Читать интересную книгу Темная алхимия - Сара Лаветт

Когда отравительница со смехом отступила, маска упала, и Сильвия поняла, что ее одурачили, и перед ней мужчина. Его лицо менялось — сначала Пол Лэнг, потом Харрис Крэй.

15

В час дня, в четверг (девять вечера по лондонскому времени) Сильвия прокралась в спальню Серены. Ее приемная дочь зашевелилась, потянулась под одеялом, потерла глаза.

— Привет.

— Привет, соня. — Сильвия прижалась к Серене, — я соскучилась.

— Я тоже. А еще я немного сержусь.

— Потому что я уехала в Лондон?

— Потому что я боялась, вдруг что-то случится.

— Но я же вернулась живая и невредимая. Прости, что напугала тебя, детка, я не хотела.

— У тебя страшная работа.

— Чего же ты боишься?

— Ты ловишь злых людей, — нахмурилась Серена, — как тот, который убил свою семью.

— Адам Райкер? — эту историю обсуждали во всех новостях, но Серена, как и большинство детей ее возраста, не имела привычки смотреть Си-эн-эн. Сильвия удивилась, девочка никогда прежде не упоминала об этом деле.

— Что ты знаешь о Райкере? — спросила она.

— Он убил много-много людей, а ты помогала полиции поймать его.

— И полиция его поймала. Теперь он никому не сможет повредить.

— Потому что он умер, — тихо сказала Серена, — но и его семья тоже. — Она вздохнула. — Он убил своих детей… и свою жену, да?

— Да, — Сильвия закрыла глаза, стараясь не вспоминать всего этого.

— А вдруг он и тебя убил бы? — Серена говорила так тихо, что Сильвии пришлось наклониться к ней.

— Детка, да ни за что на свете, — Сильвия прижала Серену к себе и чмокнула в лоб. — Запомни одну вещь — я хорошо знаю свою работу. Я никогда не рискую, я очень осторожна.

— Честное слово? — спросила Серена. Ее веки опустились, дыхание стало сонным.

— Честное слово.

Через пятнадцать минут, когда Мэтт заглянул к ним, обе спали. Он поправил одеяло, стараясь не разбудить, но Сильвия открыла глаза и робко улыбнулась, зевая.

— Ты тоже на меня сердишься? — прошептала она.

— Уже нет, — ответил он и погладил ее по щеке. Волосы у него спутались, глаза заспанные, фланелевая пижама помялась. — Я просто скучал по тебе.

— Я тоже скучала. Господи, как же я скучала. Я хотела позвонить тебе вчера вечером, по здешнему времени, но попала на автоответчик.

Он прижал палец к губам.

Она выскользнула из постели Серены, поправила одеяло и вышла вслед за Мэттом в коридор.

— Я не стала оставлять сообщения, чтобы не повторяться.

Она замолчала, перебирая в голове варианты.

— Ты работал допоздна?

— Встреча затянулась, — он поднимался наверх, — я заночевал в Альбукерке.

Сильвия пошла за ним в спальню.

— Встреча с кем?..

Он со вздохом повернулся к ней. В комнате было темно, но луна светила в потолочное окно, и она отчетливо видела его лицо.

— Лусия Эрнандес пригласила кое-кого из своих ребятишек Своих должников.

— Ты хочешь сказать, что Лусия пригласила ребятишек своего зятя? Очень даже неплохо, когда твоя сестра замужем за сенатором.

— Как бы то ни было, — сказал он, — Лусия любезно устроила обед, чтобы помочь найти средства на новый проект. Теперь мы сможем проводить специальные операции, создать новый центр для руководства правоохранительными органами, чрезвычайными ситуациями, командами по опасным материалам… — Он замолк — Ты, часом, не ревнуешь?

— Разумеется, нет.

— Вот и хорошо. А то просто смешно.

— Но ведь Лусия не просто деловой партнер, она умна и красива.

— Ну да, — он взял ее за руку. — Черт возьми, Сильвия, через неделю я на тебе женюсь, я люблю тебя, я уже который год хочу жениться на тебе, хочу завести нашего ребенка.

— Я не ревную.

— Куда ты собралась?

— Хочу принять душ. — Сильвия вошла в ванную, закрыла за собой дверь. Включила душ и стала под чуть теплую воду. Сквозь прозрачную занавеску она увидела, как Мэтт вошел, прислонился к стене и скрестил руки на груди, глядя на нее.

— Не выношу, когда ты уходишь, не дослушав меня.

— Прости, — она взяла с полки флакон, налила шампунь на ладонь. — Я вымоталась, у меня все болит, я хочу смыть эту самолетную грязь, самолетных блох…

— Блох?

— …и лечь в постель. Пожалуйста, давай не будем спорить.

— Я не спорю. — В голосе Мэтта звучал страх. Но он подавил его и произнес: — Мойся. Я люблю тебя. Я соскучился. Я просто рад, что ты вернулась.

— Я тоже. — Она намылила волосы, жмурясь от пены.

— Хочу подробнее узнать о твоей поездке.

— Завтра. Я все тебе расскажу.

Он не уходил. Стоял и смотрел на нее, затем начал расстегивать пижаму.

— Что это ты делаешь?

— Хочу к тебе. — Он стянул штаны и встал под душ. — Повернись, я потру тебе спинку.

Она прижалась лбом к кафелю и удовлетворенно вздохнула, когда губка прошлась по ее спине, заду.

— Как хорошо…

К ее бедру знакомо прижалось нечто твердое. Сильвия повернулась и поцеловала Мэтта, он ответил на поцелуй и пробормотал:

— Видишь, что получается, когда ты сбегаешь?

Когда они оторвались друг от друга, она взяла его лицо в ладони.

— Ну как, теперь я прощена?

— Нет. Ты укатила в Лондон, бросила своего жениха. Тебя ждет кара.

— Какая?

— Вот такая…

— Ой как здорово.

Мэтт отправился в постель раньше нее. Сильвия намазалась кремом, почистила зубы, даже прошлась по ним ниткой. Она надеялась, что Мэтт уже спит, но тот сидел на кровати с ее черной кожаной сумочкой в руках.

— Почему ты мне солгала?

Она непонимающе покачала головой.

Он протянул ей розовую коробочку с противозачаточными таблетками.

— Ты все еще принимаешь их.

— Да.

— Твою мать, — сказал Мэтт тихо и угрожающе, он, человек, который практически не выражался. — Не могу в это поверить. Черт.

— Мэтт…

— Молчи, — он поднял руку. Выражение его лица менялось — боль, печаль, страх.

Сильвия открыла было рот, но не смогла произнести ни звука и просто покачала головой.

— Я думал, мы все решили, — сказал он. — Всего несколько минут назад я думал: может, это случится прямо сейчас, может, мы создаем новую жизнь.

— Я знаю, я должна была… — она поняла, что оправдывается. — Я думала, что готова, но ничего не могу поделать, мне нужно еще время.

— Ты права, ничего не поделаешь, если тебе нужно время, но я заслуживаю знать правду.

Он швырнул сумочку и таблетки на пол. И, проходя мимо нее, прошептал:

— Господи, Сильвия.

13.45, четверг.

— Я пропустил через МОЗАИКу имена, которые ты мне дал.

— И что? — поторопил Свитхарт. Он сидел в темноте в своем номере в «Эльдорадо». Сухой пустынный ветер хлопал окнами.

— Доктор Крэй чист, и это вызывает подозрение. — Тихий голос Люка преодолел восемьсот миль через спутники и посторонние шумы. — И почему эти люди такие ранимые? Natura humanas.

— Копай глубже.

— Всегда копаю.

Люк поинтересовался, какая погода в Санта-Фе, пожаловался на смог в Лос-Анджелесе. Они немного поболтали.

— Что у тебя есть на Лэнга? — спросил Свитхарт.

— Кое-что тебе понравится, — ответил Люк, подавляя зевок. — У мистера Лэнга серьезные проблемы с кредитом, его подружка любила красивые вещи. Их роман или то, что Лэнг пытался занимать деньги, привело к ссоре с родственниками. Лэнг по уши в долгах.

Свитхарт присвистнул, когда Люк назвал сумму.

— Ты просил меня проверить даты, когда Саманта Грейсон пропускала работу, — сказал Люк. — Похоже, она была не так уж больна, по крайней мере, не настолько, чтобы отлеживаться дома в постели.

Он умолк, стало слышно, как он стучит по клавиатуре.

— Она намотала не одну сотню миль, даже получила скидку постоянного пассажира — Амстердам, Афины, Гонконг и Сейшелы — не иначе как любила понырять с аквалангом.

— Что-то я не встречал в Амстердаме любителей дайвинга, — сухо сказал Свитхарт.

— Да и в Гонконге они не водятся, зато их полно на Сейшелах. Я слышал, водичка там горячая. Видать, она любила поплавать в горячей воде, — хмыкнул Люк — Между прочим, Пол Лэнг ее никогда не сопровождал.

— Я сомневаюсь, что он вообще знал о ее делишках.

— Организатор поездок — бюро путешествий «Всемирные Туры», потом оно закрылось. По всей видимости, «Всемирные Туры Инкорпорейтед» были связаны с «Всемирными Развлечениями», и эти развлечения включали в себя помимо сети отелей еще и эскорт-услуги. «Всемирные Развлечения» зарегистрированы в Гонконге.

— Мы опять вернулись к Китаю, — отозвался Свитхарт. — Кто оплачивал путешествия Грейсон?

— Она никогда не платила за билеты и гостиницы. Но деньги с ее кредиток — семь карточек с общей суммой двадцать восемь тысяч долларов — уходили на одежду, украшения и прочую роскошь.