Читать интересную книгу Загадки и легенды русской истории - Сергей Казаков

Андрей Корела — легенда Смутного времени. Под знаменем Самозванца (красный штандарт с черным орлом) он не проиграл ни одного боя. Вступление Лжедмитрия в Москву, о чем еще будет рассказано, было подготовлено и осуществлено казаками атамана Корелы. По сути, функции, которые осуществлял в армии повстанцев отряд Корелы, вполне сопоставимы с задачами, решаемыми в современной армии спецназом. «Спецназ» Корелы — пожалуй, самая яркая страница истории повстанческой армии Лжедмитрия I. Все поставленные перед ним задачи были выполнены отрядом полностью. В российскую историю Корела вошел и как начальник охраны царя Лжедмитрия I в Кремле, где охрану в царских покоях и на всей территории московского Кремля несли казачьи караулы Андрея Корелы.

Кромы представлял собой город с посадом, укрепленные по образцу московских крепостей: снаружи был сооружен высокий и широкий земляной вал, прикрывавший такую же бревенчатую (из дуба) стену с башнями и бойницами. До начала осады Кром корпусом окольничего Ф.И. Шереметева гарнизон крепости состоял из 200 стрельцов и небольшого числа казаков. Осада началась во время Великого поста. Осадная артиллерия московского войска сожгла дотла крепостную стену. Днем и ночью семьдесят пушек непрерывно бомбардировали крепость, но осажденные действовали уверенно и без паники. По распоряжению Корелы стрельцы и казаки покинули город. Впрочем, города как такового уже не существовало. Воевавшие на стороне правительственных войск немецкие ландскнехты-конники ночью подожгли город так, что, по воспоминаниям участника осады Конрада Буссова, «он выгорел дотла и не осталось от домов ни одного кола». Буссов добавляет, что «казаки вырыли вокруг всей оборонительной ограды снаружи и изнутри глубокие рвы. Из обоих рвов землю повыбрасывали наверх и сделали изнутри под оградой так много сквозных лазеек, что можно было, если нужно, мигом выйти и войти. Свои жилища казаки, подобно мышам, устроили тоже в земле, так что никакой пушкой их нельзя было потревожить. От наружного вала они прорыли к шанцам московитов маленькие рвы и прятались в них»{51}. Город ушел под землю. Но атакующим от этого легче не стало. Наоборот, их потери возрастали с каждым днем.

Казаки вырыли подземелья очень глубоко, ниже замерзшего поверхностного пласта, где им не были страшны лютые морозы, а московское войско коченело от холода на ледяном ветру, в палатках и шалашах. Казачий отряд, готовясь к переброске в Кромы, предусмотрел все, до мелочей. К Кромам они шли пешими, волоча по глубокому снегу большое количество специальных саней, связанных четырехугольником. В случае угрозы нападения казачий обоз в считанные минуты мог превратиться, согласно требованиям степной военной науки, в подвижную крепость, защищенную со всех сторон. Казаки привезли с собой, как писал Н.И. Костомаров, «не только сухари, но еще и довольно водки, и в своих норах жили они весело — пили, гуляли; слышны были в Кромах трубы и песни»{52}.

Войско Годунова подверглось и изощренной психологической обработке. Для подавления боевого духа и в целях морального разложения противника казаки в полной мере использовали фактор слабого пола. Привезенные ими в Кромы женщины, так сказать, без комплексов, забирались на земляной вал и, раздевшись донага, на виду у годуновского лагеря, показывали «оскорбительные постыдные телодвижения» в знак особого презрения и издевательства. Подземные укрепления обороняющихся были устроены таким образом, что атакующая сторона не могла проникнуть в них. Многочисленные наружные выходы были настолько узки, что в них мог протиснуться только один человек. Каждого, кто пытался проникнуть в подземный лабиринт, из темной глубины поражала пуля, выпущенная умелой рукой. Узкая тропа, ведущая к крепости снизу, не позволяла атаковать широким фронтом. В довершение к этому, как отмечают исследователи Смутного времени, у казаков были длинные ружья, и стреляли они так, что редкий выстрел давал промах. Ежедневно в московском войске погибало 50–60 воинов. Невероятное упорство казаков объяснил в своем объемистом сочинении «Смутное время Московского государства» (СПб., 1883) Н.И. Костомаров: «Но главное — необычное было терпение у казаков, и никто не мог, как они, переносить всякую нужду; они, говорит летописец-современник, бесстрашны к смерти, непокоримы и к нуждам терпеливы». Безусловно, сказался большой опыт сражений, которые, в силу географического положения (близкое соседство с кочевыми народами, осколками Золотой Орды), им приходилось вести практически беспрерывно.

Поражение войск Шереметева под Кромами привело Годунова в ярость. Для взятия крепости была направлена 50-тысячная армия во главе с князем Федором Мстиславским. Этот князь показал себя большим мастером «подковерной дипломатии», но в военных делах таланты его оказались невелики. 4 марта 1605 г. армия Мстиславского стала лагерем у Кром. Небольшой гарнизон оказался один на один с 70-тысячной армадой (включая и отряд Шереметева). Новая попытка штурма с применением тяжелой артиллерии успеха московской рати не принесла. Годуновским войскам удалось занять вал, но они были сметены с него: и вал, и посад простреливались из подземной «цитадели». Огромные потери вынудили руководившего штурмом подземного города боярина М.Г. Салтыкова, не дожидаясь приказа главных воевод, отдать распоряжение об отступлении, чтобы спасти отряд от полного истребления. Воины Корелы свое дело знали и выполняли его профессионально. Поражение передового полка повлияло на весь дальнейший ход осады не лучшим образом.

Большие потери понес и гарнизон Кром. Атаман Корела отправил в лагерь Лжедмитрия гонца с сообщением о том, что в случае неприбытия в ближайшие дни подкрепления он будет вынужден сдать крепость. Оценив обстановку, Лжедмитрий принял рискованное решение, отправив под Кромы все свои немногочисленные силы и фактически оставив без защиты главный центр восстания — Путивль. Командиром отряда, шедшего на выручку осажденных, был назначен сотник из путивльского гарнизона Юрий Беззубцев. То, что удалось совершить отряду Беззубцева — беспрепятственно проникнуть с отрядом казаков в Кромы, светлым днем, на виду всего годуновского войска, — на первый взгляд выглядит героизмом. На самом деле все оказалось прозаичнее. Ведь недаром говорят, что в основе любого героизма лежит чье-то преступление или банальное предательство. Продажное московское боярство, устав от безуспешных многодневных попыток взятия Кром, решило попросту сдать армию царя Бориса Годунова Лжедмитрию. И не безвозмездно. Князья и бояре решили, что пора заняться обустройством личного благополучия и (вовремя!) перебраться в лагерь удачливого претендента на царский трон.

Лагерь московской армии располагался на огромном пространстве. В подчинение князю Мстиславскому непрерывно прибывали новые отряды. Не ожидая вылазок со стороны подземного гарнизона, караулы несли службу безалаберно и, приняв обозы казаков Беззубцева за очередное подкрепление, позволили отряду противника беспрепятственно проникнуть в Кромы. С прибытием отряда Юрия Беззубцева осажденные восстановили свою боеспособность. Теперь у них не было недостатка в боеприпасах и продовольствии. Повстанцы возобновили свои вылазки, но после месяца не самых кровопролитных схваток, в одной из которых был ранен Корела, подземный гарнизон прекратил нападения на годуновцев.

13 апреля неожиданно, «от апоплексического удара», скончался царь Борис Годунов. Федора Борисовича Годунова, сменившего на престоле отца, никто не воспринимал всерьез (Говоря современным политическим языком, у сына Бориса Годунова не было своей команды.) После кончины Бориса была произведена полная замена главного командования под Кромами. Однако желания положить «живот» за нового царя, которого московская политическая элита не считала по происхождению полноценным претендентом на престол, у московской армии не было. Более того, далеко не все ратные люди дали присягу новому царю, уклонившись от крестоцелования. Царские воеводы вступили в контакт с советниками Самозванца и провели под Кромами тайные переговоры. В результате было принято решение о передаче высшей государственной власти в Московском государстве «истинному царю Димитрию». Члены Боярской думы и польские советники Лжедмитрия I заключили соглашение о будущем устройстве государства. Главным пунктом договоренности стало сохранение на Руси православной веры и самодержавной власти. Московские воеводы отдавали себе отчет в том, что многотысячная армия, собранная под стенами крохотной крепости и не сумевшая овладеть ею после длительной осады, понесшая значительные потери, утратила боевой дух, деморализована и не способна к выполнению боевых задач. Армия все больше походила на военизированный табор: увеличилось дезертирство, дворянское ополчение, главная опора режима, таяло на глазах. На настроения массы не повлияла и доставка в расположение осажденных громадного артиллерийского парка и боеприпасов. Никто не хотел умирать за обреченную ходом истории годуновскую династию.