– Да уж, страсти тут у вас прямо шекспировские! – вздохнула Даша.
– Ну да! А ты как хотела? Городок маленький, все на виду. Свечек особо держать не приходится – сразу ясно, кто от кого и когда забеременел. Здесь тебе не Питер… Ой, прости… Опять я…
– Да ладно вам! Чего вы извиняетесь все время, Екатерина Тимофеевна? – рассмеялась Даша. – Лучше расскажите мне, как в этом году ваши выпускники тесты по ЕГЭ написали? Баллы высокие были?
– А то! Конечно, высокие! – с гордостью распрямилась Екатерина Тимофеевна. – У меня вообще школа образцовая и преподаватели все отличные! Провинциальные школы, бывает, многим городским элитным могут большую фору дать… Да это и всегда так было! Вот хоть матушку свою для примера возьми. С ходу в московский вуз поступила! Да и сейчас, с ЕГЭ этим тоже… Провинция-то с ним, как оказалось, лучше справилась! Вот такие вот перекосы в образовании произошли…
– Ага, перекосы! – вдруг встрял в разговор молчавший до сих пор Семен Ильич. – Вот через несколько лет сами увидите, как эти перекосы плавно распрямляться будут в нужную им сторону! Когда научатся чиновники от образования не просто тупо конверты вскрывать, а лазейки умные искать научатся… Вот тогда и посмотрите, кто лучше этот ЕГЭ сдаст! У кого денег больше будет, тот и баллов больше получит. Это сейчас пока все к ситуации настороженно присматриваются, а потом, когда к этому новшеству все попривыкнут и с ним смирятся…
– И что тогда будет? – с придыханием спросила Надежда Федоровна, округлив испуганно глаза. – За деньги эти баллы покупать будут?
– Ну, не так явно, допустим, как теперь бюджетные места в институтах покупаются, но близко к тому… Если сейчас денежки текут рекой в приемные комиссии, то потом они распределятся и по другим местам. И в школу такой ручеек тоже прибежит обязательно, вот учителя насобачатся детей на эти тесты натаскивать – и прибежит. Только знаешь, Кать, – хохотнул он вдруг весело, – времен тех прекрасных уж не увидеть ни мне, ни тебе…
– А я еще не собираюсь на пенсию уходить, Сема! – широко улыбнулась мужу Екатерина Тимофеевна. – И хорошо, что этот ручеек в школу прибежит! Давно уже пора в этом смысле и о школе подумать!
– Ну знаешь…
– А вот как вы думаете, этот самый ЕГЭ – это хорошо или плохо для нашего образования? А? Мне кажется, это само по себе очень замечательно… Правда, Катя? – снова неуклюже встряла в спор супругов Надежда Федоровна. – По крайней мере ребенок от страха не растеряется? Сидит себе, на вопросы отвечает… И не волнуется… Ведь правда?
– Ну, кому до чего, а вшивому до бани! – рассердилась вдруг на нее Екатерина Тимофеевна. – Чего тут хорошего-то, Надь? Не все же такие эмоционально притухшие, как ты! Некоторым, наоборот, аудитория нужна, чтоб раскрыться! Чтоб способности свои показать! Глаза, как говорится, в глаза… Вот ты представь, как Пушкин, например, этот ЕГЭ стал бы сдавать? Кто бы его талант разглядел? Получается, что выигрывает здесь пустой по сути набор кроссвордной эрудиции, и все…
– Ну, не знаю… Мне кажется, с тестами как-то объективнее…
– Да не о том вы вообще сейчас говорите, милые дамы, совсем не о том! – загорячился вдруг Семен Ильич и ударил ладошками по столу и откинулся отчаянно на спинку стула…
Они и сами не заметили, как ввязались в долгий и никчемный спор о проблеме, волнующей в последнее время не только их, но и многие государственно-светлые и не очень светлые чиновничьи головы.
Даша слушала их с привычным уже ко взрослым разговорам скептическим равнодушием, мысленно рассуждая: «Вот же глупые эти старики, ей-богу… Откуда они-то знают, что хорошо, а что плохо? Можно подумать, им эти тесты-экзамены сдавать… Ишь, как развоевались! Так горячо спорят, как будто их отсюда услышит кто. А ведь наверняка по другому поводу собрались! И даже понятно по какому – участие в ее судьбе принять. Подумать, как бы половчее отделить от нее, от этой судьбы, случайное плохое да приспособить вместо него закономерное хорошее…»
В разгар взрослого спора она вдруг зевнула отчаянно, и отчего-то очень уж неприлично-громко у нее это получилось. Даже зубами лязгнула слегка. Гости вдруг замолчали и уставились на нее удивленно и, будто спохватившись, засобирались домой. И слава богу, потому что она и в самом деле безумно хотела спать, давно уже хотела. Кое-как добравшись до своей постели, Даша упала головой в пахнущую горячим утюгом подушку и заснула – умерла будто. И даже Дэн ей в эту ночь не приснился.
А за окном по-прежнему шел надоедливый осенний дождь. Тек по стеклу кривыми дорожками, и не интересна ему была заснувшая мгновенно девушка Даша Кравцова. И так с ней все было ясно. А вот если в другое окно заглянуть – большое, квадратное, без штор – там гораздо, гораздо все завлекательнее будет! Вот туда можно и плеснуть от души своей осенней сырой и холодной грустью, там не спят… Там такая же молодая и красивая девушка по имени Наташа Егорова, правда, теперь уже мать-одиночка по статусу, провожает глазами стекающие вниз капли… И непонятно на первый взгляд, то ли грустит она, то ли думает. А может, не грустит и не думает, а отдыхает после тяжелых женских трудов. Вон как рука у нее расслабленно и вольно свесилась с опущенной решетки стоящей рядом детской кроватки… А может, не отдыхает и не грустит, а сон своего новорожденного сына так стережет по неопытности…
Глава 8
Отпросившись у Екатерины Тимофеевны по причине будто бы нагрянувшей неожиданно головной боли, Даша шустро шагала в ту часть городка, где располагалась десятая школа. Вообще, зачем она туда так шустро шагала – она и сама пока не определилась. Так, интересно стало взглянуть на «подлеца» и «соблазнителя» Сашку Тимофеева. И впрямь – какие у них тут бывают «подлецы» и «соблазнители», в славном городе Синегорске? Похожи ли они на московских океанологов или так себе, бледная их тень-копия? Поглядим, поглядим…
Десятая синегорская школа по сравнению с образцово-показательным, трудами Екатерины Тимофеевны взращенным учебным заведением выглядела совсем уж убого. Одноэтажно и как-то по-сталински выглядела. Оштукатуренные и окрашенные в грязно-розовый цвет стены отталкивали взгляд, маленькие окошки таращились сердито и подслеповато, и даже солнышко, соизволившее в этот день глянуть из-под серых облаков, никак в них не отражалось, боялось будто. Действительно, испугаешься тут, даже и входить не хочется…
– Эй, пацан! – окликнула Даша карабкающегося на крыльцо рыжего мальчишку. – Скажи, ты Сашку Тимофеева знаешь?