Убедившись, что враг добрался до твердой поверхности и превратился в кучу обломков, Милдред изменила курс. Она хорошенько запомнила, в какую сторону летел японский самолет, прежде чем обратил на нее внимание. Высоки шансы, что он возвращался домой, и если Эмертон ляжет на тот же курс, то очень даже может быть рано или поздно обнаружит японскую подлодку.
Валерио Катано выбрался из-под обломков своего гидроплана и с тоской и обидой посмотрел ей вслед. Он отделался легким испугом и несколькими царапинами, но лучше бы он умер. Потому что подвел своего комиссара и своего вождя!!! Что же теперь делать?! Возвращаться на лодку пешком? Сколько времени на это уйдет?! С другой стороны, выбора у него не было. Да, надо как можно быстрее обыскать остатки самолета, забрать все, что может пригодиться в походе — и вперед, вперед! Он еще может успеть!
Но ему не позволили этого сделать.
— Руки вверх! — произнес кто-то у него за спиной страшным голосом.
Даже не подумав выполнить подобный приказ, Катано резко обернулся — и замер как вкопанный. Будь перед ним только одна Кассандра, он бы рискнул и попытался бы с ней справиться. И с Матильдой заодно.
Но за их спинами маячила карликовая великанша Меган.
* * * * *
— А разве ты не должна быть на нашей стороне?! — возмущенно спросил связанный по рукам и ногам Валерио Катано, обращаясь к Мэгги. — Мы пришли на этот остров, чтобы принести вам свободу от угнетателей…
— Как скажешь, человек, — равнодушно отозвалась великанша. — Я гораздо старше тебя, и наслушалась этих сказок еще во время Войны.
— А вы?! — пленник повернулся к Матильде и Кассандре, которые копались в обломках его самолета. — Вы же представительницы самых угнетенных народов Юго-Восточной Азии! Как вы можете служить альбионскому империалистическому режиму, который погряз во лжи, коррупции и расизме?!
— Есть немного, — неохотно согласилась Кассандра. — Но сегодня этот режим относится к нам лучше, чем вчера, а вчера относился лучше, чем позавчера. Мы надеемся, что завтра все будет еще лучше. Мир постоянно меняется, и все время к лучшему, — уверенно заявила капитан Барриентос. — Так мне кажется. А на ваших освободителей я еще в Маниле насмотрелась. Так что лучше заткнись, для твоей же пользы.
— Рация вдребезги, — констатировала Матильда, встала и отряхнулась. — Рация всегда разбивается при посадке. Ультимативный закон Вселенной. Как скорость света или число Пи. Кстати, насчет скорости света я не уверена…
— Атом неисчерпаем, — снова заговорил Катано. — Нет таких крепостей, которые бы не могли взять коммунисты. Придет время — и перед нами падет даже световой барьер!!!
— У меня складывается впечатление, что он безнадежен, — вздохнула Тильда-Смерть. — Давай его убьем.
— Это не наш метод, — возразила Кассандра.
— Это почему же?! — вскинулся Валерио. — Именно так и выглядят ваши обычные методы! Вы только и делаете, что совершаете военные преступления! Казните военнопленных без суда и следствия, бомбите мирные города и села, убиваете невинных стариков, женщин и детей! В то время как мы, братский интернациональный союз равноправных народов…
— Это мы — братский союз народов, — отрезала Кассандра. — Гунны, готы, вандалы, исаврийские горцы. Среди нас даже японцы есть, — добавила она и как бы между прочим вспомнила про Тоширо-младшего.
(«А есть и Тоширо-старший?» — как-то раз просила она его.
«Во всяком случае, был», — поведал тогда еще капрал Смит. — «Мой дядя, старший брат матери. Пропал без вести после Войны…»)
— Мы — настоящие римляне, — заключила капитан Барриентос. — А вы — черт знает что.
— Какие еще гунны и вандалы?! — опешил офицер Катано. — Какие римляне?! Что ты такое несешь, альбионская марионетка?.. Ваши мозги промыты буржуазной пропагандой!!!
— Как скажешь, красавчик, — буркнула капитан Матильда Чан и еще раз окинула пристальным взглядом остатки японского гидроплана. — Здесь нам больше делать нечего. Пора убираться отсюда.
— …вы можете бежать, но вы не сможете спрятаться! — продолжал вещать пленник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Заткнись, — внезапно перебила его обычно терпеливая и вежливая Мэгги, поэтому Катано, удивленный таким поворотом, послушно замолчал. А еще через несколько мгновений джунгли раздвинулись, и на прогалину, где толпилась веселая компания, вышли сразу два гигантопитека, один другого больше. На этот раз не карликовые, отнюдь. Меган встала у них на пути, выпрямившись во весь свой невеликий (как внезапно оказалось) рост, а Матильда и Кассандра на всякие случай превратились в соляные столбы.
— Я буду говорить на человеческом языке, чтобы твои новые друзья все поняли, — сказал один из великанов, но почему-то заговорил по-немецки. Наверное, тоже выучил его в школе отца Гюнтера. Впрочем, Кассандра, уроженка бывшей германской колонии, его прекрасно понимала. — Мы разрешили тебе покинуть деревню, но не думали, что ты станешь принимать участие в войнах людей.
— Вы помогаете своим человеческим друзьям, — проворчала Мэгги. — Вот и я нашла себе людей, которым могу и хочу помогать. Они напоминают мне альбионцев, с которыми я встречалась во время Войны.
— Альбионцы? — переспросил второй гигантопитек, тот что пониже ростом и перешел на английский. — Вы альбионцы? — Кассандра едва нашла в себе силы молча кивнуть, но великан ее понял и многозначительно переглянулся со своим товарищем.
— Японцы обманули нас, — медленно сказал первый гигантопитек. — Они сказали нам, что тот самолет принадлежит сунданезийцам. Они обманули нас.
— А я всегда говорила, что японцам нельзя доверять! — ощерилась Мэгги.
— Коммунисты всегда врут, — пискнула Кассандра.
— Да как вы смеете! — подал возмущенный голос Валерио Катано. — Вы поддались на ложь буржуазной пропаганды! Освободите меня и помогите вернуться на корабль, мои командиры наградят вас…
— Замолчи, человек, — перебил его старший из великанов. — Вы держите нас за дикарей и животных, но мы не слепые и не глупцы. Мы знаем, чем одно человеческое племя отличается от другого. До сегодняшнего дня наш народ воевал только против сундийцев. Нам не нужны новые враги. Не знаю, согласятся ли твои полководцы простить нашу ошибку, — абориген повернулся к Кассандре, — и не прошу об этом. Понимаю, что ты всего лишь простой солдат и не можешь говорить за своих генералов. Так или иначе, пока туман не прояснится, мы не будем становиться у вас на пути и вмешиваться в вашу войну.
Кассандра и Матильда глазом не успели моргнуть, как два великана снова растворились в джунглях. Просто поразительно — они проделали этот фокус абсолютно бесшумно, несмотря на свою массу и размеры.
«Интересно, на что еще они способны?» — задумалась Кассандра.
* * * * *
— Все в сборе? — на этот раз в каюте командира «Красного Февраля» было очень просторно. Сам капитан Мохаммед Османи, комиссар Франциско Адачи, контрразведчик Кимура Такао и начальник военной полиции Танака Гешин.
— Офицер Катано до сих пор не вернулся, — сообщил Адачи. — Что-то он задерживается.
— Начнем без него, — развел руками капитан и развернул очередную карту, на этот раз — южной части Тихого Океана. — Мы уведем лодку сюда, товарищи. Вот на этот остров. 153 градуса восточной долготы, 37 градусов 11 минут южной широты.
— Табор, — удовлетворенно кивнул комиссар.
— Он же риф Мария-Терезия, — подхватил Османи. — Здесь мы и поднимем знамя восстания против токийской предательской хунты. Отсюда начнется возрождение Сферы!..
Капитан «Красного Февраля» приготовился произнести очередную зажигательную речь — без всякого на то желания, но ничего не поделаешь — noblesse oblige, положение обязывало. Однако, благодаря случаю (счастливому или несчастному? в этом еще предстояло разобраться) ему не пришлось этого делать. С верхней палубы снова донеслись выстрелы, крики и даже взрывы, а в капитанской каюте замигала красная лампочка, поэтому товарищи заговорщики разбежались по боевым постам.
Лейтенант ВВС Милдред Эмертон все-таки обнаружила «Красный Февраль». Пулеметчик, дежурившей на верхней палубе, попытался ее сбить, но промахнулся, несколько раз подряд. Кровь вскипела в жилах мисс Эмертон, и она нанесла ответный удар — спикировала, выпустила еще одну очередь из «парабеллума» и даже сбросила две гранаты — больше у нее не было. И только потом удалилась с высоко поднятой головой, одновременно передавая на «Королеву Джейн» координаты ассирийской подводной лодки.