— Что? — одновременно спрашивают подруги.
— Ага. Почти три года уже, прикиньте? Начальник его службы безопасности. Сейчас он вроде как за мной приглядывает. — Пожимаю плечами, делая вид, что мне все равно.
— Охренеть. Твой отец с ума сошел? — возмущенно вскрикивает Лидка, которая всегда отличалась излишней эмоциональностью. — Да он жизнь тебе испортил! Его нужно было сослать на Северный полюс, а не приставлять к тебе в роли охраны.
— Не преувеличивай, Лид. Давид виноват лишь в том, что не сказал мне о действиях отца и позволил мне думать, что у нас может что-то получиться. Но это в прошлом. Я тогда была влюбленной дурой, ничего вокруг не замечала. Сейчас же я могу видеть ту ситуацию совершенно под другим углом.
Дальше разговор не клеится. Девчонки недовольно и настороженно поглядывают в сторону Давида. От него, конечно же, не скрывается это пристальное внимание.
— Перестаньте глазеть на него, — шикаю на них. — Ну в самом-то деле, мы пришли сюда отдохнуть, пообщаться, а не палить моего бывшего. — Закатываю глаза, делая вид, что меня нисколько не беспокоит тот факт, что Давид сейчас в одном помещении со мной.
— Мы просто пытаемся понять его мотивы, Лера. Это странно. Особенно учитывая, как и в какой именно момент он с тобой развелся, — с нажимом говорит Лида.
В ее глазах пылает злость. Леонову повезло, что он не встретился с ней после развода. Она бы сделала то, что причитается обиженной и преданной жене: расцарапала ему глаза, плюнула в лицо, высказала бы все, что о нем думает.
— Давай не будем об этом, прошу, — прочищая горло, произношу я. — Мне тоже это все неприятно и безумно раздражает. Я не очень-то счастлива находиться в его компании.
Я тяжело вздыхаю, отвожу взгляд в сторону. Не люблю вспоминать о прошлом. Я его похоронить пытаюсь, а оно каждый раз воскресает, подбрасывая неприятные сюрпризы.
— Я его три года назад видеть не хотела и не могла. Конечно, я нуждалась в поддержке, в ласке, в заботе, но наш брак был изначально пропитан фальшью, и я в каком-то смысле благодарна Давиду, что он принял это решение за нас двоих. Как бы больно мне ни было, как бы я ни ненавидела его за то, что вот так просто подал на развод, чтобы избавиться от меня, как только я очнулась, — если бы остался, пытаясь сделать вид, что все в порядке, стало бы намного хуже. Да и думаете, мне было приятно ему в глаза смотреть? Мой отец шантажом заставил его на мне жениться. У него, скорее всего, отношения тогда с другой были, — вспоминаю я Алену. — А тут я, наивная дурочка, возомнила себе любовь до гроба. В общем, давайте закроем эту тему, — с горечью в голосе произношу я, смачивая коктейлем пересохшее горло.
Опускаю взгляд на руки и замечаю, как от нервов дрожат мои пальцы. Воспоминания о нашем браке и том, как все закончилось, всегда болезненны для меня и неприятны.
— Простите, что перебиваю ваш разговор, но хотел напомнить Валерии, что у нас арендован зал для тренировок на четыре дня. — За моей спиной вырастает Давид, и я давлюсь напитком.
— Не опоздаем, не волнуйся, — говорю, напрягаясь и не оборачиваясь к нему.
Девочки же смотрят на него враждебными взглядами, давая понять, что ему здесь не рады.
— Как долго он стоял здесь? — спрашиваю тихо, когда Леонов возвращается к своему столику.
— Не знаю, я не заметила его, — морщит свой аккуратный носик Лида.
Женя же пожимает плечами, давая понять, что тоже не знает ответа на мой вопрос.
— Давай сбежим от твоего Цербера. Это будет весело, — заговорщицки предлагает подруга, в ее глазах загорается огонек азарта.
Мне бы хотелось принять ее предложение, но я прекрасно понимаю всю серьезность ситуации.
— Нельзя, Лид. В любой другой день я бы так и сделала, но, насколько мне известно, все очень серьезно. К нам круглосуточно приставлена охрана, у отца большие проблемы. Все обеспокоены и в состоянии неизвестности. Напрягает, если честно.
— И снова ты страдаешь из-за отца, — вздыхает Лида.
— И не говори.
— Тебе нужен мужик, Лера. Состоятельный, влиятельный, способный тебя защитить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне нужен покой, — не соглашаюсь с ней. — И срочно оказаться подальше от всего этого. Больше всего меня угнетает тот факт, что Давид все это время знал о каждом моем шаге. Илья ведь докладывал непосредственно ему. Я от него бежала, а он еще ближе стал.
— Ты должна обратить ситуацию себе на пользу. Показать, что он потерял. Ну неужели рядом с тобой не вертится ни один красавчик, который способен создать конкуренцию Леонову? — улыбается подруга, Женя же стреляет в нее недовольным взглядом.
— Есть один, — вспоминаю Дамира и быстро добавляю: — Но между нами ничего такого. Он у меня картину заказал.
— О! Это ведь чудесно. И как он? Тебе понравился?
Я узнаю этот взгляд. Теперь Лидка от меня не отстанет.
— Взрослый и интересный. На первый взгляд хороший человек. Мы с ним завтра должны встретиться снова. Пока что рано говорить о чем-то большем.
— Ну, вот и цепляйся за своего красавчика. А о Давиде забудь. Он не стоит даже твоего мизинца. Сама говорила, что все это время он знал, где тебя искать, и тем не менее ни разу не попытался связаться или приехать. Все это говорит о том, что ты для него лишь работа. Никаких чувств. Так что не питай иллюзий, девочка, я ведь вижу, как ты смотришь на него, — с грустью говорит Лида.
Мне хочется возразить ей, но я молчу. И о том, что произошло в примерочной между мной и Давидом, и о том, что он поцеловал меня несколько дней назад.
— Мне уже пора идти, предлагаю встретиться еще раз на днях. — Я достаю кошелек и кладу несколько купюр на стол.
— Я всегда свободна, а вот Женька нет. Так что будем под нее подстраиваться. И под тебя. Тебя ведь Цербер стережет, — смеется Лида, и я улыбаюсь в ответ.
Хорошо все-таки с ними. Спокойно и беззаботно.
Глава 16. Лера
Давид хмурится, сосредоточенно смотря на дорогу, словно чем-то недоволен. Я ерзаю на сиденье и искоса на него поглядываю. Ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.
После той сцены в примерочной чувствую себя рядом с ним странно. Постоянно думаю о его руках на своем теле, о его нежных прикосновениях. О губах, что так часто раньше дарили наслаждение.
Перевожу взгляд на его пальцы. Он крепко вцепился ими в руль. Я когда-то часто рисовала их на бумаге. Знала каждую черточку, могла воспроизвести по памяти. Да и сейчас, наверное, тоже.
Давид ведет машину агрессивно. Резко тормозит на светофорах или вжимает педаль в пол, разгоняя машину до запрещенной в черте города скорости за несколько секунд.
Мы едем долго. В городе жуткие пробки. Мне хочется скорее выскочить из тесного салона, где дышать рядом с Леоновым становится сложно. Хорошо, что он не бросает в мою сторону дурацкие шуточки по поводу примерочной.
Очередной крутой поворот, и я хватаюсь за ручку двери. Скорость меня пугает. Давид об этом не знает и продолжает гнать, я же молчу. В горле пересыхает, безумно хочется пить, но, как назло, с собой ничего нет.
— Остановишь возле какого-нибудь магазина? Пить хочу, — прошу я, хотя могу приказывать. Он же вроде как на нашу семью работает.
— Заправка на следующем повороте будет.
— Спасибо.
Давид находит свободное место заправки, но мне выйти не разрешает.
— Подожди здесь, мне тоже кое-что купить нужно. Только закройся изнутри, хорошо? — Смотрит на меня выжидательно.
— Угу, — мычу я и отворачиваюсь к окну.
— Тебе с газом или без?
— Без.
— Я быстро.
Пока я жду Давида, осматриваю салон. Скомканный в шарик чек на торпеде, жвачка в подстаканнике. А на пассажирском сиденье замечаю женскую резинку для волос.
И это ударяет наотмашь по лицу.
Это личный автомобиль Давида. Значит, он подвозил девушку. Меня не должно это волновать. Но волнует.
У Давида кто-то есть? Он живет с кем-то? Если так, то какого черта он вообще творит? Он поцеловал меня! А потом еще и облапал, прижимаясь своим стояком!