Чувствовала я себя при этом преотвратно. Зря император обозвал меня котеночком. Я самый настоящий щеночек, предано ждущий хозяина. Жалкий, верный щеночек. Но, даже понимая это, я не могла отойти от клятых ворот.
Наконец, на третий день лорд Каэл вернулся, а я совершенно пропустила этот момент. Просто, проснувшись утром, я вдруг почувствовала, что уже не одна — и действительно, когда я показалась в общей гостиной, мужчина был уже там.
— Лорд Каэл! — обрадовано поприветствовала его я.
— Сиэль, — он кивнул и принялся расспрашивать меня о том, что случилось за время его отсутствия. Обстоятельно отвечая, я искала на его лице признаки влюбленности в Эрэнэй и того, не поселил ли он ее в городе, неподалеку от дворца, чтобы было проще навещать. Наконец, не выдержав, я спросила:
— А Эрэнэй? С ней все в порядке?
— Да, — отозвался дракон. На его лице при звуке имени куртизанки не дрогнул ни один мускул, взгляд не смягчился и не затянулся мечтательной поволокой, и я облегченно выдохнула. — Я проводил ее до границы. Давай быстрее ешь и пойдем к императору. Если он дал мне это поручение самолично, то нужно отчитаться о его выполнении.
Тут дракон подвинул ко мне кофейник и тарелку с булочками, и я со спокойной совестью вцепилась зубами в сдобу. Боги, как же я проголодалась! Неудивительно — все эти дни от снедающей ревности и беспокойства я едва ли могла что-то проглотить.
Император, завидев лорда Каэла, обрадовался. Но, как оказалось, не потому, что его возвращение означало успешную доставку Эрэнэй до границы.
— Ну наконец-то! — произнес он вместо приветствия. — Теперь можно устроить пир, я уже заждался. А мой секретарь и вовсе бродил, как собственное привидение. Вот бы за меня кто-то так беспокоился!
Он коротко хохотнул, довольный шуткой, а я чуть не провалилась сквозь землю. Вот обязательно сообщать лорду Каэлу, что я ждала его, как верная собачка?
— Простите, что утомил вас ожиданием, — безупречно вежливо отозвался лорд Каэл. Правитель отчего-то поморщился от его политеса, но, однако, тут же потер руки в предвкушении.
— Итак, сегодня вечером жду тебя в главном зале, Эттрейо. Наконец-то повеселимся!
И, бурча, как же ему скучно в этом дворце, правитель отпустил господина Эттрейо, а меня усадил перебирать и читать ему вслух письма. Я бездумно шевелила губами, едва ли осознавая смысл слов, и в голове непрестанно крутились мысли. Интересно, что за грандиозный пир задумал император Арнел? Он будет такой же, как первый, на котором я присутствовала в первый день во дворце, или?..
Или. Второй вариант оказался верным. Пир потрясал своей роскошью и вычурностью, и не только меня, наивного провинциального секретаря, но и искушенных императорских чиновников — я видела это по тому, как округлялись их глаза, когда они заходили в зал.
А посмотреть тут было на что. Потолок заколдовали, чтобы он походил на звездное небо с сияющими галактиками, плывущими по своей траектории звездами и пылающей серебряным огнем реке Млечного Пути. Расставленные буквой п столы ломились от яств. В центре зала было свободное место для танцовщих и музыкантов, и сейчас там извивалась группка полуодетых красавиц. Жен с собой предусмотрительно не взяли, и сейчас никто не мешал чиновникам глазеть.
Едва мы с лордом Каэлом зашли, к нам тут же бросился распорядитель и, сверяясь с планом, повел вперед. Вот тут, в отдалении от императорской персоны, не самые почетные места. Вот эти, в середине, уже почетнее, сидеть тут было бы неплохо.
Однако, под изумленными взглядами придворных распорядитель провел нас во главу стола и усадил по обе руки от императора. Точнее, от его кресла — сам он еще не явился.
Я уставилась на свое место ошеломленным взглядом, не решаясь сесть. То есть, я всегда находилась подле императора — вдруг понадоблюсь. Но на званых ужинах мне полагалась табуреточка чуть позади трона, куда сердобольные слуги изредка приносили тарелки с едой. А один раз и вовсе пришлось стоять.
Однако лорд Каэл спокойно сел, ничуть не тушуясь вонзившихся в него взглядов, словно каждый день сидел по правую руку от правителя. Сглотнув, я опустилась на предназначенное мне место. Что император задумал? Просто напоить господина Каэла, или у него какие-то свои планы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не знаю насчет других планов, но спаивать моего названного родственника император начал чуть ли не до начала пира. Едва появившись и покивав придворным, он тут же всунул в руки лорда Каэла наполненный кубок. Торжественная музыка, зазвучавшая при его появлении, смолкла, и он поднял свой кубок, лучезарно улыбаясь.
— Приветствую всех собравшихся! — произнес он в упавшей на зал тишине. — Да начнется пир!
И пир, под аплодисменты гостей, действительно начался.
30
То, что кроме секретных навыков соблазнения император обладает еще и безотказными приемами спаивания, я уже знала на своем опыте. И секрет его был прост: правителю не отказывают.
Так, в первые десять минут пира он успел поднять тост за возвращение лорда Каэла в столицу, за то, что тот разобрался с налоговой реформой и за то, что сегодня такая хорошая погода. Причем предлагал эти тосты правитель не всему залу, а индивидуально лорду Каэлу.
Я неуютно ерзала на своем стуле, сообразив, что император все-таки решил напоить его. Чтобы тот обратил на меня внимание. Ох, зря я вообще проболталась императору! Вот не могла держать язык за зубами… Сомневаюсь я, что пару стаканов вина вдруг разожгут пожар любви там, где сейчас царит ледяное равнодушие.
Однако поделать я ничего не могла, и мне оставалось лишь наблюдать, как эти двое надираются. Вместе со мной наблюдал весь зал, и придворные, которые чутко улавливали, куда ветер дует, судорожно натягивали улыбки и кивали новому императорскому любимчику. Некоторые из них белели, вероятно, вспоминая, как неучтиво вели себя с господином Эттрейо ранее. Министр Линдон и вовсе вперил в нас троих мрачный взгляд, а когда он, не отрывая взора, вонзил нож в куриное крылышко, я невольно вздрогнула. Словно мне в спину хотел воткнуть…
Хотя император ставил целью усилить существующую только в его воображении привязанность лорда Каэла, самому ему тоже приходилось прикладываться к кубку, и вскоре глаза у него подозрительно заблестели.
— Хороший ты человек, Эттрейо, — вдруг прочувственно произнес правитель, закидывая руку лорду Каэлу на плечо, — и хорошо, что ты вернулся! Мо-ло-дец! — по слогам повторил он и обвел зал с придворными и певицами, сменившими танцовщиц, рукой с бокалом. Тот опасно кренился и грозил расплескать свое содержимое. — Не то что эти…
— Служить вам — честь для меня, ваше величество, — отозвался лорд Каэл. Несмотря на выпитое, он говорил вполне четко и ничто, кроме легкого румянца, не выдавало его не вполне обычного состояния.
— Вот раньше бы так… — проворчал вдруг император.
— Сожалею, ваше величество, — лорд Каэл вдруг, развернувшись на месте, чуть поклонился. — Я был неправ.
О чем это он? О том, что не вернулся раньше?
А император, в отличие от меня, видимо, прекрасно все понял, потому что его рука, все еще на плече лорда Каэла, на миг сжалась так, что я удивилась, почему тот не зашипел от боли. Однако дракон застыл в поклоне, словно изваяние, и пальцы императора вдруг резко расслабились.
— Давно бы так, — повторил император, и, хлопнув лорда Каэла по плечу, вдруг громко произнес:
— Тост за лорда Эттрейо! Иногда старые друзья, с которыми нас разводит жизнь, снова в нее возвращаются! — он поднял свой кубок и отпил, а придворные торопливо повторили:
— За лорда Эттрейо!
Мой названный родственник снова благодарно поклонился — и только я, следящая за ним и сидящая рядом, увидела проскользнувшее в его глазах мимолетную тьму. Что это…
— Сиэль! — тут, однако, меня отвлек император. — Хорошего ты вырастил воспитанника, Эттрейо, — прочувственно произнес он, на миг отворачиваясь к лорду Каэлу и снова поворачиваясь ко мне. Я невольно почувствовала, что краснею. — Видишь, честный… краснеет, смущается. Идеалист, конечно, как и ты, — это прозвучало не как похвала, а как упрек. Чтобы мы точно не перепутали, дракон вдобавок осуждающе покачал головой. — Но зато смотри, какой хорошенький!