Читать интересную книгу Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм

— Конечно.

— Будьте осторожны. Это сомнительно, но будьте готовы к неожиданностям.

— Можете не объяснять. А как вы?

— Мы знаем, что делать. Скорей же!

Быстро выскочив из машины, Дру смешался с толпой. То и дело пригибаясь, чтобы казаться ниже ростом, он перебежал на другую сторону улицы и, зорко глядя по сторонам, направился к пивной на встречу с Карин де Фрис.

Увидев полупустой зал, он понял, что пришел слишком рано. Ну, ничего, лучше уж держаться подальше от кабинета, а особенно от посольства — неожиданно начальство предстало перед ним в таком свете, что Лэтему не хотелось и думать о нем, особенно после того, что произошло на улице, всего в четырехстах футах отсюда. И все же он должендумать — упорно и интенсивно.

— Столик, заказанный на имя де Фрис, — обратился он по-английски к человеку в смокинге, стоявшему у конторки метрдотеля.

— Да, конечно, мсье... Вы немного рано, мсье.

— Это сложно?

— Совсем нет. Пойдемте, я покажу вам столик. Мадам предпочитает сидеть подальше от входа.

— Моя фамилия Джонс. Мне могут позвонить.

— Я принесу телефон на столик...

— Простите, — начал Лэтем, усаживаясь, — а вы не могли бы принести телефон сейчас?

— Certainement[42]. Местный разговор или междугородний, мсье?

— Междугородний, — наморщив в раздумье лоб, ответил Дру.

— Телефон зарегистрирован, и оплата будет включена в ваш счет. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Виски. Шотландского, если можно.

Метрдотель ушел, виски принесли, и Дру, оставшись один в кабинке, почувствовал, что у него дрожат руки и кровь прилила к лицу.

— Боже,если бы не наблюдательность опытного шофера; его бы убили на авеню Габриель! Три покушения на жизнь за полтора дня: первое — позавчера ночью, второе — сегодня утром на рассвете и вот теперь — всего несколько минут назад! Он помечен, а честь умереть при исполнении долга его мало привлекала. Ясно, что нацисты, как раковая опухоль, расползаются по всей Германии и за ее пределами. И кто знает, где еще? Кто может определить, насколько они активны? Список Гарри, похоже, предвещает страшные последствия для стран НАТО, а открытие Карин де Фрис, что Братство, проникнув в сверхсекретные компьютеры ЦРУ, получило информацию об операции «Шмель», безусловно указывает на добытые ими данные в Вашингтоне. Господи,когда он сказал Виллье, что возродившийся нацизм распространяется повсюду, это же была гипербола, стремление заинтересовать актера, кровно связанного с Жоделем. И не последнее место в этом занимало исчезновение протоколов допроса. Когда Виллье подтвердил его предположения, он почувствовал радость от того, что угадал правду, и испугался того, что все оказалосьправдой.

И вот теперь он стал главной мишенью, потому чтоузнал правду. Понимая, что от мертвого разведчика нет никакого толку, он отменит свои прежние инструкции и воспользуется любой защитой, которую сможет предоставить ему Второе бюро.

Второе бюро — значит, Моро? Неужели это возможно? Обратившись к Моро с просьбой о дополнительных мерах безопасности, не подпишет ли он себе смертный приговор? Даже забыв о своей интуиции, о своем доверии к Моро, может ли он полностью полагаться на список Гарри? Он просто не в состоянии поверить этомубезумию! А если это не так?

Метрдотель поставил на столик переносной телефон. В Вашингтоне было только семь утра, и директор отдела консульских операций еще не приступил к работе, а какой-то Дру Лэтем уже нуждался в указаниях.

— Нажмите кнопку «Parlez»[43]и наберите номер, мсье, — сказал метрдотель. — Если вам придется позвонить еще, нажмите «Finis»[44], затем снова «Pariez» и набирайте номер. — Он подвинул телефон к Дру и отошел.

Лэтем нажал на кнопку «Parlez», набрал номер, и через минуту дежурный бойко произнес:

— Да?

— Вызывает Париж...

— Я так и подумал, что это вы, — прервал его Соренсон. — Гарри прибыл? Можете говорить, это непрослушиваемая линия.

— В лучшем случае он появится завтра.

— Черт!

— Так вы знаете? Я имею в виду информацию, которую он привез.

— Знаю, но удивлен, что знаете и вы.Брат вы или не брат, Гарри не из тех, кто вольно обращается с секретными данными, причем подчеркиваю: с максимально секретными.

— Гарри мне ничего не говорил — сказал Кортленд.

— Посол? Трудно поверить. Он человек надежный, но не имеет к этому никакого отношения.

— Его вынуждены были информировать. Как я понимаю, боннский посол нарушил обет молчания, увидев, что четверо подозреваемых в его правительстве, и весьма рассердился.

— Что, черт возьми, происходит?—воскликнул Соренсон. — Все необходимо было сохранить в глубокой тайне до принятия соответствующего решения!

— Кто-то выскочил вперед, — сказал Дру. — Бегуны начали фальстарт прежде, чем прозвучал выстрел.

— Вы понимаете, чтовы говорите?

— О да, конечно.

— Тогда, черт побери, объясните мне! В десять я встречаюсь с государственным секретарем и директором ЦРУ...

— Будьте осторожны, беседуя с ними, — поспешно перебил его Дру.

— Что, черт возьми, все это значит?

— Компьютеры Управления «АА-ноль» вскрыты. Братство, как называют себя неонацисты, знало об операции Гарри. Знало его кличку Шмель, цели операции, даже запланированное время — немногим более двух лет. И все получено из Лэнгли.

— Гнусная ложь! -рявкнул директор К.О. — Как вы это узнали?

— От женщины по имени де Фрис, ее муж работал на Гарри в бывшем Восточном Берлине и его убила Штази. Эта женщина из посольства на нашей стороне и хочет с ними поквитаться. Я ей верю.

— Вы в ней не сомневаетесь?

— Почти.

— Что думает Моро?

— Моро?

— Да, Клод Моро.

— Я полагал, вы получили список Гарри.

— Ну и что?

— Он — в списке. Мне приказано не сообщать ему никакой информации.

Соренсон охнул и после напряженного молчания зловеще тихо спросил:

— Кто дал вам такой приказ? Кортленд?

— Вероятно, он поступил сверху... Подождите минутку. У вас же естьсписок Гарри...

— У меня есть тот список, который направили мне.

— А вы не пропустили имя Моро?

— В моем списке его нет.

— Что!..

—В целях особой безопасности некоторые имена решили «на выбор исключить».

— Чтобы вы не знали?

— Мне сказали именно так.

— Но это же бред!

— Несомненно.

— Вы можете найти этому объяснение... какое-нибудь объяснение?

— Пытаюсь, поверьте мне... В высших эшелонах хорошо известно, что мы с Моро тесно сотрудничали...

— Да, вы упоминали Стамбул...

— До этого последнего назначения были и другие. Мы считались хорошей командой, и при каждом удобном случае аналитики в Вашингтоне и в Париже соединяли нас.

— Может, потому его и исключили из вашего списка?

— Возможно, — ответил директор К.О., которого теперь было еле слышно. — Это вероятно, но не убедительно. Видите ли, в Стамбуле Моро спас мне жизнь.

— Мы все, когда можем, делаем это, надеясь, что когда-нибудь и нам отплатят тем же.

— Вот потому-то я и сказал, что такой довод не убедителен. Все-таки между нами создалась прочная связь, верно?

— В определенных рамках и обстоятельствах.

— Хорошо сказано.

— Это аксиома... Я должен сегодня связаться с Моро; есть ниточка в виде наемного автомобиля, который обнаружил наш актер, разыгрывая тайного агента. Что мне следует делать?

— В обычных условиях, — начал Соренсон, — и даже в необычных я бы считал, что имя Клода в этом списке выглядит нелепо.

— Согласен.

— Однако список привез Гарри. Хотя он ваш брат...

— Да, да, — нетерпеливо проговорил Дру.

— Мне чрезвычайно трудно поверить, что Гарри одурачили, а о перевербовке вообще не может быть речи.

— Согласен, — сказал Лэтем.

— Итак, чем мы располагаем? Если эта женщина, ваш друг, говорит правду, значит, кто-то проник в Управление, и совершенно очевидно, что либо во французской разведке, либо в нашей есть человек, который, заметив имя Моро, перестал доверять мне.

— Вот этоуж нелепость! — воскликнул Дру и тотчас же понизил голос, заметив, как те, кто сидел за столиками перед его кабинкой, повернули к нему головы.

— Признаюсь, это серьезный удар.

— Я позвоню Гарри в Лондон и расскажу, что мы думаем.

— Но ведь он затворник.

— Только не для меня. Знаете, когда-то — ему в ту пору было четырнадцать, а мне восемь — он решил избавиться от меня, чтобы прочитать одну из этих чертовых книг, залез на дерево и застрял там. Я пообещал снять его, но лишь при одном условии — если он пообещает никогда больше меня не избегать. Он очень боялся слезать, понимаете?

— Да, перед такими клятвами бледнеют все секреты мира.

— Если свяжетесь с ним, ради Бога, сообщите мне. Если же не сможете... у меня язык не поворачивается произнести это, но выполняйте приказ посла. Сотрудничайте с Клодом, но держите язык за зубами.