src="images/i_084.jpg"/>
Глава 17. Появление королевского экипажа
То тут, то там вдоль дороги мелькали опрятные жёлтые домики Мигунов, придавая местности цивилизованный и оживлённый вид. Всё это были фермы, расположенные достаточно далеко друг от друга. В Стране Оз не существовало ни деревень, ни городов, за исключением Изумрудного Города, расположенного в самом центре страны.
Живые изгороди из вечнозелёных кустарников и жёлтых роз тянулись вдоль главной дороги, а по ухоженному виду ферм можно было судить о трудолюбии их обитателей.
Чем ближе подходили путники к Изумрудному Городу, тем более процветающей казалась страна. Друзьям пришлось перебираться через множество мостиков, проведённых над звонкими ручьями и весёлыми речушками, орошавшими земли Страны Оз.
В какой-то момент, когда путники неторопливо шли по дороге, Косматый спросил Железного Дровосека:
— А что это за порошок, который вдохнул жизнь в твоего друга, Тыквоголового Джека?
— Это Оживительный Порошок, — ответил Ник. — Его изобрёл Кривой Колдун, который жил в горах на севере страны. Старуха Момби взяла у него немного порошка. Озма тогда ещё не была нашей правительницей. Она жила у колдуньи Момби, которая превратила Озму в мальчика Типа. Когда Момби отлучилась из дому и отправилась в гости к Кривому Колдуну, мальчик для развлечения сделал тыквоголового человека. Кроме того, Тип хотел напугать колдунью, когда та вернётся. Но Момби не испугалась. Она посыпала Тыквоголового Оживительным Порошком, чтобы проверить, как тот действует. Тыквоголовый ожил. Тогда Тип ночью взял перечницу с порошком, прихватил Тыквоголового Джека и сбежал. На следующий день они увидели стоявшие у дороги козлы для пилки дров и посыпали их порошком. Козлы вмиг ожили.
— А что стало с козлами потом? — спросил Косматый, с интересом слушавший рассказ Дровосека.
— Теперь это Деревянный Конь, и ты увидишь его в Изумрудном Городе. Остаток порошка Тип потратил на оживление Рогача. Но после того как Рогач улетел с Типом и спас его от врагов, его разобрали на части, и теперь он не летает.
— Жаль, порошка больше не осталось, — сказал Косматый. — Такую вещь хорошо иметь под рукой.
— Не уверен, — отозвался Дровосек. — Какое-то время назад Кривой Колдун гостил у своей родственницы Дины в Изумрудном Городе и забыл у неё бутылочку с этим порошком. Разумеется, Дина не знала о его свойствах. Когда-то у неё жил домашний голубой медведь, но однажды он подавился рыбьей костью и умер. Дина так любила его, что решила на память сделать коврик из его шкуры. Она оставила для коврика медвежью голову и все четыре лапы. Коврик всегда лежал на полу в переднем углу её маленькой гостиной.
— Я видел такие коврики, — кивнул Косматый, — но только не из шкуры голубого медведя.
— Послушай дальше, — продолжал Дровосек. — Старая Дина решила, что в бутылочке, доставшейся ей от Колдуна, хранится порошок от моли. Скорее всего, её натолкнул на эту мысль специфический запах порошка. Во всяком случае, в один прекрасный день, желая избавиться от моли, Дина посыпала коврик порошком из бутылочки. Нежно глядя на шкуру своего любимца, она сказала: «Как бы я хотела, чтобы мой дорогой медведь был жив!» И тут, к ужасу бедной женщины, коврик ожил — ведь она посыпала его волшебным порошком. Сейчас этот живой медвежий ковёр доставляет Дине множество неприятностей и неудобств.
— Почему? — спросил Косматый.
— Ну подумай сам: он не может встать на задние лапы, бродит везде на четвереньках, путается под ногами, мешает; как коврик его уже использовать нельзя. Разговаривать он не может, хотя и живой: он бы и мог произнести какие-нибудь слова, но для этого необходимо дыхание, которого у него нет. В общем, это непонятное существо гораздо хуже, чем медвежий коврик, и старая Дина сильно горюет, что он ожил. Каждый день она бранит его и укладывает в гостиной на пол, чтобы по нему можно было ходить. Но иногда, когда Дина отправляется на базар, коврик приподнимается, встаёт на четыре лапы и припускается за ней.
— А я думала, Дине это нравится, — сказала Дороти.
— Ничего подобного. Ведь все знают, что это не настоящий медведь, а одна шкура, которая может служить лишь ковриком, — ответил Ник. — Теперь понимаете, почему то, что порошок кончился, совсем не так плохо. Он мог бы доставить людям много неприятностей.
— Возможно, ты прав, — задумчиво произнёс Косматый.
Наступил полдень. Путники зашли в один из фермерских домов, где хозяин и хозяйка с радостью накормили их отменным обедом. Фермеры знали Дороти по её прежним посещениям Страны Оз и принимали девочку с таким же почётом, как своего правителя, ведь она была подругой могущественной Принцессы Озмы.
Вскоре после того, как путешественники покинули гостеприимный дом фермера, они увидели большой высокий мост, перекинутый через широкую реку. Железный Дровосек объяснил, что река служит границей между Страной Мигунов и территорией, принадлежащей Изумрудному Городу. Сам город был ещё довольно далеко, но его окружали прекрасные зелёные луга, ухоженные и содержащиеся в образцовом порядке. Чтобы не портить чудесного пейзажа, здесь не строят ни домов, ни ферм.
С высоты моста путники увидели далеко впереди изящные шпили и величественные башни роскошного города, которые возвышались над усеянными изумрудами стенами. Косматый глубоко и прерывисто вздохнул. Он не мог представить, что на свете — пусть даже и в Волшебной Стране Оз — существует такой прекрасный город.
Многоцветка была так восхищена увиденным, что её фиалковые глаза сияли, как аметисты. Девочка унеслась, порхая в танце, вперёд, перелетела через мост и попала в рощу странных, покрытых перьями деревьев, которые росли правильными рядами по обе стороны дороги.
Тут она остановилась, с восторгом и изумлением рассматривая деревья. Их листья по форме напоминали страусиные перья, а концы перьев красиво завивались наподобие локонов. Все перья были окрашены в те же нежные цвета радуги, что и воздушный наряд Многоцветки.
Но тут Многоцветка в ужасе застыла: из-под ветвей величавой поступью вышли два диких зверя, таких огромных, что достаточно было удара лапы или движения челюсти любого из них, чтобы от малышки не осталось и мокрого места. Один из зверей оказался коричневато-жёлтым львом высотой с лошадь, а другой — полосатым тигром почти таких же размеров.
Многоцветка так перепугалась, что не могла ни крикнуть, ни пошевелиться. Она стояла как столб, и сердце её бешено колотилось. Но тут Дороти с радостным криком пронеслась мимо подруги и, подбежав к огромному льву, обвила руками его шею. Она принялась обнимать и целовать