— Потерял, — тем не менее, согласился мужчина, и дальше мы шагали молча.
Я почти кожей ощущала исходящее от лорда Каэла неодобрение и заранее нервничала, предвкушая головомойку. Но что я могла сделать? Отказаться идти с императором в бордель? С ним особо не поспоришь…
Эх… я бросила несчастный взгляд на лорда Каэла. Если бы он был на моем месте, то ему бы точно не пришлось наряжаться куртизанкой. Он бы нашел какой-нибудь выход. Например, победил бы всех дерущихся в зале одной левой…
Да и император тоже мог легко их одолеть. Тогда почему решил самоустраниться и ничего не делать? Он ведь даже не колдовал! Хотя мог бы так запугать подпивших посетителей, что они сбежали бы сами. Он же менталист!
Бросив подозрительный взгляд на правителя, я внезапно столкнулась с ответным и спешно отвела глаза. Мне показалось, или в этом взгляде горело такое же подозрение, как и в моем?
И если да, то в чем меня подозревают?
Уже когда мы подходили ко дворцу, лорд Каэл, шагающий рядом со мной, вдруг задержал меня, протянул руку и вытащил из прически пион. Хоть он явно был раздражен, но, тем не менее, выпутал цветок осторожно, не дернув ни единого волоска.
— Спасибо, — смутившись от его легкого прикосновения, я тут же принялась вытаскивать остальные шпильки и распускать волосы. Следовало сообразить, что разгуливать с женской прической по дворцу, где меня знают, не следует. Кто-то может оказаться слишком внимательным. Платье, хотя бы, было закрыто плащом.
За воротами мы слаженно поклонились императору, небрежно махнувшему нам рукой, и пошли в свои покои. Молчание угнетало все сильнее, и когда за нами захлопнулась коридорная дверь, я не выдержала. Развернувшись, стащила плащ и протянула мужчине со словами:
— Лорд Каэл, вы злитесь? Ругайтесь уже на меня скорее, я не могу выносить, когда вы молча меня… неодобряете.
Уж лучше нотации, чем это гнетущая тишина. Но он не стал меня ругать. Вместо этого, скользнув взглядом по моим голым ключицам, дракон вдруг обхватил мои предплечья и произнес почти с болью:
— Сиэль, если тебя раскроют, нам грозит казнь, ты понимаешь это? Нам обоим.
У меня в груди поселился холодок. То есть, я и раньше знала, что любой обман императора наказуем… но разговоры о казни все равно пугали.
— Тогда почему вы привезли меня сюда? — подняв взгляд, я встретилась с его глазами, кажущимися темными в полумраке коридора. — И сколько мне еще притворяться?
— Недолго, — он вдруг убрал руки, и я ощутила мимолетное сожаление. — Пока… просто веди себя осторожнее, хорошо?
— Хорошо, господин Каэл, — эхом отозвалась я. — А как вы меня нашли? — неожиданно для себя спросила я.
— По браслету, — мужчина кивнул на мое запястье с тонкой полоской металла. — Как глава рода, я могу отследить любого из своей семьи.
Затем дракон потребовал, чтобы я в подробностях пересказала ему, зачем мы ходили в квартал развлечений и что там произошло, и я пустилась в рассказ. Конечно, умолчав о том, как император зажал меня у бокового входа в Дом Пиона, перепутав с Эрэнэй.
— Понятно, — задумчиво отозвался дракон. Мы уже сидели в небольшой общей гостиной между нашими спальнями. Вообще, комнаты во дворце не впечатляли своими размерами — потому что тут требовалось разместить огромное число придворных, желающих находиться поближе к императорскому телу. Моя спальня в поместье Эттрейо, например, чуть ли не в два раза больше, чем здесь. Хлопнув руками по коленям, дракон встал, намереваясь выйти.
— Лорд Каэл, — я подскочила следом. Пока я рассказывала, осознание того, от какой жизни спас меня мужчина, все сильнее проникало в сознание. — Спасибо вам. За то, что забрали меня из приюта. Ну, тогда… — скомкано закончила я.
Мужчина поднял на меня взгляд — спокойный, прохладный — но отчего-о медлил с ответом. В его глазах, сменяя друг друга, мелькнули тени, которые я не могла распознать.
— Не за что, — наконец отозвался он. — А теперь спать, уже заполночь, — нахмурив брови, строго добавил он, и я тут же, пожелав спокойной ночи, направилась в свою комнату.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
27
На следующий день проснуться вовремя стало настоящим испытанием: все-таки вернулись мы вчера поздно. Эх… может, опоздать? Император же тоже лег примерно в одно время с нами. Скорее всего, сегодня он на пару часиков задержится.
Однако, промучившись пару минут, я все-таки встала. Даже если император изволит прогуливать работу, я должна ждать его на своем месте. Тут мне в голову пришли слова лорда Каэла о том, что притворяться парнем мне осталось не так долго, и я воспряла духом. Значит, скоро он позволит мне попросить отставку? И мы уедем обратно в поместье, где никто не будет водить меня по борделям по ночам и требовать раннего подъема утром!
Я лелеяла эти мысли и когда собиралась, и пока завтракала. Даже заходя в кабинет императора, я все еще мечтательно улыбалась — но улыбка тут же завяла, едва я углядела на троне его внушительную фигуру.
— Ваше величество? — я поклонилась, холодея. Неужели все-таки опоздала? Нет, гонг как раз бьёт девять утра. — Вы сегодня рано!
— Сиэль, — рассеянно отозвался правитель. — Быстрее тащи мне все на подпись, у меня сегодня много дел.
Рыбкой метнувшись к своему столу, я схватила кипу готовых документов, а потом — специальную плошку с налитыми на тряпочку красными чернилами. Дракон уже держал наготове императорскую печать, великую ценность, которую он хранил под семью замками — печать была символом власти поважнее короны. Без короны править можно, на худой конец, всегда можно заказать новую, а вот без печати — никак.
— Надеюсь, ты не проболтался насчет вчерашнего? — мельком спросил он, ставя красные оттиски на свитки и подписывая свое имя.
— Я? — вспоминав, о чем он, я залилась легкой краской. Хорошо, что он сидит спиной и не видит! — Конечно, нет!
После этого в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь шлепаньем печати о бумагу. Неловко переминаясь с ноги на ногу, я пыталась отогнать воспоминания о толкающем меня к стене императоре и его губах, уверенно накрывающих мои. Ох… надо перевести тему. Что бы такого спросить? По работе.
— А у вас есть десять тысяч? — ляпнула я и по замершему вполоборота ко мне императору тут же поняла, что сморозила что-то не то.
— Ты что, шантажировать меня вздумал? — сквозь зубы процедил он, медленно оборачиваясь. Сообразив, как это прозвучало, я побелела и замахала руками пуще ветряной мельницы:
— Нет! Конечно, нет! Просто… Эрэнэй вчера сказала мне, что должна своей хозяйке десять тысяч, я подумал, что надо бы ей помочь, но у меня нет таких денег, вот я и решил спросить… Простите, — закончила я уже совсем полузадушенным голосом и согнулась в поклоне.
— Ладно, — неожиданно угроза, сквозящая в его голосе, потухла, и я осмелилась выпрямиться. Император уже откинулся на спинку своего креслотрона. — Для Эрэнэй можешь взять. Все, кому посчастливилось встретить императора, могут рассчитывать на мое великодушие, — важно добавил он, но тут же его брови нахмурились: — Надо бы послать с ней охрану, чтобы проводили до границы.
— Да, отличная идея, — поддакнула я, переводя дух. Кажется, пронесло… Вот надо же мне было такое ляпнуть!
— Или забрать ее себе в гарем? — неожиданно спросил повелитель.
— Да, ваше величество, — отозвалась я уже с сомнением. Если она переедет во дворец, мне, конечно, будет повеселее — мне кажется, мы найдем с ней общий язык. Но вот неизвестно, мечтала ли она сама о таком «счастье», как жить в придворном серпентарии, именуемом гаремом. Слухи о плетущихся там интригах долетали до меня даже сквозь толстые двойные стены, окружающие дворец наложниц.
— Ладно, наверное, ты прав, ей тут не понравится, — император каким-то образом уловил мое сомнение, и, выдрав из стопки пустой лист, шлепнул внизу печать. — На, напиши там сверху, чтобы тебе выдали деньги и охрану.
— Да, ваше величество, — обескураженно отозвалась я, принимая пустой лист. Он соображает, что делает? А если я напишу, что провозглашаю себя министром? Или вместо десяти тысяч укажу сто, а остатки заберу себе? Это что, какая-то проверка?