оба конца крепко привязал к хоботу пулемета. Образовалась лямка. Старший сержант дернул за нее раз-другой. Лямка держала крепко. Мирзо лег к «максиму», просунул голову в лямку и повесил ее себе на шею. Опустился на четвереньки — хобот пулемета поднялся на уровень его головы. Упираясь головой в деревянные рукоятки, Мирзо начал выкатывать пулемет на дорогу так, чтобы щит был направлен в сторону огня противника. Огонь велся фронтальный, поэтому толкать пулемет пришлось не поперек дороги, а под углом. Медленно, очень медленно продвигался Мирзо по открытому шоссе под вражеским огнем. Щит звенел от пуль. Они били, словно крупный тяжелый град по железной крыше. Пули отскакивали от щита, рикошетили, пели на разные голоса. Ливень свинца, обтекая щит, проносился дальше, но в этом ливне было мертвое поле, его ширина и высота равнялись размерам щита, и в этом непростреливаемом поле оказался Мирзо, ползший на четвереньках и толкавший головой свой «максим»…
Так он преодолел это огненное шоссе, ведущее к Сташуву. «Теперь дело за ребятами», — подумал Мирзо и крикнул:
— Бросайте!
Самый сильный в расчете Василий Хорунжий бросил камень с привязанным концом обмотки командиру. Камень упал в кювет. Мирзо взял его, отвязал конец обмотки и сильно потянул за него. Вскоре коробка с патронами была в его руках. Старший сержант тут же пробрался по картофельному полю на бугор и занял огневую позицию. Установил пулемет, вставил ленту и изготовился к стрельбе. С высотки он хорошо видел копну снопов, откуда фашисты вели огонь по шоссе. «Сейчас они у меня получат!» — подумал Бобаджанов. Он тщательно прицелился и дал очередь. Копна вспыхнула. Из нее выскочили два фашиста с крупнокалиберным пулеметом. Мирзо скосил их. Огневая точка была подавлена. Он встал и радостно замахал руками, давая знать своим, что путь свободен.
Старший сержант видел, как от шоссе к нему бежали Цыбулько, Хорунжий и Ощан. А потом справа и слева от шоссе по сигналу ракеты поднялась рота и широкой ломаной цепью двинулась вперед.
— Ура! Ура! — кричал Мирзо. Сердце его билось радостно и гордо. Это его расчет обеспечил успех продвижения подразделения.
К вечеру рота, а затем и весь полк завязали бой на улицах Сташува. Среди наступающих был и пулеметный расчет Бобаджанова. Метким огнем он прокладывал путь своей пехоте. Вскоре город был освобожден.
В Сташуве военный совет фронта провел слет кавалеров ордена Славы. На совещание был приглашен и Мирзо Бобаджанов. Собрались в уцелевшем трехэтажном каменном здании. Член военного совета фронта генерал-лейтенант К. В. Крайнюков сделал доклад о положении на фронте и ближайших задачах войск. В числе отличившихся в боях на Сандомирском плацдарме были названы кавалеры ордена Славы гвардейцы старшина Виноградов и старший сержант Бобаджанов.
Мирзо сидел в первом ряду с Виноградовым. Старшина был командиром взвода разведки 289-го гвардейского стрелкового полка. Они знали друг друга, хотя и служили в разных частях: вместе получали боевые награды. Грудь Виноградова украшали ордена Славы всех трех степеней. В дивизии он стал первым полным кавалером почетного солдатского ордена.
Бобаджанов и Виноградов вместе и сфотографировались после совещания. К друзьям-гвардейцам подсел генерал Крайнюков. Увидев у Бобаджанова автомат, член военного совета пошутил:
— А он случайно не пальнет сейчас?
Мирзо ласково погладил рукой приклад, улыбнулся и ответил:
— Он стреляет когда надо, товарищ генерал.
— Выходит, умное оружие, послушное?
— Отличное оружие.
— Ну а ваш «максим»? Он как поживает? — продолжал генерал.
Мирзо, как мог, рассказал о последних боях за Сташув, как он уничтожил огневую точку врага.
— Молодец! — похвалил генерал. — Выходит, вы обеспечили успех своему подразделению.
Мирзо подумал и ответил:
— Просто выполнил поставленную задачу.
Слушавший разговор гвардии старшина Виноградов добавил:
— У нас в дивизии так говорят: «Где Мирзо Бобаджанов, там всегда успех».
Беседа с генерал-лейтенантом Крайнюковым затянулась. Член военного совета расспрашивал гвардейцев о настроениях воинов, о том, как в частях борются со сверхтяжелыми вражескими танками — «королевскими тиграми», которые гитлеровское командование в большом количестве применило на Сандомирском плацдарме.
— Ничего, справляемся, товарищ генерал. Горят и «королевские тигры», — ответил Мирзо.
— Это хорошо, — улыбнулся Крайнюков.
В связи с появлением нового немецкого оружия советское командование своевременно приняло меры: нашим бойцам раздавались памятки и инструкции, в которых рассказывалось об уязвимых местах «королевского тигра». Специальные инструкции учили бойцов грамотно использовать трофейные фаустпатроны. Генерал Крайнюков спрашивал, хорошо ли помогают памятки и инструкции, приводил примеры мастерских действий наших танкистов и артиллеристов в борьбе со сверхтяжелыми танками врага. Так, экипаж нашей тридцатьчетверки под командованием гвардии младшего лейтенанта Александра Оськина, действуя из засады, в течение нескольких минут уничтожил три «королевских тигра».
Мирзо рассказал, как в его пулеметном расчете бойцы использовали трофейное оружие — фаустпатроны.
— Памятки, конечно, помогли, — говорил он, — но в них не все сказано, что надо знать. Сами до многого дошли.
Генерал пожелал воинам удачи, с победой прийти в Берлин.
Мирзо не раз вспоминал эту встречу с членом военного совета, его наставление — оружием врага бить врага. Бобаджанов так и поступал. Как-то рота выбила фашистов из траншей, и там бойцы подобрали десятка два брошенных немцами фаустпатронов. Надо было попробовать, как они действуют. Мирзо взял полутораметровую трубу с остроконечной головкой на конце и положил на плечо. Что и говорить, сделать первый выстрел было нелегко. Плечо подрагивало, рука, нажавшая кнопку ударно-спускового механизма, не сразу послушалась хозяина-стрелка, но послушалась. Старший сержант целил в кирпичную кладку полуразрушенной стены. Фаустпатрон пробил ее, а вырвавшееся из трубы пламя выжгло траву сзади на расстоянии до восьми метров.
Весь расчет наблюдал из окопа, как стреляет из трофейного оружия их командир. Осмелели бойцы, каждый стрельнул. А потом и пошло…
В последующих боях в подразделениях полка солдаты и сержанты стали смело применять трофейное оружие, поражая им живую силу и технику врага. Сам Мирзо уничтожил из фаустпатрона более десятка гитлеровцев, поджег две вражеские бронемашины.
Напряжение боев на плацдарме возрастало. В десятых числах августа фашисты нанесли несколько ударов, пытаясь отбросить наши части к Висле и ликвидировать плацдарм. В ходе ожесточенных боев ценой больших потерь врагу удалось потеснить советские войска в районе населенных пунктов Падев и Войкув. Но большего он сделать не смог.
294-й гвардейский стрелковый полк вел оборонительные бои в районе села Загрода, западнее Сташува. 8-я рота занимала позиции на правом фланге. Противник обрушился на нее силой до пехотного батальона при поддержке танков и артиллерии. Гитлеровцы были уверены, что здесь им удастся прорваться. Но не тут-то было. Оборона, созданная в полку хотя и в короткие сроки, была прочной, глубоко эшелонированной, насыщенной большим количеством огневых средств. В воздухе господствовала наша авиация.