Коммерческие отношения стали причиной быстрого возрастания как числа портовых торговых городов в Западной Европе, так и численности городского населения, которое вовлекалось в обслуживание множества торгово-спекулятивных сделок, в работу по найму, которую такие сделки давали. Это создало условия для непрерывного роста покупательской способности и спроса на изделия ремесленного производства. Заинтересованность ремесленников в быстром увеличении производительности ремесленного труда достигалась корпоративным разделением труда и появлением мануфактурных фабрик, подталкивая развитие городского материального производства в этом направлении.
Средневековый христианский феодализм, внутри которого европейский коммерческий капитализм зародился и взращивался, не позволял ему развиваться независимо и свободно. Однако и противостоять циничному рационализму торгово-спекулятивных отношений, которые набирали размах после Великих географических открытий, феодализм с его средневековыми формами идеологии и государственности тоже не смог. Коммерческие операции начинали приносить такую прибыль, что она оказывалась значительно большей, чем доходы феодальных землевладельцев. Поэтому в торговые сделки втягивались и феодалы и церковь. Разложение торгашеским цинизмом, стремлением любой ценой заработать на спекулятивных сделках, - разложение морали и нравственности в католических странах постепенно превращалось в страшную духовную болезнь, которая грозила изнутри разрушить эти страны, ввергнуть их в политический хаос. О степени опасности этой болезни можно судить по тому, что главы католической церкви, римские папы, признали торговлю индульгенциями богоугодным делом, рассматривая её как важный источник получения денежных доходов.
При таком положении дел всякое производство, в том числе и земледельческое, становилось малопривлекательным. Христианская трудовая этика теряла смысл, пороки расцветали повсеместно, начиная от дворцов папы римского, а обоснование превращения людей в наёмный товар стало для церкви нормой, отрывая её от мифов средневековой христианской идеологии. Спасти Западную Европу от гибели могла только духовная, идеологическая революция. Она и разразилась в виде протестантской идеологической революции, которая сначала выразила интересы слоёв корпоративных ремесленников и ряда феодальных землевладельцев Германии, на землях которых были крупные города. Но затем в неё вовлеклись пролетарские и крестьянские, то есть гораздо более многочисленные, слои населения, изменяя сам характер революции. По всему католическому миру распространился пожар восстаний горожан и крестьянских гражданских войн.
Протестантская революция напугала церковь и подавляющее большинство представителей феодальных правящих классов. Тридентский собор (1545-1563), созванный для выработки позиции католической церкви к протестантизму, утвердил непререкаемый авторитет папы римского, ввёл церковную присягу, жесточайшую цензуру и провозгласил меры, которые были по существу объявлением контрреволюции. Ордену иезуитов, ядро которого возникло вне церкви, но для спасения её идеологического и политического авторитета (что само по себе говорит о глубине разложения внутри церкви), папой римским было поручено провести широкие чистки среди священников и реформирование церковной организации. Иезуиты должны были возглавить борьбу за то, чтобы обеспечить жёсткую централизацию католической церкви, необходимую для её возрождения в роли идеологического центра, осуществляющего обоснование и защиту земледельческого феодализма. Для этой цели были расширены права и возможности инквизиции, она превращалась в главный карательный орган церкви, беспощадный и почти бесконтрольный. Главные положения протестантизма на соборе были преданы анафеме, приверженцам этого учения фактически была объявлена тотальная война на поражение.
Военно-политическая борьба между сторонниками протестантизма и католицизма продолжалась десятилетиями. Организационные меры, которых она потребовала, перевели протестантскую революцию в стадию протестантской Реформации, которая обеспечила условия для создания как новых форм общественного и хозяйственного самоуправления, так и протестантских армий и государств. А католическая контрреволюция претерпела изменения в сторону постепенного достижения своих целей, то есть преобразовалась в контрреформацию, при которой стало возможным совершать модернизацию церкви и феодальных государств, приспосабливать их к новым условиям исторического существования. При этом и протестантизм, и католицизм усилили роль идеологической и государственной власти настолько, насколько потребовалось, чтобы жёстко и при необходимости жестоко подавить коммерческий интерес, поставить его под контроль, заставить коммерческий капитализм внутри государств обслуживать интересы внутреннего производства - как земледельческого, так и городского.
Протестантская Реформация подготовила первые буржуазные революции, сначала в Нидерландах, а затем в Англии. И именно та политическая борьба, которая происходила в эпоху протестантской Реформации, наложила отпечаток на принципы организации политических систем буржуазной государственности в этих двух странах. Поскольку главная борьба за политические цели буржуазно-капиталистического государства происходила между теми слоями городской буржуазии, которые были пропитаны коммерческим интересом получения наибольшей прибыли в торгово-спекулятивных сделках, с одной стороны, и слоями, которые объединялись в ремесленные цеховые корпорации или были заняты в мануфактурном производстве, союзником которых выступали сельскохозяйственные товаропроизводители, постольку английская политическая система, создававшаяся после буржуазной революции, возникала в основном под воздействием именно этой борьбы коммерческого и производительного интересов. Англия, к примеру, кровавым опытом поиска стабильности в стране пришла, в конце концов, к двухпартийному буржуазно-представительному парламентаризму, при котором партии создавались для обеспечения открытого политического противоборства между двумя этими интересами. Уже в конце восемнадцатого столетия, когда североамериканские колонии обрели независимость от Англии и принялись создавать новое государство, отцы-основатели США подхватили и развили именно эту традицию, предварительно "очистив" её от пережитков наследия английского феодализма.
3.
После американской Национальной революции, то есть после эпохи президентства А.Линкольна, в которой самодовлеюще проявились политические интересы городских слоёв северных штатов, связанных с промышленным производством, стремившихся повернуть страну к индустриализации, стала складываться национальная двухпартийная политическая система США, в которой противоборствуют республиканская и демократическая партии. Пристальный взгляд на внутренние процессы в Соединённых Штатах, вооружённый логическим методом анализа, который основан на представлениях об объективной закономерности антагонистической борьбы промышленного и коммерческого интересов, позволяет увидеть, что каждая из двух главных партий этой страны идеологически и политически обслуживает один из этих интересов. То есть, одна партия, а именно республиканская, со второй половины XIX века формировалась вокруг производительных интересов, главным образом вокруг индустриального промышленного интереса, а другая, демократическая, объединялась вокруг коммерческого интереса. Их участие в политической борьбе строится исключительно на задачах защиты и продвижения к политической власти соответствующих интересов.