Машина неслась со скоростью семидесяти, затем восьмидесяти и, наконец, девяноста километров в час. Но, по-видимому, пассажир зеленого авто увидел и оценил погоню, и преследователи, несмотря на возраставшую скорость, все еще не могли настичь его.
— Если мы и дальше будем гнать с такой скоростью, — крикнул шофер, — то через час будем в Базеле.
Это предположение оправдалось. К семи часам вечера они миновали Неф-Бриш, через полчаса пролетели по Банценхейму, а в восемь вечера оказались в Сен-Луи, последнем пункте Франции на пути в Базель. И все еще зеленый автомобиль не был обнаружен. Шмидт сбавил ход и почесал за ухом.
— Тут что-то не так, — сказал он. — Если мы их не нагнали, то хотя бы след-то их должны были обнаружить. Дорога прямая, как линейка, большую скорость, чем наша, и выжать нельзя. А их нет. Вы уверены, что они действительно прорываются к границе?
— А вы думаете, что это не так? — сухо осведомился доктор.
В это время они поравнялись с заставой Сен-Луи, и машине пришлось остановиться.
— Не проезжал ли здесь зеленый автомобиль?
— За последний час здесь вообще никто не проезжал, — раздалось в ответ.
— А другой дороги на Базель нет? — спросил доктор.
— Нет. Эта — единственная.
Доктор призадумался. Противник явно был не так-то прост. Что же делать?.. Внезапно его осенило.
— Я понял, в чем дело! Он заметил меня у телеграфа и сразу смекнул, что я затеваю. Он понял, что я разгадал его план перебраться в Швейцарию. Вот он и изменил маршрут, чтобы не попасть в западню. Но куда же он делся? Не сквозь землю же провалился? Плачу еще двести франков, если вы, Шмидт, догадаетесь, как он мог поехать.
— Около Банценхейма, — подумав, ответил водитель, — дорога разветвляется и отходит на Мюльгаузен. Оттуда можно проехать на восемьдесят третье национальное шоссе, ведущее на Бельфор, Безансон и Лион.
:— Вот этот путь он и избрал, — воскликнул доктор. — Теперь это ясно. Скажите, Шмидт, мы успеем перерезать ему путь? Или лучше вернуться назад и догонять его?
Вместо ответа, шофер свернул с дороги.
— Через Альткирх, — лаконично заметил он.
От Сан-Луи до Альткирха двадцать семь километров. Оттуда До Бельфора еще тридцать три. Чтобы покрыть это расстояние, им потребовалось несколько больше часа, и в Бельфор они прибыли после девяти часов вечера.
— Дорогой Шмидт, — сказал доктор, — конечно, мы должны продолжать преследование, да и хорошо бы взглянуть по пути на знаменитого бельфорского льва, но в данную минуту для меня существенно совсем другое. Надо нам раздобыть съестного и бутылочку красного вина. А если удастся, и перекусить где-нибудь. Вы согласны со мной?
Шофер, конечно, был согласен, но все же спросил:
— Не лучше ли сперва узнать у заставы про автомобиль?
— Вы правы. Но прошу вас поторопиться. Не теряйте времени.
Машина объехала крепостные укрепления и въехала в одну их узких улочек старого города. Шмидт остановился перед рестораном.
— Если вам угодно перекусить, то вылезайте. А я тем временем проеду дальше и наведу справки.
Доктор одобрительно похлопал шофера по плечу и вылез из машины. Через несколько минут он уже откинулся со вздохом облегчения на спинку кресла и заказал внушительный обед на двоих.
Охота на похитителя рукописи не могла не казаться странной. В ней преследовались и дичь, и охотник. Ведь в то время, как доктор гонялся за итальянцем, его имя уже замелькало в служебных телеграммах, рассылаемых полицией Страсбурга, и для стражей законности похитителем ценного манускрипта являлся не кто иной, как доктор. Правда, есть один пункт, в котором известно, кто на самом деле похитил рукопись. Это Базель, оповещенный телеграммой детектива Дюпона. Но вздумай кто в Базеле запросить Страсбург о личности детектива, возникли бы новые осложнения.
В ресторанчик заглянул Шмидт.
— Они проехали здесь, — доложил он. — Примчались по дороге на Мюльгаузен и опередили нас на три четверти часа...
Доктор кивнул.
— Проехали через город, — продолжал шофер, — и выехали через ворота, ведущие на Безансон. Ваши предположения оправдались.
Доктор снова кивнул и пригласил шофера к столу.
— Садитесь, Шмидт, закусите.
Шофер нерешительно оглянулся на официанта, но доктор настаивал:
— Я уже заказал на двоих, и не затевайте историй. Садитесь. Какое вино вы предпочитаете, белое или красное?
— Да, собственно...
— Вы правы, правы! Отправляясь в далекий путь, следует сохранять ясную голову. Ну так выпейте рюмочку вишневки, это не повредит. Вы тогда хоть мерзнуть не будете.
Шмидт опрокинул рюмку вишневки и сразу почувствовал себя гораздо лучше. Его действительно сильно-таки продуло в открытой машине.
— Давайте-ка решим, что нам делать дальше, — сказал доктор.
— Вам надо телеграфировать...
— Телеграфировать? Куда? Кому?
— Всем полицейским постам, расположенным по дороге. Ведь вы детектив, разве нет? А теперь, когда мы знаем, куда прорывается этот молодчик...
Доктор Ц. снова начал краснеть. Детектив?! Если бы бравый Шмидт знал, что его пассажир злоупотребил этим званием без всякого на то права!..
— Я не детектив, — буркнул доктор Ц. И, заметив удивление Шмидта, добавил: — Я доктор... в некотором роде частный детектив. Я преследую человека, который... который украл у меня весьма ценную рукопись. Разумеется, я мог бы обратиться за помощью в полицию, но... — Внезапно его осенило: — Видите ли, Шмидт, я не хочу лишить себя удовольствия лично поймать его. Надеюсь, вам понятны мои чувства?
Шмидту эти чувства были понятны. Тем более что он ел котлеты, и ел их с таким аппетитом, что весь персонал ресторанчика невольно обратил на него внимание.
— Что же дальше? Вы будете вести машину всю ночь? Или предпочтете ночью отдохнуть? — спросил доктор.
— Немного вздремнуть не мешает, а потом снова сяду за руль, — ответил шофер, наливая себе еще вишневки.
— Вот и я стою на том, — согласился доктор. — Отсюда до Безансона девяносто километров. Полагаю, что этот городок на сегодня является и его конечной целью. Последуем его примеру.
Шофер одобрительно кивнул. Скоро они уже промчались через городские ворота, мимо одного из фортов — теперь перед ними бежало широкое, прямое как стрела шоссе. Луна всплывала над горизонтом, а машина летела так скоро, что казалось, будто не по дороге они едут, а их несет стремительный поток.
Примерно в двадцати километрах от Бельфора они въехали в тенистую аллею и заметили стоящую у края