Не могу вам рассказать, что я передумал и перечувствовал в течение ночи и как горячо благодарил бога за то, что он послал мне избавление от тяжкой жизни. А что оно не за горами — я не сомневался: конечно, пришельцев очень мало, туземцы могут их перебить, но следом наверняка придут другие белые.
На следующий день меня сверлил страх, и в то же время я радовался своему избавлению, но ничего не мог сказать белым и только показал им татуировку на руке: инициалы «W. В». Это, видно, еще больше расположило их ко мне, наверно, они решили, что я моряк с затонувшего корабля. С тех пор я стал у них дневать и ночевать.
Постепенно до меня начал доходить смысл их речей — кое-что я понимал, а кое о чем догадывался, и довольно быстро я уразумел, что они собираются остаться здесь навсегда. Они, дескать, договорились с местными вождями и выменяли у них землю. Я-то знал, что это вздор, потому что в отличие от других отсталых народов у австралийцев нет вождей, которые распоряжаются землей. Семьей они верховодят, это верно, но земля тут ни при чем.
Если какие сделки и были заключены, так ведь бедные австралийцы не понимали, какую ценность имеет земля. Они на ней охотились, она их кормила — вот и все, что они о ней знали. Все эти земельные сделки белые придумали только для того, чтобы облапошить туземцев, вытеснить их из лесов. Скоро на всем австралийском континенте смолкнут шаги австралийских охотников, а их горести и радости станут достоянием прошлого.
Через день-два я чувствовал себя у европейцев как дома и всячески старался быть им полезным, рассказывая все, что знал, о стране. Корабль, с которого они сошли, вскоре должен был вернуться с новой партией людей, запасами продовольствия и орудий. По просьбе европейцев я теперь от них не уходил, хотя, по правде говоря, у меня от страха поджилки тряслись: вот, думаю, два молодых туземца приведут к своему племени союзников — и тогда мне несдобровать.
И действительно, они вскоре вернулись, и, конечно, не одни. Теперь силы были явно неравны, и, видя это, туземцы решили действовать. От меня они требовали, чтобы я им помог, иначе грозились вместе с англичанами прикончить и меня.
Я вконец растерялся. Если я расскажу новым поселенцам, какая опасность нависла над ними, они с перепугу могут прибегнуть к силе, а их так мало, что к добру это не приведет. Вот я и стал поддакивать туземцам, будто бы я заодно с ними, только все уговариваю их подождать, пока придет корабль, тогда, мол, добычи будет гораздо больше.
Доводы мои подействовали, но ненадолго. Видя, что терпение туземцев подходит к концу, я предупредил белых, чтобы они не зевали, а сам взял ружье и пригрозил, что застрелю первого, кто подымет руку на чужеземцев. Впрочем, тут же я обещал, что корабль привезет всем туземцам богатые подарки…
Австралийцы утихомирились на время, занялись охотой и ловлей рыбы. Наша же группа была начеку и каждую ночь выставляла караульных.
В один прекрасный день я наконец углядел в заливе корабль и поспешил сообщить эту новость и европейцам и туземцам. Последние пришли в восторг, скакали вокруг меня, хлопали по плечу, очень были рады, что я их не обманул; ну и, кроме того, они были уверены, что получат подарки. Немного им все же было не по себе: как-никак они собирались убить белых, так не лучше ли им уйти в лес? Но я велел остаться. Пока они ничего плохого не натворили, рассудил я, вот если бы они напали на белых, ну, тогда другое дело, их бы всех расстреляли или повесили.
Корабль (его название я забыл), приближавшийся по заливу, сел на мель милях в трех от берега. С него спустили лодку, двое — как я узнал позже, мистер Батман и мистер Ведж — сели в нее и поплыли к берегу. Я пошел в лагерь туземцев и постарался им растолковать, как они должны себя вести.
При виде меня вновь прибывшие белые очень удивились. Особенно их поразил мой рост. Ганн — белый, остававшийся на берегу за старшего, — объяснил, кто я и как сюда попал. Мистер Батман задал мне несколько вопросов. Я сказал, что прибыл на корабле, названия которого не помню, что было это лет двадцать назад, а может, и больше, откуда мне знать, если я потерял счет времени. Мистер Батман предложил мне остаться с белыми и спросил, что, по-моему, лучше всего подарить туземцам. Я посоветовал прежде всего дать им хлеба. Moи новые друзья немедленно отрядили на корабль лодку, и она вернулась с двумя мешками бисквитов. Их роздали туземцам этой же ночью на большом корробори, которое произвело на гостей очень сильное впечатление.
Теперь моя задача состояла в том, чтобы поддерживать хорошие отношения между европейцами и туземцами. Я справлялся с ней настолько хорошо, что в ближайшие дни, когда судно сняли с мели, мы сгрузили с него провизию, кузнечные, плотницкие и другие инструменты, зная, что ничем не рискуем.
Работа закипела. Прежде всего срубили времянку для миссис Батман с детьми, чтобы она могла сойти на берег, а когда корабль ушел, приступили к строительству постоянных домов.
Я, не таясь, изложил мистер Веджу мое дело, объяснил, что меня денно и нощно грызет тревога, как власти отнесутся к беглому каторжнику с «Калькутты». Мистер Ведж пообещал замолвить за меня словечко губернатору провинции и употребить все свое влияние, чтобы после стольких лет мытарств я мог управиться на землю Ван Димена свободным человеком, я не арестантом.
Можете себе представить, с каким нетерпением я ждал возвращения судна из Хобарта. А пока я выступал в роли переводчика и редко покидал лагерь, опасаясь, как бы в мое отсутствие не возникли ссоры, которые мог уладить только я, как друг обеих сторон.
Мистер Ведж пожелал предпринять экскурсию в глубь страны, а меня избрал своим проводником. С нами отправились еще двое туземцев и трое сиднейских чернокожих. Первую остановку мы сделали на большом озере Кеингеанг, а отсюда пошли к довольно высокой горе Буниванг, откуда открывался прекрасный вид. Мистер Ведж сделал здесь несколько зарисовок. Около Вуронго я показал ему водопады, где в свое время ловил массу угрей. Желая сделать мне приятное, мистер Ведж окрестил водопады моим именем. В последующие два дня мы пересекли прекрасную огромную равнину; сейчас она усеяна фермами зажиточных колонистов, которые трудятся, не покладая рук. Нет смысла рассказывать, что мы видели, об этом и без того много написано. Достаточно сказать, что мистер Ведж был поражен и восхищен просторами страны, открывавшими богатые возможности для земледелия и животноводства. Об этом он сообщил в своих отчетах[43].
Мы побывали и в моей старой рыбацкой хижине на реке Карааф, а по дороге к ней стреляли птиц на реках и озерах, стараясь, чтобы туземцы это видели и прониклись страхом перед огнестрельным оружием. По приказанию мистера Веджа я всех встречных приглашал посетить наш лагерь и обещал, что там они получат подарки: одеяла, ножи, платки. Многие отвечали, что придут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});