минуту.
Мэддокс смотрит на меня, прежде чем медленно опускается на мою кровать.
― Какие у тебя планы на эти длинные выходные?
В понедельник День Независимости. Слава Богу, потому что, даже если мне и удалось выкроить время на учебу, я все еще не там, где должна быть из-за Лейлы и ее вечеринок, которые влияют на меня.
Мэддокс качает головой, внимательно глядя на меня.
― Ты забыла про мой бой через пару недель…
― Хм, нет? ― лгу я, вслепую бросая еще несколько вещей в рюкзак. Должно быть, это просто вылетело у меня из головы. ― В любом случае, где он будет проходить? Здесь?
Когда он не отвечает мне, я поворачиваюсь к нему лицом и затем немедленно жалею об этом, когда вижу его взгляд, направленный на меня. Он напряжен, сдержан и мне немного тяжело его удержать. Я все еще пытаюсь понять, что между нами происходит. Нельзя отрицать, что есть какая-то связь, но я не настолько наивная, чтобы полагать, что особенная только потому, что его брат сказал, что я особенная, и его действия немного… хорошо. Возможно, я могу рассмотреть идею, что особенная… но он ― Мэддокс Стоун, известный плейбой. Просто, думаю, у меня есть проблемы с доверием. Обычно мне нравится заходить в берлогу, когда я знаю, какое именно животное лежит напротив. А не ждать, пока будет слишком поздно, и буду закрыта в клетке с голодным львом вместо безобидного кролика.
Я изо всех сил пытаюсь оставаться собранной, но, когда он смотрит на меня так, как сейчас — это обезоруживает. Даже если всего на несколько секунд. Сколько времени нужно льву, чтобы схватить свою добычу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
― Аметист? ― требует он моего внимания, его притягательный взгляд все еще на мне.
― А? ― я наклоняю голову. Дерьмо. Он продолжает говорить?
Мэддокс ухмыляется.
― Я сказал, мой бой будет в Вегасе, на арене Cox Pavilion. Это хорошая возможность для меня и моей команды. Надеюсь подцепить парочку спонсоров, пока буду там.
― Я должна быть взволнована или напугана? Или и то и другое? И там будет Дэйна Уайт (прим.: Действующий президент Ultimate Fighting Championship ― крупнейшей в мире организации ММА)?
Мэддокс хватает меня за руку и притягивает к своей груди. Он садится, и я оказываюсь у него на коленях.
― Меня немного заводит то, что ты знаешь Дэйна Уайта, но тебе не нужно бояться. Я хорош в хуке с правой еще с детства. Это то, что я делаю. Если получу достаточно внимания, можно надеяться, что меня выберут в моей весовой категории для боя в MGM Grand (прим.: Гостинично-развлекательный комплекс в Лас-Вегасе). Большое, чертовое событие, детка.
Мои ноги висят сбоку от его, рукой он обвивает мою спину, когда притягивает меня ближе. Дерьмо. Мэддокс прижимается губами к коже под моим ухом.
― С чего бы тебе быть напуганной? ― его голос низкий и опасный, его теплое дыхание танцует над моей плотью.
Закрываю глаза.
― Почему ты делаешь это? ― шепчу я.
Я в двух секундах от того, чтобы потерять разум, и не уверена, хочу ли получить его обратно. Рукой Мэддокс проводит вверх по моему бедру, и губами, изогнутыми в ухмылку, прижимается к моей шее. Он разжигает пламя в тех местах, которые я думала уже погасила.
― Поехали со мной.
Я поворачиваюсь к нему лицом, кончиком носа Мэддокс слегка касается моего. Он так близко, что зрение расплывается.
― Почему?
Поднимает руку к задней стороне моей шеи и притягивает мое лицо к своему.
― Потому что я хочу тебя. Хочу всю тебя. Хочу трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь ходить или говорить, или, черт побери, ясно видеть. Хочу погубить тебя, сломать, и заставить тебя истекать кровью, чтобы я смог потом исправить это снова. Хочу трахнуть тебя так сильно, чтобы оставить отпечаток своего члена внутри тебя, чтобы каждый после меня знал, что ты моя.
Сжимаю бедра и между ними собирается влага.
― Я не могу быть чей-то собственностью, Мэддокс, ― говорю, проглатывая все и каждое чувство, что проносится сквозь меня.
Я хочу его. Черт побери. Хочу его. Я хочу, чтобы он сделал со мной все те вещи и еще больше.
Скользит своими губами по моим, а затем целует меня. Я слегка открываю рот, когда он нежно проскальзывает языком внутрь. Мэддокс отстраняется, его дыхание затрудненное.
― Ты права, Аметист, ты не можешь быть чей-то собственностью. Потому что маленький мальчик уже заявил на тебя свои права, когда тебе было семь.
Я облизываю свою нижнюю губу.
― Ты не в моем вкусе.
― То же самое, детка, ― говорит он.
Затем опрокидывает меня на спину, своими ногами раздвигает мои и прижимаясь своей промежностью к моей. О Боже. Мэддокс толкается своими бедрами в меня, его губы изогнуты в ухмылку. Я чувствую толщину его члена, когда он трется о меня, и мне нужно бороться со всем, что внутри, чтобы не тереться о него, пока не кончу.
― Что насчет того…
― Ты собираешься сделать мне предложение? ― я выгибаю бровь.
Он хихикает.
― Да. А что? Будешь драться со мной?
― Я буду драться с тобой, ― говорю я, взглядом бросая вызов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Его взгляд усиливается, ухмылка становится шире.
― О, ты это сделаешь? ― он издевается, притворяясь шокированным. ― Я просто в ужасе.
― И должен быть, ― я киваю.
― Я уже описался от страха, ― добавляет он, и делает круговое движение бедрами.
Сужаю глаза и прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон.