«Не могли бы вы написать, что именно нам нужно сделать? У нас осталось всего три дня, потом нужно будет или поселить кого-то в квартиру, или положить чье-то имя в шкатулку. Мы не можем переписываться по одной строчке, это слишком долго. Может, встретимся? Вы нам все расскажете»
«Я сейчас в другой стране»
– Отлично! Полный игнор! – Женя разъярилась. – Чего она тянет кота за хвост, дура! Нет бы расписать по пунктам: возьмите то, сделайте это.
– Подожди, она еще в онлайне, может, она просто медленно печатает.
И словно в подтверждение моих слов, пришло еще одно сообщение:
«Энергия этой квартиры заключена в шкатулке. Ее нельзя просто уничтожить, нужны определенные условия. Самое сложное из них – должно было пройти не менее десяти лет с того момента, как там кое-что произошло. Ровно десять лет наступят завтра. Так что с завтрашнего дня вы сможете уничтожить шкатулку. У вас есть всего одна попытка. Тот, кто будет уничтожать шкатулку, должен быть кем-то, кому вы доверяете. Потому что вы должны быть уверены, что он сделает все в точности, как я напишу. Это не может быть владелец квартиры или тот, кто ее снимает. Важно уничтожить шкатулку в полном соответствии с моей инструкцией. Сначала шкатулку надо сломать. Сломанная вещь – это символ разрушения. Так что это очень важно. Ломайте так, чтобы любому было очевидно – вещь сломана, и чем была до этого, не совсем ясно. После этого сожгите шкатулку. Можно сделать это на улице, но самое главное сжечь дотла. Так, чтобы от нее осталась лишь горсточка пепла. Пепел нужно развеять по ветру над любым водоемом на убывающий месяц. Именно убывающий! Не отнеситесь к этому скептически. Фазы луны действуют на многое, что мы не в силах объяснить. Убывающий месяц не дает злой энергетике восстановиться. Как раз сейчас убывающий месяц, прошло десять лет, и мне удалось вас найти. Редкое совпадение. Надеюсь, вам повезет. И последнее, но самое важное. Тот, кто пойдет уничтожать шкатулку, должен быть один. И этому человеку придется переночевать в одиночку в квартире, чтобы убедиться, что все сработало. Если утром этот человек останется жив, значит, все в порядке. Если нет, значит, злую энергетику впитал в себя другой предмет квартиры. И придется сначала выяснять, что это за предмет, а потом ждать еще десять лет, чтобы проделать тот же ритуал. Очень вас прошу, напишите мне, когда все закончится».
У меня дрожали руки, когда я закончил это читать. Итак, я даже не могу сам уничтожить это зло! Из всех людей, кого я знал, доверить подобное я мог только Женьке и Круглому. Но Петька все еще восстанавливался после страшного ДТП, в котором не должен был выжить, а Женька… Да и не мог я вот так просто распоряжаться жизнями друзей. Что мне делать?
– Значит, придется это сделать мне, – тихо сказала Женя. – Кроме меня, больше никто не знает об этой квартире столько всего. Даже твой Круглов.
– Я не могу дать свое согласие, – сказал я. – Но и другого выхода я не вижу. Я в тупике. Мне надо подумать. Вдруг озарит.
– Ром, я так боюсь, – заплакала Женя. – Мне кажется, я не справлюсь. Но и деваться некуда. Нас приперли к стенке. Я не думала, что умирать так страшно. У меня ровно сутки. Ладно. Я тебе напишу пароли от своих ящиков и аккаунтов в соцсетях. Составлю завещание. Вот телефон моей мамы…
– Жень, подожди. Ты заметила, что этот tiill всячески избегал конструкций, из которых становилось бы ясно, мужчина это или женщина. Может, это Виноградов? Наталья сказала, что он погиб. Но можем ли мы ей верить? Мог ли он фиктивно умереть, чтобы просто избавиться от квартиры и передать ее Матвееву? Что если это он? Что если это просто злая шутка, и на самом деле мы не избавимся от этой чертовщины, а только зря рискнем?
– Но у нас нет выбора, правда? Нам остается только проверить… – Женя всхлипнула и ушла в ванную. Там она провела очень много времени, вышла вся зареванная и уткнулась носом мне в плечо. Я тоже плакал. Я не хотел потерять свою девочку. Как я буду жить дальше? И смогу ли?
Естественно, эту ночь мы провели без сна. Таких ночей за последний месяц было уже немало. Мы разговаривали и разговаривали. Без конца вспоминали, как познакомились, Женя рассказала мне про Марину, как они стали подругами, как Марина попала в эту квартиру. Женя постоянно вспоминала детство, то и дело принимаясь жалеть родителей, начинала плакать, а я был в ярости. Меня загнали в угол, и я просто не мог ничего с этим сделать. Попросить кого-то другого было невозможно. Чем жизнь другого человека менее ценна, чем жизнь Жени? По крайней мере, отпадали все сотни способов «чистки» квартиры. Теперь мы знали, что есть один, но смертельный.
– Кофе будешь? – спросил я утром.
– Не хочу. Ни пить, ни есть, ничего не хочу, – ответила Женя. Она была бледная, под глазами залегли синяки, смотреть на нее было очень больно. Страшнее всего было осознавать, что, возможно, вижу ее в последний раз. Мы решили, что она пойдет туда вечером, чтобы как можно меньше времени провести в той квартире. Я не знал, что значит требование «сделать все в одиночку». Могу ли я находиться хотя бы неподалеку? Но Женя попросила не рисковать и сидеть дома. Да и я сам понимал, что могу подвергнуть ее жизнь опасности. По крайней мере, про средства связи не говорилось ничего. Поэтому я бросил нам обоим на телефоны по тысяче – на всякий пожарный.
* * *
– Молоток, спички, зажигалка, фонарик, мангал, резиновая лодка. Вроде все. В мой «матиз» должно все влезть, – сказала Женя странным голосом. Я смотрел на нее и не мог насмотреться, все боялся, что вижу ее в последний раз. Надеяться на лучшее тоже боялся. Просто подумать даже на пять минут вперед тоже было страшно, поэтому я сосредоточился на настоящем.
– Может, аптечку возьмешь? – попросил я. – Для моего спокойствия. Мазь против ожогов, бинты, успокоительное, кровоостанавливающее, какие-нибудь таблетки. И нож захвати, пожалуйста.
Женя молча взяла все, что я ей принес.
– Мне пора. Я позвоню, – и она ушла.
Я посмотрел в окно – там было темно, и выглянул тот самый злополучный убывающий месяц. Форточка была открыта, доносился звук заводящегося Женькиного «жужика», как она его звала.
Пока еще она жива. Пока еще она совсем рядом. Но через несколько секунд ее судьба будет решаться без моего участия. Наверное, я за эту ночь могу и поседеть. Но спать я точно не собирался. Если без пробок, то за пятнадцать минут Женя доберется до Комендантского. Я раньше не особенно верил в существование Всевышнего, но раз существует сверхъестественное зло, то сверхъестественное добро тоже должно быть? Все пятнадцать минут я молился, просил не забирать мою Женю. Просил помочь ей, уберечь и вернуть ее ко мне. Мои молитвы прервала смска от Жени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});