Было ли это ложью? Последней уловкой, чтобы выжить? Нет. Дарус так не думал. Они уже давно прошли эту часть игры:
— Аасгод — Лорд-маг Джии?
Шулка отчаянно закивал:
— Да, Аасгод. Я знаю, где он.
Очевидное волнение Скары привело его в бешенство. Даже она знала, что такое — схватить Аасгода. По слухам, Лорд-маг был не только столь же могущественен, как Рааку, но и возглавлял сопротивление Джии — Ханран. Награда за его голову была бы огромной. Рааку оказал бы ему честь. Наконец-то он смог бы оставить сестру позади и встать рядом с Рааку, стать его любимцем. Теперь он мог это видеть. Триумф в Эгриле. Его имя известно всей Империи. Его имя, а не его сестры. О, с каким удовольствием Дарус вспорол бы живот Лорду-магу.
— Где он? — спросила Скара, ее глаза ярко горели от возбуждения. — Где Аасгод?
— Ты отпустишь меня, если я тебе скажу? — спросил шулка.
— Конечно, дорогой мальчик, — ответил Дарус. Он демонстративно убрал нож. — Конечно. Нет ничего важнее поимки Аасгода. Дай нам такой приз и будешь свободен.
Шулка заколебался, и тогда Дарус увидел, что он действительно стал предателем. Ухватился за эту последнюю соломинку. Некоторые люди пожертвовали бы собственными матерями, чтобы остаться в живых. Вот вам и честь Шулка.
— Он здесь, в городе.
— Это большое место. Где именно в Айсаире? — спросила Скара, проводя рукой по щеке мужчины.
— Я не знаю, — ответил шулка, переводя взгляд с одного Монсуты на другого. — Но я знаю, где он будет завтра.
— Восхитительно, — сказал Дарус. Он наклонился так, чтобы только он мог слышать предательство шулка. Дыхание мужчины было теплым на его ухе.
— Что он сказал, брат? — спросила Скара. Всегда такая нетерпеливая.
— О... Кое-что. — Дарус снова достал нож. — Итак, на чем я остановился? Ах, да... — И он вырезал язык шулка изо рта. Больше не будет никаких признаний.
8
Яс
Киесун
Яс вздрогнула, когда ворота с лязгом захлопнулись.
— Как прошел твой первый день? — спросил охранник, разглядывая ее синяки. Яс не обернулась. Ей нечего было сказать. Она просто хотела вернуться домой к своему маленькому мальчику. Забыть об этом ужасном дне. Она направилась мимо виселиц через площадь.
Она провела языком по разбитой губе и поморщилась, когда ребра пронзила острая боль. Губернатор задал ей хорошую взбучку. Ублюдок. Вот тебе и жалость к нему. Даже мысль о еде в корзинке, которую дала ей Бетс, не заставила Яс почувствовать себя лучше. И все же она была жива, ходила. Потребуется нечто большее, чем какой-то толстый пьяный мужик, чтобы ее сломить.
Несколькими улицами позже кто-то пристроился рядом с ней. Слишком близко, чтобы это могло быть случайностью. Она опустила голову, игнорируя того, кто это был.
— Привет, Яс, — сказала женщина.
Яс посмотрела на нее. Ничего не могла с собой поделать. Она не узнала эту женщину. Высокая, худощавая. Волосы до плеч. Симпатичная, по-своему. Она узнала взгляд. Шулка.
— Я тебя знаю?
— Мы раньше не встречались. Меня зовут Кара.
Яс продолжала идти.
— Как прошел твой первый рабочий день? — спросила Кара, ничуть не смутившись.
Яс зашагала быстрее, но Кара не отставала.
В конце концов, Яс не выдержала. Она остановилась и посмотрела на женщину снизу вверх.
— Я не знаю, кто ты такая и чего хочешь, но меня это не интересует, что бы это ни было. А теперь отвали, я хочу домой. — Она снова зашагала, стремясь увеличить расстояние между ними.
— Я думаю, Малыш Ро скучал по тебе, — сказала Кара.
Яс остановилась, как вкопанная. Она повернулась, сжав кулаки:
— Откуда ты знаешь имя моего сына? Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты?
Женщина улыбнулась, игнорируя агрессию Яс:
— Я же сказала тебе, кто я. Меня зовут Кара. Я хочу быть твоим другом.
— Мне больше не нужны друзья.
— Друзья нужны всем — особенно сейчас. — Женщина остановилась и огляделась. — Нам, наверное, стоит продолжать идти. Стоя здесь, мы привлечем ненужное внимание. — Женщина наклонила голову в сторону дома Яс. Еще одна вещь, которую ей не следовало знать. — Идем?
Она была права. Чего бы ни хотела Кара, это не стоило того, чтобы из-за этого попадаться Черепам на глаза. Они прошли мимо церкви Четырех Богов, которую сжег и разрушил Эгрил. По крайней мере, тело священника теперь исчезло. Они оставили его труп на колу перед церковью на несколько месяцев, прежде чем кто-то его забрал.
— Мне все еще не интересно.
— Кто поставил тебе эти синяки?
— Не твое дело.
— Не слишком здорово, когда тебя избивают в первый же день.
— Я сама это поняла.
— Нелегко, наверное, работать на Черепов. Только не после того, что случилось с твоим мужем.
Узел в животе Яс затянулся еще туже. В голове промелькнули картины. Ее муж умирает. Его кровь капает на нее, на Малыша Ро.
— В жизни нет ничего легкого.
— Верно. Но брать деньги у врага...
— И? — спросила Яс.
— Некоторые могли бы сказать, что это кровавые деньги.
Яс покачала головой. Так вот в чем все дело. Женщине не нравилось, что она работает на Черепа. Это было последнее, в чем она нуждалась:
— То, что я работаю в этом месте, не значит, что я им сочувствую, ясно? Я ненавижу этих ублюдков. Я ненавижу то, что они делают. Я ненавижу, что они здесь. Они убили моего мужа, как ты, черт тебя побери, только что мне напомнила. Но если у тебя нет еды или денег для моей семьи, мне нужна работа. Так что иди, задай трепку какому-нибудь другому дураку и оставь меня в покое.
— Я не пытаюсь осложнить тебе жизнь, Яс, — ответила Кара. — Напротив, я рада, что ты работаешь в Доме Совета.
— Ну, ты единственная, потому что я — нет. — Яс остановилась, когда до нее дошли слова женщины. — Почему тебя это волнует?
— Я надеялась подружиться с кем-нибудь, кто там работает.
— Почему?
— У меня есть другие друзья, которые время от времени хотели бы знать, что происходит внутри.
Все встало на свои места. Как она могла быть такой глупой?
— Ты ханран.
— Мы должны продолжать идти.
— Ты ханран, так?