— Вот и я, мисс Манроу, — сказал Коннолл с ясной улыбкой, подавая ей стакан лимонада.
— Вот и вы, — отреагировала Эванджелина, принимая стакан. — Я уже забеспокоилась, куда вы сбежали.
Строго говоря, он был в отлучке менее пяти минут. Но поскольку он отказался от споров с ней, то лишь наклонил голову.
— Мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я стоял рядом с вами. — Приношу глубочайшие извинения! Я не хотел оставлять вас в одиночестве.
Эванджелина стукнула его ладонью по рукаву.
— Вы так забавны, лорд Роли. В конце концов, это был всего лишь лимонад. — Она показала на высокую худенькую девушку, стоявшую рядом с ней: — Вы знакомы с Леандрой Хэллоуэй? Нет? Леандра, лорд Роли. Коннолл, мисс Хэллоуэй.
Он взял руку девушки и почувствовал, что она дрожит.
— Мисс Хэллоуэй. Ваш дядя — знаменитый математик, не так ли? Роберт Хэллоуэй?
Она застенчиво улыбнулась:
— Да. Он работает над новым проектом в Оксфорде.
— Его экономические теории просто изумительны! Мне доставляет большое удовольствие познакомиться с вами.
— Спасибо, милорд. Джилли откашлялась.
— Я подумала, — сказала она, переводя взгляд с Коннолла на свою подругу, — что пока я буду танцевать первый вальс вечера с лордом Дэпни, вы можете стать партнером Леандры.
Черт бы побрал этого браконьера!
— Буду, счастлив, если мисс Хэллоуэй свободна.
— О, — засмущалась девушка, — да, да! Я имею в виду, что свободна.
— Отлично. — Когда стайка снова начала хихикать, он сделал шаг в сторону Джилли: — Могу я посмотреть вашу танцевальную карту?
— Боитесь потерять второй вальс? — пробормотала она, подавая карту.
— Я просто надеюсь, что ваша любопытствующая половина перевесит ту не слишком разумную половину, которая собирается танцевать с Дэпни, — в том же тоне ответил он. Графа против второго вальса была пуста, и Коннолл вписал карандашом свое имя. — А до того времени я могу улизнуть?
— О нет, — возразила Эванджелина, отбирая у него карточку и кладя ему ладонь на изгиб локтя. — Вы можете проводить меня к лорду Дэпни.
«Раздавил бы этого молокососа!»
— Да, конечно. Все, что захотите, Эванджелина.
— Я знаю, что ваше поведение полностью противоречит вашему характеру, — фыркнула она, — так что не думайте, будто вы меня одурачили и заставили поверить, что вы до такой степени сговорчивы.
— А не хотите задать себе вопрос, почему вы, если предпочитаете сговорчивых джентльменов, все время пытаетесь втянуть меня в спор? — Он увидел приближающегося Дэпни, на его землистого цвета лице можно было прочесть колебания. — А, лорд Дэпни! Я вижу, вы завоевали первый вальс вечера с мисс Манроу, — сказал он как можно жизнерадостнее.
— Я… а… да, я завоевал, — пробормотал виконт с вымученной улыбкой.
Коннолл сдал Эванджелину виконту, спрашивая себя, способна ли она понять, как близко подошла к краю пропасти. Знает об этом строптивица или еще нет, но она его. А он не любит делиться.
— Наслаждайтесь, — сказал он ровным голосом и, не оглядываясь, ушел, собираясь найти мисс Хэллоуэй.
Второй вальс будет его. А до этого он должен найти способ убедить Джилли, что ее взгляды на семейную жизнь вообще и мужчин в частности оставляют желать лучшего. И за последнюю неделю он приблизился к пониманию того, что одно его желание преобладает над всеми остальными — он желал ее.
Глава 8
— Могу я задать вам вопрос, лорд Дэпни? — спросила Эванджелина, когда они закружились в танце.
— Разумеется, мисс Манроу. — Он улыбнулся ей. — А затем я поведаю вам об одной новости, которая может вам понравиться.
— Скажите мне вначале эту новость.
— О! Очень хорошо. — Он откашлялся, окинул взглядом переполненный зал, после чего посмотрел на Эванджелину: — Как бы вы отреагировали, если бы я сказал вам, что близок к тому, чтобы приобрести первоклассную тридцатифутовую яхту?
— Яхту? — переспросила Эванджелина, пытаясь скрыть раздражение. До нее доходили слухи о том, что виконт утопил недавно подобное судно через день после его приобретения.
— Да. Я подумал, что это удобный способ совершить путешествие в Италию во время… медового месяца.
Чудесно! Он намерен провести яхту через воюющие армады Бонапарта, Англии и Испании, чтобы разбить ее о какой-нибудь пирс в Венеции.
— Италия, — медленно повторила она. — Это интересно. И с кем вы будете проводить свой медовый месяц? Лично я всегда мечтала провести медовый месяц в Шотландии. Затем мы можем сравнить наши приключения.
— Шотл… — Было слышно, как Дэпни сглотнул. — Как я уже сказал, покупка пока еще не совершена. А какой вопрос вы хотели задать, моя бесценная?
— Я хотела знать, можете ли вы описать мне, каким вы видите себя через пять лет. В семье, в политике и все такое прочее.
Это был глупый, бесполезный вопрос. Если дела пойдут так, как она планировала, через пять лет, он будет таким, каким она прикажет ему быть. И все-таки ей хотелось знать, что он может придумать сам.
— Через пять лет? — Дэпни наморщил брови. — Ну, мне будет двадцать шесть лет.
Хорошо, он способен производить арифметические действия. Эванджелина старалась сдерживаться, хотя ее удручало полное отсутствие воображения у Дэпни. Ведь именно за это качество, в конце концов, она его и выбрала. И ее тетушка обвинила ее в том, что она страдает той же болезнью.
— Верно, двадцать шесть, — подбодрила она его. — И?
— Полагаю, я буду, женат на удивительной молодой леди, — продолжил он улыбаясь. — И мы будем устраивать грандиозные вечера в моем имении, и все будут добиваться приглашений. Даже Веллингтон и Принни.
Никакого упоминания о политических амбициях, бизнесе, росте доходов или детях. Все эти решения будут приниматься ею. Она вздохнула, улыбнулась ему в ответ, стараясь пресечь растущее нетерпение и желание оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Его жизнь будет успешной, вызывающей у других восхищение — с ее помощью, разумеется.
А позади них Леандра кружилась на площадке в объятиях Коннолла. Она улыбалась и смеялась, слыша наверняка остроумные реплики и комментарии маркиза. Леандра уже призналась, что попытается ухватиться за возможность стать маркизой Роли. Эванджелина подумала, что она должна пожелать своей подруге добра.
Хотя так и не пожелала. Несмотря на высокомерие и самомнение Коннолла Аддисона, она получала удовольствие оттого, что он за ней ухаживает. Да и кто не был бы польщен? Он титулован, богат и исключительно красив. К тому же он очень умен и остроумен, что многие женщины ценят даже больше, нежели другие достоинства. И даже способ его ухаживания демонстрировал, что он примет только тот результат, которого хочет сам.