Сохранялась и прежняя деревянная пастилка (55,9 т), хотя лейтенант Страховский рассчитывал применять линолеум (Ют); были и другие доводы, прозрачно демонстрировавшие “утопить” проект энтузиаста. Точку в деле поставил МТК, который в докладе товарищу морского министра И.Ф. Бострему предсказывал 4-дм переуглубление крейсера, уменьшение метацентрической высоты на 2 дм и отсутствие помещений для боезапаса.
Правила игры вполне усвоил и недавний прогрессист Бострем. 30 мая 1908 г. он извещал МТК и МГШ о том, что морской министр, им тогда был И.М. Диков (1833–1914), приказал вооружение крейсеров “оставить по-старому”.
Герой обороны Севастополя 1854–1856 гг., заслуживший не его бастионах свой георгиевский крест, также оказался не в силах вырваться из круга бюрократического равнодушия. Никто не взял на себя труд осмыслить фактор двухлетней задержки готовности крейсеров, о чем говорилось в записке лейтенанта Страховского. Извечный наивный меркантилизм казенной экономии опять сработал безотказно и в очередной раз отнял у кораблей перспективу их реального совершенствования.
Все названные здесь проектные предположения совершались одновременно с постройкой кораблей. Их постройка, то есть сборка на предварительно выставленных стапель-блоках подетально доставлявшихся элементов конструкции корпуса (сначала па болтах, а затем по мере формирования отдельных участков — путем склепывания), по сведениям из книги Н.И. Дмитриева и В.В. Колпычева (с. 972), началась в апреле 1905 г. Дата это относится, по-видимому, к началу предварительных работ, так как в записке строителя “Баяна” № 2 о работах, выполненных по 1 августа 1905 г. (далее приводились по порядку еще 68 записок вплоть до февраля 1911 г.), начало постройки датируется 11 июня 1905 г. Июнем названо начало постройки “Баяна” и в работе А.П. Шершова (1874–1958) “Сборник кратких сведений по морскому ведомству” (вып. 12, “Военное судостроение на казенных верфях в С.-Петербурге, С-Пб, 1908, с. 8). Корабль строился в сооруженном в 1892 г. большом каменном эллинге Нового Адмиралтейства, в котором ранее последовательно были построены броненосцы “Полтава” (1894), “Ослябя” (1898), “Бородино” (1902), крейсер “Олег” (1902) и канонерская лодка “Хивинец” (1905).
“Палладу” начали строить (сведения А.П. Шершова) в июне 1905 г. на открытом стапеле, сооруженном на месте разобранного деревянного эллинга, в котором последним построенным кораблем (в 1902 г.) был транспорт “Камчатка”.
“Паллада”, похоже, была избрана на роль головного корабля. Портовые власти обеспечили ее сборку особо роскошно изготовленными лесами, которые вызвали неподдельное изумление авторов книги “О судостроении в России” Н.И. Дмитриева и В.В. Колпычева (с. 937). В отличие от экономно легких лесов из дешевых сортов дерева, как делали на заводах Европы, леса “Паллады” в виде четырех мощных полукруговых галерей были подобраны из добротных первосортных 2,5-дм досок, постланных по опиленным брускам сечением 6x6 дм!!!. Их связывали болтами со стойками, сращенными из нескольких 6- и 7-вершковых бревен. Приводилось и впечатляющее фото этих замечательных лесов. В постройке корабля были применены экстренные работы и, кажется, впервые в отечественной практике ручная клепка, даже в сравнительно неответственных конструкциях по инициативе строителя Лебедева была заменена уже более чем 10 лет применявшейся на западе пневматической клепкой.
Рекордная для Нового Адмиралтейства была и выработка больших станков, обрабатывающих в продолжение 16 месяцев (за вычетом 2 месяца забастовок и закрытия заводов) с апреля 1905 г. по октябрь 1906 г. (спуск на воду) 165000 пудов стали, установленной в корпусе. При 18 больших станках, занятых этой обработкой, производительность одного станка в месяц составляла 573 пуда. Для “Баяна” за 24 месяца стапельных работ (21 станок), этот показатель составлял 367 пуд., для “Бородино” — 306 пуд., “Олега” — 303 пуда, “Орла” — 271 пуд. Эти преимущества позволили “Палладе” по темпам сборки корпуса заметно опередить “Баян”.
Постройка крейсеров во всем, особенно на первых порах, была подчинена задаче копирования проекта “Адмирала Макарова”. Как до войны, авторитет “старшего класса” (то есть Европы), о чем не раз в свое время язвительно любил напоминать славянофильствовавший генерал-писатель М.И. Драгомиров (1830–1905), во многом оставался непререкаем. Беда, однако, была в том, что учителя были выбраны в Европе не самые лучшие, склонные к проектным выкрутасам и архитектурным излишествам. Французы, в отличие от педантичных немцев, могли позволять себе импровизации по ходу работы (что было обычным делом и в России), по при этом не утруждали себя, как вскоре выяснилось, соответствующей корректировкой чертежей. Они не считали себя обязанными очень уж заботиться об интересах старательно копировавших французские чертежи русских заказчиков. Они позволяли русским копировать их проект, но никак не считали нужным обеспечить их полным комплектом рабочих чертежей, такого условия при заказе крейсеров (и первого “Баяна” и “Адмирала Макарова”) поставлено не было. И о покупке проекта, как бывало и раньше, экономные русские заказчики не помышляли. За это приходилось расплачиваться сбоями и неувязками при воспроизведении образца.
Отклонения, как с переборками и на “Адмирале Макарове”, благополучно перекочевавшие в чертежи петербургских крейсеров, обнаружились при воплощении проекта в металле на стапеле. Строго следуя образцу при сооружении корпуса, строители, однако, не могли отказаться от извечного соблазна к местническому творчеству в дальнейших работах, сводивших на нет преимущества серийной постройки. Как писали Н.И. Дмитриев и В.В. Колпычев, изменения утвержденных чертежей производились “с различными судовыми устройствами, как например, шлюпбалками, мачтами, мостиками, боевыми рубками, судовой вентиляцией, как общей, так и специальной для погребов, паровым отоплением, рефрижерацией, системами водоотлива и затопления, элеваторной подачей снарядов и целым рядом более мелких судовых устройств и поделок”.
Являла себя и давняя наклонность МТК к легкомысленным волюнтаристским решениям. Без задержек утвердив тип боевой рубки “Адмирала Макарова”, МТК вскоре (в том же почти составе) признал их совершенно неудовлетворительными, и затем в продолжение двух лет размышляя над тем типом, который следует снабдить “Баян” и “Палладу”.
Как докладывал в МТК Главный корабельный инженер С-Пб порта 1 апреля 1905 г.: “Для двух крейсеров типа “Баян” в Новом Адмиралтействе была завершена разбивка на плазе подводной части корпусов, заказаны штевни и кронштейны гребных валов. Их модели находились в работе. Руководствуясь чертежами, доставленными заводом “Форж и Шантье”, были изготовлены соответствующие чертежи”. Координации, однако, налажено ие было, и оказались возможны такие нелепые ситуации, когда строителям крейсеров в России (это случилось 31 марта 1905 г.) от инженеров фирмы становилось известно, что МТК (не сочтя нужным дать знать Новому Адмиралтейству!) изменил на “Адмирале Макарове” конструкцию набора за броней. Из- за этого оказывались негодными стойки, уже изготовленные для двух крейсеров.
Весь год от наблюдающих во Франции продолжали (через ГУКиС и МТК) поступать и соответственно перерабатываться чертежи “Адмирала Макарова”. Ход работ на этом корабле продолжал диктовать и порядок работ на крейсерах в Петербурге.
13 июля 1905 г. Главный корабельный инженер С-Пб порта Д.В. Скворцов (как бесценны были бы для нас, будь они написаны, записки этого самого, наверное, многострадального инженера, которому пришлось пережить гибель в Цусиме кораблей, которым он отдал лучшую часть своей жизни!) пытался прояснить сознание временщиков из безуспешно реформировавшегося МТК. Он писал, что постройка крейсеров “Баян” и “Паллада” производится по спецификациям, выработанным на заводе “Форж и Шантье” и утвержденным МТК для крейсера “Адмирал Макаров”, а также в соответствии с чертежами, переданными “частным образом г-ном Реффо” (Роль этого представителя или посредника фирмы в документах не освещена-P.M.).
Поскольку фирма планирует спустить “Адмирал Макаров” на воду в августе и во всяком случае — не позднее декабря 1905 г., надо предполагать, что на заводедолжны быть “разработаны все чертежи внутреннего расположения и полная нагрузка его точно вычислена”. Так как, напоминал Д.В. Скворцов, до сих пор постройка крейсеров производилась сообразно с чертежами и нагрузкой старого крейсера “Баян”, а также по чертежам от Реффо, то во избежание перегрузки и каких-либо отступлений от крейсера “Адмирал Макаров” надо от фирмы официально потребовать свод полной его нагрузки “по статьям корпуса, систем, вооружения и проч.”, а также первоочередно требовавшиеся 33 чертежа. Все эти сведения крайне необходимы для постройки кораблей в Петербурге, “так как утвержденные спецификации особенно по системам недостаточно разработаны, чтобы по ним можно было проектировать чертежи…”.